Замуж не напасть - Кондрашова Лариса - Страница 22

— Бедная ты моя! — Маша обнимает и целует ее.

— Я больше так не думаю. Бывают, конечно, еще приступы слабости. Так сказать, отрыжка прежней жизни. Теперь я даже верю, что еще найду свою половинку!

— Ты вроде погрустнела, — участливо склоняется к ней Маша. — Что-то не заладилось?

— А у кого все сразу ладится? Сначала надо помучиться. Лучше о себе расскажи. Что ты решила?

Теперь на Машино ясное чело набегает облачко грусти.

— Свиданье было без любви, разлука будет без печали, — перефразирует она известное изречение. — Заметь, мудрецы все за нас сказали: умный человек может быть влюблен как безумный, но не как дурак! И потому я не могу не признать, что как бы ни был симпатичен мне Виктор, он не герой моего романа.

— Но Сергей-то был твоим героем!

— Ты права, остатки юношеского романтизма покидают нас медленнее, чем хотелось бы… Витюша не подойдет мне по той простой причине, что я — человек домашний. Я не представляю себе жизни вне семьи; легкая, необременительная связь не для меня. Я уже знаю, как буду докучать ему своим постоянством, стремлением к уюту и спокойной жизни… Я не представляю себе жизни вне семьи, а он — ветер, эфир, странник.

— Я думала, ты за него замуж собралась.

— Замуж? Мне бы с тем браком, что есть, разобраться! А заодно и в себе. Кто я? Почему столько лет прожила лежачим камнем? Почему поверила в собственную несостоятельность?

— Ну, для меня это слишком сложно, я живу эмоциями!

— Замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть! А вот Сереженька теперь меня исподтишка изучает. И кажется, хочет опять завоевать. Только хочу ли я этого?

Она смеется, и Евгения в который раз отмечает, как хороша Маша! Она осознала свою привлекательность, но сможет ли распорядиться своей жизнью?

Маша уходит, а Евгения звонит своим. Вчера она получила расчет — и здесь ей повезло: деньги выдали без задержки, хотя до нее отпускникам неделями не давали отпускных.

Заспанный Никита — по голосу слышно, что он толком не проснулся, — берет трубку.

— Ник, десятый час, — возмущается она, — а ты все спишь! Мы же на толкучку собирались!

— Бабушка ушла на базар, а меня не разбудила, — виновато басит сын.

Вера Александровна взяла ему путевку в молодежный лагерь. Оказывается, кое-какие черноморские курорты еще функционируют. Правда, за путевку приходится доплачивать и самой заботливой бабуле, и даже папочке, которому заплатили какие-то «полевые». Ничего, пусть поучаствует в содержании единственного сына. Тем более что она решила на алименты не подавать — раз уж квартира осталась ей.

Сегодня они решают приобрести на оптовом рынке — это обойдется вполовину дешевле — всю амуницию для поездки сына.

На «детскую» одежду уходит больше половины ее расчетных денег, но и сама Евгения успевает отхватить себе приличное летнее платье и босоножки на каблуках. Так что в театр сегодня она пойдет королевой. Придется существенно ужать расходы на питание, но ей одной можно и поголодать, чтобы заодно сбросить пяток лишних килограммов.

Никита вроде не тряпичник, но, получив без сопротивления со стороны матери почти все, что хотел, счастлив. Он наскоро целует ее и с большим красочным пакетом, в котором лежат его обновки, убегает — в спортзале академии физкультуры соревнования по кикбоксингу.

А Евгения идет со своим пакетом и коробкой импортного печенья к друзьям — если Ткаченко дома, самое малое, напоят ее кофе, а то и угостят обедом, тут никогда не отвертишься. Единственное, что они могут спросить у гостя: тебе с картошкой котлеты или с макаронами?

Наверное, у нее полоса везения, и друзей она застает дома. Надо будет посмотреть, что там на эту неделю у Козерогов в гороскопе?

