Тенистый лес - Хейг Мэтт - Страница 22

Глаза старика расширились от ужаса, и он впал в какой-то транс.

— Старый Тор? Старый Тор? Ты слышишь меня?

В этот момент в мастерскую вошла его жена, пухлая женщина в трех кофтах, которая была так груба с тетей Идой у сырного прилавка.

— Оставь нас в покое, — сказала она. — Мы ничем не можем помочь!

— Мои дети пропали в лесу. Я не смогу найти их в одиночку. А твой муж уже встречался с лесными существами…

— Не нужно мне об этом напоминать, — сказала старая женщина, кивая на холст. — С тех пор он больше ни о чем, кроме этого, не думает. А люди хотят видеть картины гор и фьордов. Мирные живописные пейзажи. Они не хотят вешать на стены изображения чудовищ.

Женщина в кофтах начинала порядочно раздражать тетю Иду.

— Ты, наверное, не понимаешь. Дети пропали в…

— Ну, это твои проблемы. Если у тебя хватило ума поселить их вблизи такого опасного места.

Тетя Ида предпочла пропустить мимо ушей последнее замечание и попыталась снова воззвать к Старому Тору:

— Послушай, я понимаю, что ты не пойдешь со мной в лес, но я — иду. У меня нет выбора. Мне больше нечего терять. Пожалуйста, есть ли что-то, что ты мне можешь рассказать о лесных существах, которых ты видел?

В первый раз с начала разговора Старый Тор отвернулся от картины и поднял взгляд на тетю Иду. Один его глаз был молочно-белым, и тетя Ида вспомнила слова Оскара: «Он совсем ничего не видит одним глазом». Она задумалась о том, сколько ему лет. Восемьдесят? Девяносто? Как может такой старик убежать от несущейся галопом лошади? Она посмотрела на его высохшую от времени руку, державшую кисть.

Рука с кистью все еще оставалась неподвижной, но Старый Тор уже принял какое-то решение. Потом он встал и медленно, с усилием побрел прочь от тети Иды.

— Отлично, — пробормотала тетя Ида. — Благодарю за помощь.

Но Старый Тор вовсе не уходил. Он просто направлялся к своему пиджаку, висевшему на крючке в углу комнаты. Сунув руку в карман пиджака, он вытянул оттуда что-то. Что-то белое. Похожее на браслет. Или на кошачий ошейник.

Он заковылял обратно, не обращая внимания на ворчание жены, и протянул это тете Иде.

— Возьми это, — сказал он, вкладывая предмет ей в руку.

Что это было? Какой-то амулет?

Жена Старого Тора издала глухое ворчание, как будто у нее в голове произошел небольшой взрыв, и в негодовании вышла из мастерской.

— Что это? — спросила тетя Ида.

— Я нашел его возле камня у самой воды, прошлой ночью, когда я ходил к фьорду дописывать картину… Видишь этот оловянный диск? Ну, прочти, что там написано.

Тетя Ида взглянула на белый матерчатый браслет и серебристый диск, прикрепленный к нему. И увидела три большие буквы, выгравированные на нем:

— Хек, — прошептала тетя Ида. — Ведьма.

Старый Тор кивнул:

— Он был у меня в кармане, когда за мной гнались хюльдры.

Тетя Ида все еще не понимала.

— Прости, — сказала она. — Я не…

Старый Тор показал на свой слепой глаз:

— Оно вернулось. Зрение в этом глазу. Всего на те несколько секунд, что я убегал и оно было мне необходимо. Я видел лучше, чем когда-либо, даже несмотря на то, что было темно. Это было совершенно невероятно. И мои ноги тоже. На моих ногах словно выросли крылья, я словно снова стал мальчишкой — и не просто мальчишкой, а самым быстроногим мальчишкой во всем мире.

Тетя Ида сжала браслет в руке.

— Может быть, это был страх, — заметила она. — Страх может придавать человеку силы.

Старик потряс головой:

— Страх не может помочь человеку различать цвета ночью. И он не может помочь старику убежать от лошади.

Тетя Ида посмотрела на наполовину законченную картину. Уродливое существо с широко расставленными глазами и коровьим хвостом, сидящее верхом на скачущем галопом белом жеребце.

— А теперь? Ты можешь бегать?

Он улыбнулся:

— Нет. Ты видела меня. Чтобы пересечь комнату, мне нужна целая минута. Браслет дал мне определенные… силы… но только тогда, когда я был в опасности. Возьми его, пожалуйста. Если в лесу еще больше этих существ, он тебе пригодится.

