Приманка для двоих - Кондрашова Лариса - Страница 12

Потом вдвоем они постелили на стол скатерть, и Максим стал носить из кухни закуски, а Маргарита их красиво расставляла. Купленный им букет гармонично вписался в оформление стола.

Теперь Максим открывал последние консервы — маслины, а Маргарита протирала полотенцем фужеры.

Было тихо, благолепно. Молодые люди переглянулись и невольно улыбнулись друг другу — какое все же облегчение понять, что все твои страхи оказались необоснованными…

И почти тут же оба вздрогнули от истошного женского крика. Странно, что его так отчетливо было слышно. Наверное, где-то, так же как и у Максима, в кухне была открыта форточка. Кричала женщина внизу, чуть ли не на первом этаже, а вот поди ж ты, хорошо было слышно даже здесь, на шестом.

Наверное, оттого что и Максим, и Маргарита теперь прислушивались, то расслышали вскоре и два громких хлопка.

— Это выстрелы? — спросила Маргарита, и серебристые глаза ее при этом потемнели, став чуть ли не зелеными. В них полыхнул испуг.

— Мне тоже показалось, что выстрелы, — кивнул Максим, и словно в подтверждение его слов еще через несколько минут со двора донесся леденящий душу вой милицейской сирены.

— Что-то случилось. — Он с досадой вздохнул. — Ну почему именно сейчас! Поистине, бедному жениться — и ночь коротка. Вам не кажется, Рита, что принцип бутерброда судьба так охотно применяет к тебе в самый неподходящий момент?

Он оставил на столе неразобранным последний пакет, прошел через гостиную на лоджию и глянул во двор.

Не удивился, когда Маргарита возникла рядом, как и он пытаясь разглядеть, что происходит внизу.

Дверца одной из милицейских машин распахнулась, и громкий командный голос сказал в мегафон:

— Дом окружен! Прекратите сопротивление. Медленно выходите с поднятыми руками…

— А вот х… тебе! — откликнулся приглушенный мужской голос. — И попробуйте сюда сунуться. Здесь как раз две хорошенькие курочки. Я убью их, слышите, убью!

— Это в обменном пункте, — сказал Маргарите Максим. — Я, между прочим, думал, что в случае чего для грабителей не составит труда в него ворваться.

— Товарищ майор! — закричал кто-то истошным голосом. — Один пытается уйти. Он побежал по лестнице, наверное, хочет прорваться на крышу!

— Внимание, жильцы дома номер сто пятнадцать! — закричал усиленный динамиком голос. — Немедленно освободите лоджии и балконы! Вернитесь в свои квартиры! Отойдите от окон! В вашем доме проводится милицейская операция. Каждый из вас может оказаться под прицелом вооруженного преступника! Не открывайте двери посторонним лицам! Будьте бдительны!

— Все правильно, иначе и быть не могло! — с досадой сказал Максим. — А ведь я всего лишь захотел провести вечер с хорошей девушкой!

Маргарита благодарно улыбнулась ему в ответ на «хорошую девушку». Но сказать, что она была очень расстроена… Кажется, если она и ждала прежде какого-то неприятного сюрприза, то от него, от Максима, а вовсе не от кого-то снаружи.

Поняв это, Максим слегка обиделся. Но с другой стороны, ситуация, в которой она очутилась, никак не выглядела заурядной. Очутиться наедине с незнакомым мужчиной, в чужом доме, да еще оцепленном милицией.

— Я думаю, Максим, вы зря расстраиваетесь. Если подумать — по принципу оптимиста, а не бутерброда, — могло быть и хуже. Например, грабители ворвались бы в эту квартиру. Или отправились грабить пункт обмена как раз в тот момент, когда мы с вами проходили мимо. А так… Дверь у вас металлическая, я заметила. Бандиты перемещаются где-то шестью этажами ниже. Милиции — полный двор, так что рано или поздно все нормализуется…

Конечно, при этом ей и в голову не могло прийти, что милицейская операция затянется надолго. Сейчас бандитов постреляют — это же не какие-нибудь обвязанные взрывчаткой чеченцы. Здесь все ясно как божий день.

Максим представил себе, как все было на самом деле. Ворвались в обменный пункт бандиты, а девушки успели нажать кнопку тревоги. Возможно, кто-то из них за это и поплатился. Иначе в кого тогда стреляли бандиты?

Он не стал высказывать вслух этих мыслей, потому что какой бы спокойной ни выглядела Маргарита, она — женщина, а женщинам свойственно бояться. Если кто и станет ее пугать, то уж никак не он.

Между тем она присела на кресло в гостиной, оглядела накрытый стол и с сожалением произнесла:

— Как говорит мой папа, факир был пьян, и фокус не удался! Значит, наш с вами праздник отменяется.

— Вы предлагаете нам с вами сесть в кресла и сидеть до тех пор, пока не кончится милицейская операция?

Это ее озадачило.

— Возможно, вы и правы, но не станем же мы с вами пить и веселиться, когда в этом же доме в это же время кого-то, возможно, убивают?

— Даже если это и так, мы с вами об этом не узнаем.

— А почему?

— Элементарно, Ватсон. Скорее всего выйти из квартиры нам не дадут. Мы как бы оказались в принудительной изоляции от внешнего мира.

— Наверное, вы правы.

— Мы, конечно, можем, несмотря на запрет, выйти на балкон и оповестить всех, что объявляем голодовку до окончания милицейской операции.

— Шутите!

— Когда человек умирает от голода, ему не до шуток. Неужели мы и вправду не можем сесть за стол и хоть немного поесть?

Его голос прозвучал умоляюще.

Маргарита на мгновение задумалась — а в самом деле, что же им теперь и не жить? И согласно кивнула.

И опять ситуацию попытались поменять извне. Едва Максим и Маргарита сели за стол, едва он взял в руки салатницу, чтобы поухаживать за своей девушкой, как опять оба вздрогнули от неожиданности: раздался длинный звонок в дверь квартиры, где они как раз собирались поесть.

Прежде Максим открыл бы дверь, ни секунды не колеблясь. Но теперь… Разве только что по громкой связи не предупреждали жильцов, что они могут оказаться под прицелом, и так далее… Он слышал, как за его плечом опять дышит Маргарита. Скосил на нее глаз и, слегка подмигнув, громко спросил:

— Кто здесь?

— Откройте, милиция! — потребовали за дверью.

— Интересно, только что нам ваши же люди строго наказали, чтобы мы никому не открывали, — нарочито удивился Максим, беря за руку Маргариту и взглядом спрашивая: прав ли он?

Она качнула головой, мол, правильно. И он добавил, обращаясь к тем, за дверью:

— Вы бы уж договорились между собой, как нам, жильцам, себя вести, чтобы всех это устроило?

Слышно было, как на площадке переговаривались:

— Действительно, глупость какая-то получается.

— Скажите, а что случилось? — спросила Маргарита. Теперь настала очередь Максима одобрять ее действия.

— Грабитель ворвался в обменный пункт, — сказали за дверью.

— Надо же, Максим, как вы угадали, — шепнула ему Маргарита.

— Я всего лишь подумал, куда еще в нашем доме могли бы проникать бандиты с таким шумом, можно сказать, ранним вечером.

Он заглянул в глазок: на лестничной площадке стояли двое милиционеров в форме. Можно было бы открыть, но чем он мог им помочь? Что они могли знать здесь, на шестом этаже, о чем свидетельствовать?

Решил, откроет только в крайнем случае. Вон их сколько понаехало! Это все же милицейская операция, а не воинская.

Максим тронул Маргариту за локоть и предложил:

— Рита, пойдемте наконец поедим? Больше ни за что я не встану из-за стола, пусть под дверью хоть гранату взрывают.

— Пойдемте, — сказала она, вспоминая, что сегодня, кроме кофе, в ее бедный желудок ничего не попало. — Но насчет гранаты — я против.

Вначале Максим думал, что им с Маргаритой хватит легкой закуски, но теперь, раз они вроде как в осаде, перво-наперво надо как следует подкрепиться. Маргарита хотела опять сесть к столу, но он покачал головой:

— Простите, Рита, еще несколько минут ожидания в связи с изменившейся обстановкой.

— Что вы имеете в виду? — удивилась она.

— Легкая закуска нам больше не подходит. Осада — дело тонкое. Кто знает, что нам станут кричать в мегафон через пять минут? Мы должны быть готовы ко всему.