Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Новая жизнь. Божественная комедия

Данте Алигьери

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Новая жизнь. Божественная комедия - Данте Алигьери - Страница 106

106

Изменить размер шрифта:

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1Уже моя властительница снова

Мои глаза и дух мой призвала,

И я отторгся от всего иного.

4Она, не улыбаясь, начала:

«Ты от моей улыбки, как Семела [1663],

Распался бы, распавшись, как зола.

7Моя краса, которая светлела

На ступенях чертогов божества,

Как видел ты, к пределу от предела,

10Когда б не умерялась, такова,

Что, смертный, испытав ее сверканье,

Ты рухнул бы, как под грозой листва.

13Мы на седьмое вознеслись сиянье, [1664]

Которое сейчас под жгучим Львом [1665]

С ним излучает слитное влиянье.

16Вослед глазам последовав умом,

Преобрази их в зеркала видений,

Встающих в этом зеркале большом». [1666]

19Кто ведал бы, как много упоений

В лице блаженном почерпал мой взгляд,

Когда был призван к смене впечатлений,

22Тот понял бы, как я свершить был рад

Все то, что госпожа повелевала,

Когда б он взвесил чаши двух услад. [1667]

25В глубинах мирокружного кристалла, [1668]

Который как властитель [1669]наречен,

Под чьей державой мертвым зло лежало,

28Всю словно золото, где луч зажжен,

Я лестницу увидел восходящей

Так высоко, что взор мой был сражен.

31И рать огней увидел нисходящей

По ступеням, и мнилось — так светла

Вся яркость славы, в небесах горящей.

34И как грачи, едва заря взошла,

Обычай свой блюдя, гурьбой толкутся,

Чтоб отогреть застывшие крыла,

37Потом летят, одни — чтоб не вернуться,

Другие — чтоб вернуться поскорей,

А третьи все над тем же местом вьются,

40Так поступал и этот блеск огней,

К нам с высоты стремившийся согласно, —

Столкнувшись на одной из ступеней.

43И к нам ближайший просиял так ясно,

Что в мыслях я промолвил: «Этот знак

Твоей любви понятен мне безгласно».

46Но мне внушавшая, когда и как

Сказать и промолчать, тиха; желанье

Я подавляю, и мой выбор благ.

49Она увидела мое молчанье,

Его провидя в видящем с высот,

И мне сказала: «Утоли алканье!»

52Я начал: «По заслугам я не тот,

Чья речь достойна твоего ответа.

Но, ради той, кто мне просить дает,

55О жизнь блаженная, ты, что одета

Своею радостью, скажи, зачем

Ты стала близ меня в сиянье света;

58И почему здесь в этой тверди нем

Напев, который в нижних кругах Рая

Звучит так сладко, несравним ни с чем».

61«Твой слух, как зренье, смертен, — отвечая,

Он молвил. — Потому здесь не поют,

Не улыбнулась путница святая. [1670]

64Я, снизошел, остановился тут,

Чтоб радостным почтить тебя приветом

Слов и лучей, в которых я замкнут.

67Не большая любовь сказалась в этом:

Такой и большей пламенеют там,

Вверху, [1671]как зримо по горящим светам;

70Но высшая любовь, внушая нам

Служить тому, кто правит всей вселенной,

Здесь назначает, как ты видишь сам».

73«Мне ясно, — я сказал, — о свет священный,

Что вольною любовью побужден

Ваш сонм идти за Волей сокровенной;

76Но есть одно, чем разум мой смущен:

Зачем лишь ты средь стольких оказался

К беседе этой предопределен».

79Еще последний слог мой не сказался,

Когда, средину претворяя в ось,

Огонь, как быстрый жернов, завращался,

82И из любви, в нем скрытой, раздалось:

«Свет благодати на меня стремится,

Меня облекший пронизав насквозь,

85И, с ним соединясь, мой взор острится,

И сам я так взнесен, что мне видна

Прасущность, из которой он струится.

88Так пламенная радость мне дана,

И этой зоркости моей чудесной

Воспламененность риз моих равна.

91Но ни светлейший дух в стране небесной,

Ни самый вникший в бога серафим

Не скажут тайны, и для них безвестной.