Тетя Ида натянула белый браслет себе на запястье.

— Спасибо тебе, Старый Тор, — сказала она. — Но как же дети? Ведь у них нет браслета, который бы их защитил.

— Нет, но у них есть ты, — ответил он. — А теперь иди. И пусть Бог пошлет тебе удачу.

Пятнадцатью минутами позже тетя Ида уже была на своем чердаке, пытаясь найти «Существа Тенистого леса».

— Где она? Где она? Где она? — твердила она, роясь в содержимом чайной коробки. — О, нет, — произнесла она. — Кто-то ее взял.

Но кто?

Это могли быть только Марта или Сэмюэль. Она огляделась вокруг в поисках чего-нибудь еще, что могло бы ей помочь.

Старая одежда. Нет.

Фотографии Хенрика. Нет.

И тут она увидела его, лежащего у стены. Копье. Уже долгие годы она не притрагивалась к нему, а руки ее были уже совсем не те, что прежде. Было так странно смотреть на него. Она словно смотрела на саму себя в молодости.

— Ты отправишься со мной, — проговорила она, поднимая его.

Она спустилась вниз, вышла из дома и, торопясь, полезла вверх по склону. Достигнув сосен, она остановилась и еще раз крикнула в лес:

— Сэмюэль! Марта! Ибсен!

Но ей ответило только эхо.

— Ну, Ида, — сказала она себе. — Да будет так.

Она крепко сжала копье в руке и убедилась, что белый браслет с серебристым диском по-прежнему у нее на запястье. Удостоверившись в том, что все на своих местах, она набрала полные легкие холодного воздуха, словно стараясь вдохнуть побольше мужества, и вступила в тень деревьев.

ТРОЛЛЬ-ЛЕВЫЙ И ТРОЛЛЬ-ПРАВЫЙ

Шло время, а Марта все сидела на твердом полу тюремной камеры.

— Ты не разговариваешь, человеческое дитя, — сказала седоволосая женщина из камеры напротив. — Где твои слова? Где ты их потеряла?

Марта ничего не ответила, но старая женщина кивнула головой, словно ее молчание уже заключало в себе ответ.

— Ты знаешь, почему они тебя заперли?

Марта покачала головой:

— Ты — человек. Людям опасно находиться в лесу. Если тебя поймают, тебя уже никогда не отпустят… Это несправедливо, но в этом лесу больше нет справедливости. Больше нет. С тех самых пор как лес изменился. Никто из сидящих здесь не заслужил своей участи, никто из нас не совершил никакого преступления.

— Никто из нас, кроме томте, — сказала правая голова тролля. — Мастер перемен был прав, когда запретил пение. Особенно пение такого рода.

Тролль взглянул на Марту обеими своими головами, и они обе решили представиться.

— Я — Тролль-левый, — сказала левая голова.

— А я — Тролль-правый, — сказала правая голова.

— Некоторые считают нас одним троллем, потому что у нас всего одно тело, но это не так.

— Завтра у нас не будет ни одного тела, — плаксиво пробурчал Тролль-правый. — Мы станем всего лишь парой камней. И все по твоей вине.

— Ох, прекрати свое нытье, — сказал Тролль-левый.

— Если бы ты прислушался к моему нытью, нас бы сейчас здесь не было, — возразил Тролль-правый.

— Я прислушивался к твоему нытью всю свою соседскую жизнь. Я никогда не мог искупаться в лесном озере, потому что ты говорил, что вода слишком опасна.

— Но вода действительно слишком опасна.

— Неудивительно, что мы теперь так воняем.

— Лучше вонять, чем быть мертвым.

— Ты большой соседский трус, — сказал Тролль-левый.

— А ты соседский маньяк, — парировал Тролль-правый. — Я предупреждал тебя о том, что может случиться, если мы попытаемся сбежать из леса. Я предупреждал тебя, но разве ты меня слушал? Нет.

Внезапно Тролль-левый вспомнил, что они начали представляться Марте.

— Вы должны извинить нас за наши манеры, — сказал он. — Мы всего лишь тролли. Мы не злобные, как считают большинство существ. На самом деле мы хорошие. Но мы не такие чистоплотные и вежливые, как вы, люди. А мы с Троллем-правым не очень-то хорошо ладим, как видите. Жить в одном теле бывает очень тесно. А он соседский трус, простите меня за мой хекрон.