Все о гипнозе - Кондрашов В. В. - Страница 14

В-третьих, различается общая и специальная контрвнушаемость. Общая контрвнушаемость основывается на общей критичности личности в отношении внешних воздействий. Она отличается широким диапазоном проявлений, но, как правило, небольшой силой. Специальная контрвнушаемость имеет более узкую сферу действия, вплоть до установки на одного гипнолога или на конкретную внушаемую информацию и в этом случае бывает резко выраженной.

Все приведенное выше определяет объем и направление той предварительной работы, которую должен выполнить гипнолог при подготовке испытуемых к опытам с применением гипноза. В основном эта работа сводится к выработке прочных положительных установок на внушаемость и понижению установки на контрвнушаемость.

Внушаемость личности тесно связана с её самовнушаемостью. Внушение во всевозможных формах постоянно действует на нас с момента нашего рождения и до самой смерти. Внушенная информация вырабатывает у личности определенные отношения к окружающему миру.

Личностное отношение к миру, как штурвал корабля, от которого зависит, куда плывет этот корабль. Но люди не имеют никакого представления об отношениях, которые незаметно превращаются в активный процесс самовнушения.

Человек постоянно находится в процессе самовнушения, который корнями уходит в почву внушения, а набирает силу в личностных отношениях. Например, если человеку постоянно говорить, что на него ни в чем нельзя положиться, что он неуклюжий, нечестный или что он не может провести прямую линию, он начинает этому верить сам, т. е. он подсознательно начинает внушать это себе. Таким образом, внушение превращается в отношение, а отношение в свою очередь находит реальное выражение в жизни.

Народная мудрость гласит: «Если чего-то очень сильно пожелаешь, то это сбудется!». Если индивид поверит в наличие чего-то, то это «что-то» станет для него реальностью. Такова огромная мощь внушения и самовнушения.

Людям часто кажется, что внушаемость прямо связана со слабостью характера и интеллекта. В действительности же дело обстоит как раз наоборот: чем выше интеллект, чувствительность и воображение человека, тем больший эффект оказывают на него внушение и самовнушение.

Союз процессов внушения и самовнушения наделяет человека огромной силой, которую можно тратить на добро и на зло.

Одна из сил данного союза известна под названием «плацебо».

Действие плацебо издавна известно врачам как мощный лечебный фактор. Например, порошок, схожий по виду и вкусу с привычным снотворным порошком, оказывает на больного такое же действие, как знакомое снотворное. Во врачебной практике на протяжении многих лет было принято прописывать в качестве лекарства безвредные, нейтральные вещества, типичным примером чего является дача розовых пилюль с сахаром или введение дистиллированной воды. Именно вера больного в терапевтическую силу данного лекарства включает мощные силы самовнушения которые и дают поразительный лечебный эффект.

То, что вера в эффективность метода лечения играет столь важную роль в качестве стимула, повышающего эту эффективность, доказано убедительно. Среди племен, живущих в «естественном состоянии» и практикующих магические обряды и шаманство, применение даже самых эффективных методов лечения, рекомендуемых медициной, может почти ничего не дать в тех случаях, когда заболевший представитель данной группы убежден в том, что его страдания являются следствием колдовства или мести того или иного обиженного духа. В поразительно большой части случаев умелое использование фетиша или приемов изгнания «злого духа», признанного ответственным за данный недуг, приводит к улучшению состояния здоровья даже при хронических болезнях.

В книгах Джеймса Фрэзера «Золотая ветвь» и Гарри Райт «Свидетель колдовства» можно прочитать множество ярких примеров о психологической силе плацебо воздействий в «первобытных» племенах.

«В Новой Зеландии страх перед священными особами вождей был столь же велик, как на островах Тонга. По принципу заражения их духовное могущество, унаследованное от духов предков, распространялось на все, к чему они притрагивались, и могло насмерть поразить всякого, кто по оплошности или недосмотру оказывался на их пути. Однажды, например, случилось так, что новозеландский вождь высокого ранга и великой святости оставил на обочине дороги остатки своей пищи. После его ухода подоспел раб, дюжий голодный малый, увидел оставшуюся еду и, не спросив, съел ее. Не успел он покончить с обедом, как ему с ужасом сообщили, что съеденная им пища принадлежала вождю. "Я хорошо знал несчастного преступника. Это был человек замечательного мужества, покрывший себя славой в межплеменных войнах, – рассказывал путешественник, – но как только роковая весть достигла его ушей, у него начались исключительной силы судороги и спазмы в животе, которые не прекращались до самой смерти, последовавшей на закате того же дня…".

Случай этот не единичный. Женщина маори, до которой после съедения какого-то фрукта дошло известие, что этот плод был взят в табуированном месте, воскликнула, что дух вождя, чью святость она осквернила, поразит ее. Это случилось в полдень, а к двенадцати часам следующего дня она была мертва» (Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь. М., 1986. С. 198).

Для нахождения доказательств податливости по отношению к психологическим методам лечения нет необходимости обращаться к «первобытным» племенам. В условиях нашей собственной культуры больным, госпитализированным по поводу кровоточащих язв желудочно-кишечного тракта, дистиллированную воду вводили в виде инъекций подкожно, подчеркивая, что это – эффективное лекарство. В 70 % случаев достигаемое существенное улучшение состояния здоровья сохранялось длительное время.

Эффекты действия плацебо обычно, хотя и не всегда, преходящи. Во многих случаях достигаемое таким путем временное улучшение состояния здоровья оказывается стимулом к более устойчивой адаптации больного.

То, каким образом плацебо обеспечивает получение более устойчивого эффекта, зависит от сущности проблем, лежащих в основе патологических отклонений. В некоторых случаях убежденность индивида в том, что он находится под защитой, приводит к появлению чувства безопасности, следствием чего является большая уверенность в себе и развитие способности эффективного соперничества в отношениях с другими людьми. Таким образом, плацебо может действовать, как стимул к перестройке психических установок, которые в благоприятствующей среде могут закрепиться.

Ученые Мичиганского университета пришли к выводу, что эффективность многих современных лекарств на одну треть зависит от личности врача. Если больной жаждет избавления от страданий и верит своему врачу, тот, давая ему таблетку сахара, порой добивается такого же улучшение, как с помощью лекарства.

Воздействия такого рода имеют место во всех терапевтических ситуациях, и их значение не следует недооценивать. С другой стороны, следует не упускать из виду то, что даже неспециалист, прибегая к эффектам типа плацебо, может функционировать как врачеватель.

Читатель, думаю, уже догадался, на чем строится некоторый терапевтический эффект массовых лечебных сеансов, которые сегодня проводят «колдуны», «маги», «экстрасенсы» и т. п.

Достаточно сказать, что влияние плацебо позволяет такому индивиду добиваться улучшения состояния здоровья у одной трети тех, кого он «оздоравливает». Само собой разумеется, что он акцентирует именно этот успех, не упоминая об остальных двух третях случаев, когда его добиться не удалось.

Всякая ситуация, в которой кто-то кому-то оказывает помощь, характеризуется особым видом взаимоотношений, складывающихся между клиентом и тем, к кому он обратился за этой помощью. В пределах этих отношений субъект полагает, что его терапевт относится к нему доброжелательно и в состоянии ему помочь, что позволяет доверять ему и надеяться на него.