Пес, который порвал поводок - Конант Сьюзан - Страница 27

— И бывает. Одна из сук Маргарет заснула. Давай возьмем еще по бокалу и поговорим насчет валиума.

Мы заказали добавку. Порции спиртного в «Жатве» довольно щедрые.

— Валиум бесспорно нагонит на собаку сон. Вспомни, что он натворил с тобой, — сказал Стив, перебирая мои волосы.

— Он меня не убил, — отозвалась я. — Я считала, что умираю, но в больнице мне сказали, что себя, например, им убить трудно. Одна докторица рассказывала, что они постоянно наблюдают неудачные суицидные попытки с валиумом. А еще она мне сказала, что худшее — не передозировка. Худшее — последствия. Так что же в нем еще? С медицинской точки зрения.

— Валиум, известный еще и под названием диазепам, — одно из самых часто прописываемых лекарств в США, а может быть, и в мире. Это бензодиазенин. Хочешь, по буквам скажу?

— Нет, дурашка, — отказалась я.

— О'кей. Во-первых, у него долгое последействие. Ты принимаешь его перед сном, и он все еще у тебя в организме на следующий день. Дольше. Иногда много дольше. Он наркотичен. Противопоказан при беременности.

— А когда показан?

— При чувстве беспокойства. Бессоннице. Спазмах мускулов. При остром похмельном синдроме. Это противосудорожный препарат.

— А собаки? Им ты его прописываешь?

— Очень редко. Иногда при остром стрессе. Нервным животным — при путешествии на самолете. Или, допустим, хозяин психует, потому что собаки чем-то возбуждены. На день-другой я животное успокою. То же самое — если пес летит в самолете рядом с пустующей сукой.

— Заменяет успокоительное, — вставила я.

— Верно. Он может служить мерой предосторожности. Например, когда некоторые коты начинают бесноваться в машине, даже в хорошем темном контейнере. Ну если ко мне обратился владелец нервного кота, который, переезжая с ним в Чикаго, должен вести машину, то я этого кота утихомирю. Иначе где-нибудь под Буффало бедняга нарвется на несчастный случай, или придушит кота, или выбросит его в окно машины.

— Так кто же в последнее время путешествовал с нервным котом?

— Из моих пациентов никто.

— Ты недавно прописывал кому-нибудь валиум? Может, ты не должен рассказывать…

— Говорю же тебе, мне валиум не нравится. Я его редко применяю. Только когда без него не обойтись. Его большой плюс — то, что он снижает кровяное давление, так что я употребляю его для животных постарше — для какого-нибудь пса-сердечника.

— А знаешь, кто им пользуется? — мягко заговорила я. — Лично для себя?

— Ну кто?

— Винс. Он забыл у меня дома куртку, а когда я проверяла карманы, чтобы выяснить, чья она, то нашла бутылочку.

— Забудь об этом.

— Почему?

— Он принимал его от мышечных спазм, просто как временное средство. Он мне об этом говорил.

— А где он находился, когда я была на ринге?

— Наблюдал. Так же, как и Рон.

— Нет, — возразила я, — Рон был снаружи, в патруле.

— Не тогда.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Мы с ним потом еще говорили — как легко ты отделалась. Слушай, да откуда бы ему знать про этот термос?

— Он знал, что это мой. Все знали. На нем изолента, а на ней крупными буквами написано «ВИНТЕР». И поверх ведь была моя куртка. Рон, по-моему, знает, что я вечно таскаю термос. Прошлой весной, когда он и я делали дрессировочные просмотры для группы в Бруклине, я всегда брала с собой термос. Для Винни. Я беспокоилась, что ей не хватит воды с ее почками. Так что Рон его видел. Но Рон не убийца. Кроме того, я ему нравлюсь.

— Да от тебя все без ума. Кто-то просто подумал, что с капелькой валиума в организме ты будешь податливее.

— Тут у тебя просто пунктик.

— Слушай, — сказал он. — Добавляем еще по одному бренди, а потом начинаем обмозговывать все это систематически. — Он сделал знак подать еще. — Средство, мотив, благоприятный случай, — перечислил Стив, когда принесли выпивку.

— Правильно.

— Давай сначала обсудим убийство Стэнтона. Средство? Физическая сила. Есть кто-нибудь, кого мы можем исключить?

— Мы все сильные. Кроме Милли, я думаю.

— Кто это — Милли?

— Его домоправительница. Если ты хочешь поразмыслить о мотиве, у нее он, я считаю, был, только она этого не делала. Она пробыла с ним всю жизнь, и они стали друзьями. Но она около четырех футов росту и хрупкая. Она и впрямь не смогла бы это проделать.