Павел и Елена дома. Жена стирает, муж что-то ремонтирует. Если до сих пор Евгения считала благополучными семьи, в которых супруги не ссорятся, то сейчас она стала намного осторожнее в прогнозах. Разве народ не сказал: милые бранятся — только тешатся! А Ткаченко бранятся часто. Так уж получилось, что по гороскопу они оба — Львы. У нее день рождения тринадцатого августа, у него — четырнадцатого. Порой их семья — вернее, небольшой домик на окраине города — становится ареной столкновения двух горячих характеров. Павел, конечно, на жену руку не поднимает — упаси Бог! — зато Елена может в пылу ссоры шарахнуть об пол тарелку или загнуть крепкое словцо. Правда, подолгу Ткаченко не дуются — уже через полчаса целуются и просят друг у друга прощения.

Их дети — погодки Валера и Наташа — давно не обращают на ссоры родителей внимания. В хорошую погоду они уходят погулять, пока предки «бодаются». В плохую — закрываются в другой комнате и смотрят телевизор.

Живут Ткаченко в небольшом домике, оставленном Елене в наследство ее бабушкой, но вокруг него уже растут кирпичные стены большого дома. Как только его возведут под крышу, старый дом сломают и начнут отделочные работы.

Сейчас лето, и семья расположилась во дворе. Здесь же на плите под небольшим навесом готовится обед, к которому гостья как раз и поспевает.

Друзья радуются Евгении так искренне, что у нее сразу теплеет на душе и уходит куда-то боязнь, что и Ткаченко, как Сергей, не поймут ее развода и станут осуждать ее за несерьезность и поспешность.

— Женечка, пропащая душа! — кричит Лена; на ее крик прибегают дети и тоже начинают ее тискать; а позади них стоит улыбающийся Паша и дружески ей подмигивает.

Вот семья, которая никогда не ноет и не боится трудностей. В то время как другие ждут дотаций от государства, эти работяги, несмотря на трудное время, даже строят дом! Да не какую-нибудь там халупу, а большой, в двух уровнях, с персональной спальней для каждого.

Для этого Павлу — талантливому инженеру и изобретателю — приходится ремонтировать автомобили. Благо, у мужика золотые руки и недостатка в заказчиках нет. А Лена — учитель биологии, умница и любимица своих учеников — порой продает урожай со своей дачи. Для этого она надевает белокурый парик и сильно подводит глаза. Ученики ее все равно узнают, но подчеркнуто безразлично проходят мимо и говорят друг другу:

— Елена Леонидовна на промысел вышла!

Они уже привыкли, что их родители не просто зарабатывают деньги, а крутятся, суетятся, челночат, и не видят причины, почему бы любимой учительнице не заниматься тем же?

Стол у Ткаченко накрывают во дворе, под большой старой яблоней. Раньше при малейшем дуновении ветра с нее сыпались в тарелки то сухие листья, то гусеницы. Теперь Павел за ней ухаживает. Разредил и подрезал крону, почистил ствол, побелил, опрыскал купоросом — и старая, рассыпающаяся от дряхлости яблоня будто получила вторую молодость. В награду за уход она стала давать не только густую, чистую тень, но и неплохие, лежкие яблоки.

Готовят Ткаченко вкусно, едят сытно. Причем неплохо кухарят и младшие — пятнадцатилетний Валера и четырнадцатилетняя Наташа.

Крутятся-вертятся, зарабатывают, ездят с детьми на море, беззлобно поругивают наступившее тяжелое время, строят свой дом-мечту, ездят за грибами в лес — и когда только успевают! Такое впечатление, что живут они не только с другой скоростью, но и в другом измерении по сравнению со сверстниками. Наверное, на таких вот веселых, работящих и неунывающих и держится и с их помощью в конце концов выберется наверх разоренная неумелыми хозяйственниками, могучая изначально Россия…

Пришла тетя Женя, принесла коробку печенья. Коробка большая, красивая — печенье «Ассорти», — ее тут же поставили на общий стол. Но Елена не могла не посетовать:

— Привыкла ты, Женечка, к широким жестам! Привыкай теперь к экономии. Пока себе спонсора не найдешь! — Она посмеивается. — Или уже нашла?

— Лена! — укоризненно замечает Павел.

— А что, дело житейское. Разве легко женщине одной? С другой стороны, разведенной жить намного интереснее. Вот и я, подумаю-подумаю, да и брошу Пашку. Найду себе богатенького, с хорошим характером…

Паша, который расположился рядом с ними с какой-то металлической штукой — он смазывает ее и закручивает, — поддакивает: