Мрачный шепот (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 8

«Видишь? Ты уже хочешь большего»

Нахмурившись, он заставил себя опустить руку.

Она издала едва различимый отчаянный всхлип, и держать дистанцию стало для него еще труднее. Как могло это несчастное создание с такой дикостью убить человека? Это казалось невозможным, и он бы не поверил на слово, если бы кто-то рассказ ему такое. Должен был бы увидеть. Не то, чтобы тут было на что смотреть в свете того, как быстро она двигалась.

Возможно, как он и его друзья, она была заложницей своей внутренней темной силы. Возможно, она была беспомощна пред нею. Едва мысли зародились в его голове, он уже знал, что догадался правильно. То, как ее глаза меняли цвет…ужас, исходящий от нее, когда она осознала, что сделала…

Когда Мэддокс впадал в демоническую ярость, с ним происходили точно такие же перемены. Она ничего не могла с собой поделать, и наверняка ненавидела себя за это, милая крошка.

— Как тебя зовут, рыжая?

Ее губы искривились, хмуро подражая его жесту.

— Зовут?

— Да. Имя, которым тебя называют.

Она моргнула.

— Как меня называют. — Голос ее терял хрипотцу. — Как меня…ой. Гвендолин. Гвен. Да, это мое имя.

Гвендолин. Гвен.

— Красивое имя для прекрасной девушки.

Краски возвращались к ее лицу, и она опять моргнула, на этот раз обращая все свое внимание на него. Неуверенно улыбнулась, демонстрируя приветствие, облегчение и надежду.

— Ты Сабин.

Насколько же чутким был ее слух?

— Да.

— Ты не обидел меня. Даже когда я… — в голос ее звучало удивление, смешанное с жалостью.

— Нет, я не обидел тебя. — Он хотел добавить, что и не обидит, но не был уверен, что скажет правду. В своем стремлении победить Ловцов он потерял хорошего человека, доброго друга. Он исцелялся от почти смертельных ран и похоронил нескольких убитых возлюбленных. Если потребуется, он принесет в жертву делу и эту маленькую птичку, невзирая на собственные желания.

«Разве что ты размякнешь», — внезапно встрял демон Сомнений.

«Не бывать этому»

Это было как обет, потому что он отказывался верить в обратное. И это лишний раз подтверждало то, что он прекрасно знал: он не был человеком чести. Он воспользуется ею.

Ее взгляд скользнул мимо него, и улыбка девушки померкла.

— Где твои люди? Они были там. Я не… я же не…

— Нет, ты не причинила им вреда. Они просто покинули помещение, клянусь.

Ее плечи поникли, когда вздох облегчения сорвался с губ.

— Благодарю. — Казалось, она говорила сама с собой. — Я… о, небеса.

Он понял, что она только что заметила убитого Ловца.

Она побледнела.

— Он… у него нет… вся эта кровь… как я могла…

Сабин умышленно наклонился, закрывая собой неприглядное зрелище и оставаясь единственным, кого она могла видеть.

— Ты хочешь пить? Есть?

Эти необычайные глаза метнулись к нему, и теперь дикая заинтересованность светилась в них.

— У тебя есть еда? Настоящая еда?

Все мышцы в его теле напряглись при виде этого интереса, граничащего с эйфорией.

Она могла играть с ним, притворяясь восхищенной тем, что он предлагал, чтобы усыпить его бдительность и сбежать.

Неужели я должен уподобляться своему демону и поддавать сомнению всех и вся?

— У меня есть энергетические батончики, — ответил он. — Не уверен, что их можно назвать едой, но они придадут тебе силы.

Не то, чтобы ей надо было быть еще сильнее.

Она прикрыла веки и мечтательно вздохнула.

— Энергетические батончики — звучит божественно. Я почти год не ела, но представляла себе еду. Снова и снова. Шоколад и пирожные, мороженное и арахисовое масло.

Целый год и маковой росинки во рту не иметь?

— Они не кормили тебя?

Темные ресницы взмыли вверх. Она не кивнула и не ответила утвердительно, да ей и не надо было. Правда ясно читалась в печальном выражении ее лица.

Как только он покончит с допросом Ловцов, все до единого, кого они нашли в этих катакомбах, будут мертвы. Он сам прикончит их. А еще на этот раз он не будет спешить, наслаждаясь каждым ударом, каждой каплей пролитой крови. Эта девушка была Гарпией, отродьем Люцифера, как сказал Гидеон, но даже она не заслужила мук голодом.

— Как же ты выжила? Ты бессмертна, знаю, но даже бессмертным нужно питаться, чтобы поддерживать силы.

— Они распыляли что-то через вентиляционную систему, специальный химикат, чтобы сохранять нас живыми и послушными.

— Полагаю, что на тебя не полностью подействовало?

— Нет. — Маленький розовый язычок жадно прошелся по ее губам. — Ты говорил об энергетических батончиках?

— Нам надо выбраться отсюда, чтобы взять их. Можешь сделать это?

Или скорее, согласна ли она сделать это? Он сомневался, что сможет принудить ее к чему-то, чего она не хочет, без того, чтобы не оказаться изрезанным и переломанным, а возможно и мертвым. Он гадал, как же Ловцы сумели ее поймать. Как они посади ее в клетку и выжили, чтобы поведать об этом миру.

Девушка немного поколебалась, а затем ответила:

— Да. Могу.

Опять же двигаясь очень медленно, Сабин взял ее за руку и помог подняться на ноги. Она пошатнулась. Нет, понял он, она прильнула к нему, ища более близкого контакта с его телом. Он замер, готовый отпрянуть — держи дистанцию, ты должен сохранять дистанцию — когда она вздохнула, ее дыхание пробилось сквозь дыры в его рубашке и коснулось груди.

Теперь его глаза закрылись в экстазе. Он даже обвил ее за талию, притягивая ближе. Наконец-то довершившись, она положила голову в изгиб его шеи.

— И об этом я тоже мечтала, — прошептала она. — Такой теплый. Такой сильный.

Он проглотил ком, что внезапно встал в горле, чувствуя, как демон Сомнений вышагивает в коридорах его разума, звенит решетками, отчаянно желая сбежать, разрушить интимность, установившуюся между ними с Гвен.

«Слишком много доверия», — сказал демон так, словно это было сродни болезни.

Самое то, сказал бы Сабин, если бы был честен сам с собой. Ему нравилось, когда женщина смотрела на него так, словно он был светлым принцем, а не королем тьмы, от которого ей надо с воплями убегать. Ему нравилось, что она позволяла ему утешить ее в страдании.

Глупо с ее стороны, однако должен он признать. Сабин не был ни чьим героем. Он был худшим врагом.

«Дай я поговорю с ней!» — потребовал демон, словно дитя, которому не давали любимую игрушку.

«Цыц»

Заставив Гвен сомневаться в нем, он вызовет смертельно опасную Гарпию, подвергнув друзей опасности. А этого Сабин не допустит. Они слишком важны для него, слишком необходимы ему.

Необходимо, как он понял ранее, держать дистанцию. Он опустил руки и отошел в сторону.

— Не трогайть. — Слова прозвучали хрипло, и более грубо, чем ему хотелось бы. И девушка побледнела. — А теперь пойдем. Давай выбираться отсюда.

Глава 4

Эта женщина его добьет, и не потому, что она сильнее или злее, чем он. Хотя, если задуматься, именно таковой она и является.

Он еще никогда зубами не вырывал врагу глотку, и был весьма впечатлен, когда Гвен совершила подобное. На ее фоне Повелители Преисподней выглядели как кучка божьих одуванчиков.

Два дня прошло с тех пор, как Сабин и его команда спасли ее из пирамиды. Единственный раз, когда она, казалось, была довольна, случился, когда она впервые увидела солнце. И с тех пор она не расслаблялась. И не ела. На энергетические батончики, которых ей так хотелось, она просто взглянула с вожделением перед тем, как отвернуться, отрицательно покачав головой. Она даже не омылась в переносном душе, который он заставил Люциена доставить для нее.

Она не доверяла им, не желала рисковать отравлением или беззащитностью наготы, и это вполне можно было понять. Но, проклятье, он кипел от потребности заставить ее сделать это. Ради ее же блага. Без той дряни, которой накачивали ее камеру, она должна была ощущать зверский голод. Она должна быть истощенной и грязной — даже за прошедшие два дня тело требовало омовения, не говоря уже о времени заключения, что весьма странно, потому что остальные женщины выглядели очень чистыми — и просто не могла чувствовать себя комфортно в таком состоянии. Однако использовать против нее силу — это не выход. Ему нравилась его трахея там, где она сейчас находилась.