Замуж не напасть - Кондрашова Лариса - Страница 9

Надю, похоже, ситуация веселит. Она кусает губы, чтобы не смеяться. Что здесь смешного? Но Евгения терпит, пока подругу не высаживают у ее дома.

— Злишься, — понимающе покачивает головой Алексей. — А что ты хотела? Взять и отмахнуться от меня, как от надоедливой мошки? Такие дела, дорогая, решают оба, а не кто-то один! Конечно, закрыть двери проще, чем объясниться. Чего ты испугалась? Мести Светланы или ее слов?.. Легко тебе, видно, жилось! — Он останавливает машину возле магазина. — Вылезай! Купим продуктов на ужин. Если ты решила со мной порвать, давай сделаем это цивилизованно.

Евгения ходит за Алексеем по магазину, и на душе у нее скребут кошки: конечно, он прав! Не хочешь продолжать отношения — объяснись! А то закрыла дверь, будто ничего не произошло. Она усмехается своим мыслям.

— Анекдот вспомнила? — угадывает Алексей, передавая ей пакеты и открывая машину. — Там вроде женщина говорила: не считайте половой акт поводом для знакомства!

Она ежится от его прямолинейности. Сама виновата! Привыкла, что в интимных отношениях с ней не очень считаются, и тоже чуткости лишилась! Наверное, не всем нравится, когда после ночи любви их избегают…

— Прости меня! — Она легонько касается пальцами его щеки, а он приникает губами к ее ладони.

Евгения вздрагивает от охватившего ее раскаяния. Погубит вас, Лопухина, ваше мягкое сердце!

— Скажи, Алеша, — осторожно спрашивает она, — почему ты так… тянешься ко мне?

Он бросает на нее мимолетный взгляд и заводит машину.

— Ты не поверишь, но встречу с тобой я предчувствовал… В тот день у меня с утра внутри все пело: сегодня, сегодня! Но ничего не происходило, и я подумал: это авитаминоз! Нехватка витаминов вызвала нездоровую эйфорию…

— Ты что, врач?

— Терапевт.

— И что случилось потом?

— Потом, когда я уже перестал надеяться, Светлана обмолвилась о тебе. Между прочим. Но я ухватился за эту мысль…

— А я подумала, ты обычный любитель перемен.

— И испугалась?

— Разочаровалась. Мне не хотелось тратить душевные силы просто на приятное приключение.

— Ты не показалась мне такой уж… практичной.

— Ты прав. Но я вдруг обнаружила, что уже растранжирила уйму своего времени, и все зря! В то время как другие люди мечтали о любви, искали ее, я жила в равнодушном холодном мире и делала вид, что у меня все хорошо.

— Как ты сказала? Люди мечтают о любви? Это общепринятое заблуждение. Большинство людей мечтают о легких, необременительных отношениях. Мужчины мечтают о юных, прекрасных феях с ангельскими характерами, которые счастливы уже от одного их присутствия, не нуждаются в деньгах и ухитряются в любых ситуациях выглядеть королевами. Женщины ждут прекрасных принцев на иномарках, подобно золотой рыбке готовых выполнить любое их желание. Мужественных и внимательных, обожающих и прощающих.

— Выходит, свою любовь они так и не встречают?

— Встречают. Но многие ее не узнают. А некоторые, узнав, не хотят больше о ней думать. Ведь любовь — это страдание, труд души, жестокое испытание. Любовь требует жертвы, самоотречения… Оглянись вокруг: многие на нее способны? Подумай: ты сама готова к этому?

— Готова, — твердо говорит Евгения.

Он останавливает машину у ее дома, выключает мотор и поворачивается к ней:

— Вот потому я и влюбился в тебя. С первого взгляда.

Глава 4

Не Евгения ли клялась совсем недавно, что больше не позволит событиям управлять собой?! Но они, эти события, захлестнули ее, как быстрый горный поток, который не обращает внимания на чье-то там сопротивление, а несет тебя, и неизвестно: ударит с размаху о скалу или аккуратно выплюнет на теплый песочек…

В пятницу после работы Евгения едет к матери. Брошенный на попечение бабушки Никита — не укор ли ей?

Правда, мать этому ничуть не огорчается. Она порой звонит и просит:

— Пусть приедет Никита!