94Так глубоко ответ словам твоим

Скрыт в пропасти предвечного решенья,

Что взору сотворенному незрим.

97И ты, вернувшись в смертные селенья,

Скажи об этом, ибо там спешат

К ее краям тропою дерзновенья.

100Ум, здесь светящий, там укутан в чад;

Суди, как на земле в нем сила бренна,

Раз он бессилен, даже небом взят».

103Свои вопросы я пресек мгновенно,

Стесняемый преградой этих слов,

И лишь — кто он, [1672]спросил его смиренно.

106«Есть кряж меж италийских берегов,

К твоей отчизне близкий и намного

Взнесенный выше грохота громов;

109Он Катрию отводит в виде рога,

Сходящего к стенам монастыря,

Который служит почитанью бога». [1673]

112Так в третий раз он начал, говоря.

«Там, — продолжал он мне, благоречивый, —

Я так окреп, господень труд творя,

115Кто, добавляя к пище сок оливы,

Легко сносил жары и холода,

Духовным созерцанием счастливый.

118Скит этот небу приносил всегда

Обильный плод; но истощился рано,

И ныне близок день его стыда.

121В той киновии был я Пьер Дамьяно,

И грешный Петр был у Адрийских вод,

Где инокам — Мариин дом охрана. [1674]

124Когда был близок дней моих исход,

Мне дали шляпу [1675]противу желанья,

Ту, что от худа к худшему идет.

127Ходили Кифа и Сосуд Избранья [1676]

Святого духа, каждый бос и худ,

Питаясь здесь и там от подаянья.

130А нынешних святителей ведут

Под локотки, да спереди вожатый, —

Так тяжелы! — да сзади хвост несут.

133И конь и всадник мантией объяты, —

Под той же шкурой целых два скота.

Терпенье божье, скоро ль час расплаты!»

136При этом слове блески, больше ста,

По ступеням, кружась, спускаться стали,

И, что ни круг, росла их красота.

139Потом они умолкшего обстали

И столь могучий испустили крик,

Что здесь [1677]подобье сыщется едва ли.

142Слов я не понял; так был гром велик.

вернуться

1663

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Седьмое небо — Сатурн. — Созерцатели

5. Семела— см. прим. А., XXX, 1-12.

вернуться

1664

13. Мы на седьмое вознеслись сиянье— то есть на планету Сатурн, где поэту предстанут души тех, кто посвящал себя созерцанию бога.

вернуться

1665

14. Под жгучим Львом. — В марте-апреле 1300 г. Сатурн находился в созвездии Льва.

вернуться

1666

18. В этом зеркале большом— то есть в этой планете.

вернуться

1667

24. Чаши двух услад— то есть радость созерцать Беатриче и радость ей повиноваться, переведя взгляд на другое.

вернуться

1668

25. В глубинах мирокружного кристалла— то есть внутри Сатурна, движущегося вокруг Земли.

вернуться

1669

26. Властитель— Сатурн (Кронос), сын Урана и Геи, отец Зевса (Юпитера), бог-миродержец, при котором на земле был золотой век (А., XIV, 96).

вернуться

1670

61-63. Смысл: « Твой слух смертени не вынес бы нашего пения, как твое зреньене вынесло бы улыбки Беатриче».

вернуться

1671

69. Вверху— то есть на высших ступенях этой лестницы.

вернуться

1672

105. Кто он— Петр Дамиани, богослов XI в. (см. ст. 121).

вернуться

1673

109-111. Катрия— возвышенность в центральной части Апеннин. На ее склоне расположен монастырьФонте Авеллана.

вернуться

1674

122-123. Грешный Петр— так называл себя Петр Дамиани ( Пьер Дамьяно), живший, по преданию, одно время у Адрийских вод, в монастыре Санта— Мария, близ Равенны.

вернуться

1675

125. Шляпу— кардинальскую. (В действительности лишь в середине XIII в. отличием кардинальского сана стала красная шляпа.)

вернуться

1676

127. Кифа(еврейск.: камень) — апостол Петр. Сосуд Избранья— апостол Павел (А., II, 28).

вернуться

1677

141. Здесь— то есть на земле.