— Давай забудем на минуточку о мотиве. У кого был удобный случай? Кто находился снаружи?

— Или, — сказала я, — кого не было внутри?

— Верно.

— Рона, может быть, — неохотно выговорила я. — Помнишь? Он был в туалете.

— Он сказал, что был в туалете.

— Снаружи мог быть и Джерри, — предположила я.

— Нет, не мог, — ответил Стив.

— Откуда ты знаешь?

— Я его видел, вот откуда.

— Ты в этом убежден?

— Да. А как насчет этого бродяжки?

— Гэл, — сказала я. — И Маргарет. Ну что такое Эйвон-Хилл? Десять минут ходьбы от арсенала? Пятнадцать минут? И поговорим-ка о мотиве.

— Стой! Сбавь обороты! Мы пока остановились на удобном случае. Нам надо еще бренди.

Мы взяли еще.

— Потом есть Роджер Сингер, — сказала я. — Он мог приехать туда раньше. Он сложен как горилла. Можно мне сказать еще и о мотиве?

— Конечно.

— Мотив. Деньги, — пояснила я.

— Он вряд ли что-нибудь получит по завещанию.

— Может, он жадничал. Может, он просто ненавидел дядюшку. Может, все эти скучные воскресные обеды довели его до мании.

— Убийства обычно происходят в семьях, — согласился Стив.

— Обычно это мужья и жены, не так ли? Стэнтон приходился ему только дя… де… двоюродным дедом, вот что. В «Глоб» редко встретишь заголовок вроде «МУЖЧИНА УБИВАЕТ ДЕ… ДЯ… ДЕДЯДЮ».

— Мотив, — сказал Стив, не слушая меня. — Ты хочешь мотив? Рон Кафлин. Этот парень практически болезненно отождествляет себя с клубом. Прислушайся к старинному «колбу выгодно». Кто выигрывает от смерти доктора Стэнтона? Очевидный ответ — кембриджский клуб дрессировки собак.

— Рон знает, что он не клуб, — возразила я. — Он, конечно, отождествляет себя с ним. Ну так и я что-то в. этом роде. Но он не псих.

— Потом этот парень, Гэл, — продолжал Стив. — Не могло ли у него быть какого-нибудь иррационального мотива?

— Кевин полагает, что он тут ни при чем. Да и кто не мог бы иметь иррациональный мотив? Я могла бы. Ты мог бы.

— Мы так и не добрались до удобного случая, — спохватился Стив. — Вспомни, мы систематичны.

— А хочешь знать, у кого было все? У М-Маргарет, — выговорила я, наверное, чуточку заплетающимся языком.

— Ты ее не любишь, а?

— Она ненавидит м-моего отца и владеет моим п-псом.

— Т-твой отец тут ни при чем, Холли.

— Конечно, — подтвердила я. — Мы ведь говорим о М-Маргарет. Мы не знаем, что ее там не было.

— Вот это систематично, — одобрил он. — А к-как насчет тебя и Рауди?

— Мы этого не делали! — сказала я. — Рауди никого не убил бы!

Стив с шумом выдохнул воздух и повращал глазами.

— Я говорю об отравлении, о п-передозировке. Средство?

— Средство было у В-Винса, — ответила я.

— Нет, — сказал Стив. — Он сидел на валиуме только пару недель, доза минимальная. Ему было столько не достать.

— О'кей. Забудь В-Винса, — согласилась я. — У кого еще был валиум?

— Этого еще мы и не знаем.

— Маргарет, — сказала я, — давала своим псам д-допинг. Я просто это знаю. И давай поговорим о шантаже.

— Ш-ш-шантаж — не то слово.

— Грабеж. Что бы там ни было. Что бы там ни было, доктор Стэнтон платил, потому что Кевин считает, он платил, и немало, так как мучился из-за денег.

— О'кей. Согласен. И согласен, что это, д-должно быть, связано с собакой, — ведь собака — то, что его волновало. За что он стал бы платить.

— Ттточчно, — сказала я, но, по-моему, вышло это у меня не так чтобы точно. — Дженет Свизер не в счет. Она бы вмиг поняла, что Рауди — один из ее псов, и, уверена, узнала бы в нем того, которого она продала М-Маргарет. Но прежде всего, я не думаю, что она когда-либо видела его с доктором Стэнтоном. А во-вторых, я действительно д-думаю, что она заплатила бы, чтобы только он остался при докторе Стэнтоне.