Одиноко ей в пустом доме! Слишком тяжела для нее утрата — ранняя смерть мужа. Отцу Евгении не было шестидесяти, когда его унес рак. Сорок лет супруги Кондратьевы прожили вместе, потому мать третий год не может прийти в себя после его смерти.

Несмотря на перенесенную утрату, мать выглядит великолепно, ей никто не дает больше пятидесяти, и Никиту принимают за ее сына, а не внука.

Есть у Веры Александровны и сын — Юрий, но он женат на москвичке и теперь уже навсегда — столичный житель.

Получается, что поблизости у нее один внук — Никита, который помогает ей не чувствовать себя одинокой.

Из института Вера Александровна ушла три года назад, как и положено в пенсионные пятьдесят пять, но на дому продолжает заниматься с учениками и студентами, берет за уроки по-божески, потому у нее всегда есть желающие заниматься. На предложение дочери платить за питание Никиты она спрашивает у «ребенка»:

— Внучек, мать деньги предлагает. Будем брать?

— Пусть она себе босоножки купит, — решает внучек. — Как бы тебе, бабуля, еще добавлять не пришлось!

Евгения все равно нет-нет да и подбросит им какой продукт: ящик зеленого горошка, мешок сахара, головку сыра — некоторые задолжники-клиенты предлагают за услуги архитекторов натуроплату.

— Ник, — говорит она, — у меня есть предложение: окна покрасить.

— Ну, это Надя подала ей идею, мама, — пробивающимся баском ноет он. — Бабушка меня на дискотеку отпустила!

— Так дискотека вечером, а красить будем утром!

— А утром он спать будет, после скачек-то! — разъясняет бабушка.

— Хорошо, Кит! — грозит Евгения. — Я покрашу окна везде, кроме твоей комнаты!

Никита веселеет:

— Я и сам покрашу — делов-то! — И тут же спохватывается: — Тебе одной в квартире не страшно? Может, сегодня у нас останешься?

Она бледно улыбается на его «у нас» и обреченно врет:

— Не страшно. У меня сегодня тетя Надя ночует.

Она было все продумала: Никита поедет с ней, а когда придет Алексей, покажет ему сына и потихоньку выпроводит… Не сможет же она оставить его на ночь!

Попытка обмануть саму себя проваливается. Как там говорят про верблюда, который пытается пролезть через игольное ушко? Пищит, а лезет! Вот и она…

Происходит то, чего Евгении никак не хочется. Она привыкает к Алексею. Но это в ее жизни уже было: жить с человеком По привычке! Ведь она мечтает встретить свою половинку! И Алексей не тот, кого она ждет!

Он чувствует, что между ними только постель, но надеется, что это — пока. Привыкнув к нему и оценив по достоинству, она его полюбит. Недаром он вчера предложил:

— Давай поженимся?

Ну нет! Из одного брака в другой? С той лишь разницей, что Алексей моложе Аркадия и знает, как обращаться с женщиной, много лет лишенной нормального секса.

Почему она не чувствует к нему влечения души, Евгения объяснить не может.

— Какой-то он чересчур правильный, — пытается растолковать она Наде. — Неестественно хороший… А я почему-то все время жду, что он совершит какую-нибудь подлость или скажет мне какую-нибудь гадость…

— Он дал тебе повод так думать?

— В том-то и дело, что нет! Но все равно я его не люблю! И что самое противное, не могу ему это сказать. Он будто обволакивает меня сладким сиропом, в котором я барахтаюсь, как муха в паутине. Посмотрю в его честные, преданные глаза — веришь ли, будто язык к нёбу примерзает!

Сегодня у Алексея вечерний прием больных, и он придет после восьми вечера. Евгения надеется, что до его прихода она как раз покрасит окно в комнате Никиты — не ждать же, в самом деле, пока этот ленивый мальчишка соберется с духом!

Она одевается в старые джинсы, старую рубашку Никиты, повязывает по-пиратски косынку. Теперь даже в рабочую одежду невольно старается внести хоть чуточку кокетства. Глядится в зеркало, слегка подкрашивает губы и подмигивает своему отражению. В ту же секунду начинает звонить телефон, как будто на ее подмигивание откликнулся кто-то из Зазеркалья.

Звонит муж ее давней знакомой — Нины Аристовой — Толян. Его так зовут друзья за любовь к блатным песням и «крутому прикиду». Толику под сорок, но он никак не хочет угомониться.