Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Лунный пёс. Антология - Семенова Мария Васильевна - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

Помогать пострадавшему явно никто не торопился. Кому же захочется подставляться под пули. Ежели ненормальный один против пятерых защищается, значит, ему есть что защищать. Что-то наверняка хорошее.

Что потом можно будет поделить. На пятерых. Или на четверых. Надо только дожить до этого благословенного мига. И лучше целым.

Шеф с «узи» понял настроение своих легионеров и завопил:

— Живым брать! Колеса! Колеса пробейте!

Но его никто не услышал. Кому нужен живой придурок с пистолетом. А резина, да еще такая хорошая, стоит хороших денег.

Тогда начал я: прошел к задней стенке машины, взял висящий в специальном креплении баллон, очень похожий на огнетушитель, приоткрыл чуть стекло — заднее окно выходило на «чероки» — и открыл баллон на полную.

Шеф как раз садился в машину, тыча пальцем в мобильный телефон. Ноги его так и остались в джипе, а остальное вывалилось наружу. Головой вниз. Очень неудобная поза, но он даже не заметил.

Остальной народ тем временем толпился у кабины и царапал прикладами двери.

Я открыл другое окно и швырнул им под ноги газовую гранату. Это вам не газовый баллончик. Не все выживают. Но все же легче, чем осколочная. Хотя вырубаются все. Я стал выбираться, расталкивая вперед и назад «додж» и «чероки».

Чья-то рука попала под колесо и неприятно хрустнула. У меня не было времени ждать, пока газ рассеется. Да и желания кого-нибудь из них оттаскивать из-под колес тоже не было. Хотя и нарочно не наезжал…

Мне было все равно.

Я поставил машину в удобную позицию и вышел посмотреть — что же получилось? Оружие собрать. И вообще — добычу.

Захватывающее занятие — сбор добычи. Ведь даже у этих нищих говноедов могло оказаться что-нибудь интересное. В смысле оружия.

Уж не говоря про «узи» и «чероки».

Итак: два дробовика, пистолет Макарова с двумя патронами и даже самая настоящая трехлинейка с примкнутым треугольным штыком. Отлично сохранившаяся. Раритет. В песках пустыни, что ли, держали ее закопанной с Первой мировой… Я понюхал ствол — из нее не стреляли. И хорошо. Стекла, пожалуй, выдержали бы, а вот двери… Пуля из этого длиннющего приспособления для убийства летит около двух километров. И — оптический прицел. Тех еще времен, но явно рабочий.

Это уже серьезно. Надо будет проверить, насколько этот прицел нынче прицелен.

«Макара» брать с собой никак нельзя. Неизвестно, в кого ушли остальные пули из обоймы. Пушка наверняка «темная». Если не «мокрая».

А теперь — главное. Шеф, владелец престижных «узи» и «чероки». Он был все еще в глубоком отрубе. В кармане — беретта. Дорогой пистолет. Документы, судя по всему, настоящие. И долларов — тьма-тьмущая. Непонятно совершенно, зачем с такими бабками затевать игры со стрельбой. Конечно, он был уверен, что будет игра в одни ворота… А! Чего гадать! Сейчас узнаем.

Я втащил его в «уазик», сковал руки наручниками сзади так, что вертикальная стойка оказалась между ними. Налил на тряпку нашатыря и приложил к лицу. Он очнулся. Скользнул взглядом вокруг. Оценил ситуацию. Похоже, она не показалась ему радостной. Но и безнадежной не показалась. Мысль судорожно билась в поисках первого хода. На пути к выходу.

— Могу дать много денег, — быстро проговорил предводитель бойцов пустыни. Как бы прикрылся от случайного, на эмоциях, выстрела.

— Обязательно дашь, уж не без этого, — многозначительно пообещал я, — но этого, понимаешь, недостаточно. Только чистосердечное… ну и так далее. Мне чрезвычайно интересно, какого хрена вам от меня надо было. Ехал, никого не трогал… Валяй, выкладывай, пока я совсем не рассердился.

И он начал рассказывать. Пургу мести, конечно. Мол, сидели, пили чай и вдруг вбежали в избу дети… Дяди, дяди, там военная машина гуляет сама по себе, одна и без охраны. А у них как раз с патронами проблемы. И вот…

Кто же мог подумать, что здесь этакая крутизна.

— Так ты местный, — обрадовался я, — из соседнего кишлака. Или там аула.

— Да нет. Я так, у знакомого в гостях был. По своим делам. Ну, ребята и уговорили поехать. Надеялся оружием разжиться. Да и помочь. Что они со своими пукалками?.. Вон ты как быстро их.

— Придется все подробненько рассказать. Что за дела, что за ребята. Ты ведь меня убить пытался. На улице уже один труп есть. И еще будут. То есть не важно уже, сколько именно. И чьи именно. И если сейчас то, что ты мне расскажешь, не совпадет со словами твоих ребят, тебе будет очень больно.

В этот момент он вдруг шарахнулся назад, насколько позволяли скованные руки, и прижался к стойке, глядя с ужасом за мое плечо. Он орал так натурально, что я обернулся.

Там стоял Тим. С морды капала кровь. Приподнятая верхняя губа обнажала огромные клыки. С них тоже капала кровь. Видок из фильма ужасов.

Тим наморщил нос и подошел к пленнику. Тот отчаянно рванулся… и рухнул без сознания.

Тим вопросительно посмотрел на меня. Я вопросительно посмотрел на него. Дескать, откуда кровь. Тим пожал плечами и уселся напротив нашего дорогого гостя. Я достал тряпку с нашатырем. Тим брезгливо отошел в другой угол машины. Что у него было чисто собачье, так это обоняние.

Шеф очнулся, но выглядел гораздо хуже. Ситуация была для него уж слишком нестандартной.

— У тебя в кармане я нашел вот это. — Я сунул ему под нос нечто похожее на портативную рацию с большой красной кнопкой. — Что это?

Шеф посмотрел на предмет, и тень надежды промелькнула на его лице.

— Это сигнализация. На машину.

Тим подошел вплотную. Старик (а вдруг сразу стало видно, что он старик) побелел совершенно.

— Вот видишь, даже собака видит, что ты врешь. Если попробовать нажать — к тебе, на аварийный вызов, прямо по пеленгу явится подмога. Я позже кнопочку-то нажму. Но, похоже, ты этого не увидишь. С твоим враньем. Что, проголодался? — Я потрепал Тима по загривку. — Погоди, вот этот еще раз соврет…

Я достал аптечку, вынул шприц.

— Я гуманный. Тебе не будет больно. Я новокаин введу. И мы вместе посмотрим, как Тим будет обедать. Твоими ногами. Или не ври больше. Ты меня понял?

— Понял. Я все расскажу. Только убери эту… это… не смогу говорить.

Он действительно понял. Воля его была сломлена.

Тим зевнул с хлопаньем клыков, как пантера Багира, вышел из машины и улегся в тень, откуда слышал каждое слово. Или каждый звук. Не знаю, чего уж он там слушал.

Я незаметно включил диктофон:

— Ну!

Шеф тяжело вздохнул, уселся поудобнее, насколько позволяли наручники, и начал говорить:

— Я сам москвич. Мне позвонили из Питера. Сказали, что в этих местах должен появиться вот этот автомобиль. И поскольку у меня здесь есть свои дела и свои люди, я должен этот автомобиль задержать. Водителя, по возможности, живым доставить в Москву. И главное — щенков доставить целыми и невредимыми. Мои же придурки почему-то решили, что эта машина перевозит деньги, и уже сами по себе приготовились водителя пришить, а навар забрать себе. Может, и меня пришили бы.

— Так что получается, что я жизнь тебе спас. Дорогое удовольствие. Придется платить. А цены на жизнь нынче… Это грохнуть дешево. А спасти, наоборот, очень дорого. Итак, кто сказал тебе про эту машину? Кому отдаешь наркоту? Почем? Все подробно. Мне эта информация на хрен не нужна. Но это гарантия, что ты потом против меня не пикнешь. А сейчас гарантия, что ты останешься в живых. Кто сказал про эту машину? Подробно, кто, где, откуда и кому. Все телефоны в Москве и в Питере. Буду сверяться со своими данными и с твоей записной книжкой.

Все это я говорил, вовсе не желая перед клиентом покрасоваться, а желая вытрясти из него побольше денег. И если уж оставить его в живых, то сделать так, чтобы он меня не искал. Чтобы при одной мысли вздрагивал.

— Тим! — позвал я.

Тим подошел и встал перед Шефом. Все-таки вид у пса очень красноречивый. Я снял с Шефа наручники и только левую руку пристегнул к стойке. Протянул лист бумаги, ручку:

— Пиши. Я, такой-то, брал наркотики у того-то и отдавал тому-то. Попробуй меня убедить, что ты у меня на крючке. И я тогда тебя не убью.