Журнал «Компьютерра» № 9 от 06 марта 2007 года - Компьютерра - Страница 14

Что же остается от человека после смерти? Рассмотрим это на примере Аменхотепа IV, фараона-реформатора, которого иногда называют «первой личностью в мировой истории» и который, приняв имя Эхнатон, попытался провести в Египте религиозную реформу. Почитание множества богов сменилось культом Атона, бога солнечного диска, выражения творческих сил [Первый факт признания роли солнечного света для земной биосферы. А ведь мы и правда живы благодаря ему!].

Основания считать Эхнатона «первой личностью» дает след, оставленный им в искусстве. В его эпоху изображения фараона и членов его семьи становятся портретными, передающими индивидуальные особенности. Имя жены Аменхотепа IV — Нефертити — стало символом красоты. Парные портреты фараона и его жены зачастую поражают жизненностью поз и честным отражением недостатков внешности самого Эхнатона. Брак с Нефертити не был удачен хотя бы тем, что в нем рождались только дочери, но из того, как, ломая каноны, фараон заставлял изображать свою жену, мы можем предположить, что он ее по-настоящему любил.

Что осталось от Эхнатона? Его религия предана забвению, а столица — заброшена. Миролюбивая политика фараона-реформатора надолго ослабила страну. Зигмунд Фрейд предполагал, что заветы Моисея, лидера одного из населявших Египет пастушеских племен, несли отпечаток идей фараона-еретика. Посмотрите на барельеф, изображающий Эхнатона, его жену и дочерей, сидящих в лучах Атона. Каждый луч животворящего солнца оканчивается символом, называемым «ключ жизни». Помните неолитических «Венер» — статуэтки женщин с гипертрофированными половыми признаками? Случайно ли диск Атона похож на живот беременной женщины? Таким его делает урей — защитный символ, изображающий приподнявшую голову кобру. Если прав Фрейд, Бог христиан (точнее, наше представление о нем) находится в родстве с этим древним символом. В любом случае, Эхнатон и Нефертити — первая известная нам по именам пара людей, о любви которых друг к другу мы знаем!

Взаимопереплетение тем любви и смерти не случайно обыграно в таком количестве сюжетов, созданных человечеством. Некоторые из них несут отпечаток гениальности, многие — банальны и безвкусны. Однако их распространенность — доказательство глубинной, архетипичной связи этих тем.

Еще один аргумент. Начиная с известной работы Раймонда Моуди «Жизнь после жизни» внимание широкой публики привлечено к опыту, который претерпевают люди во время клинической смерти. Не вдаваясь в детали, можно сказать, что умирающие зачастую испытывают сходные переживания («свет в конце туннеля»). Мистики видят в таких данных доказательство посмертного бытия, хотя, строго говоря, никаких оснований для этого нет. Если вы нажмете сквозь веко на собственное глазное яблоко пальцем, мир вокруг временно раздвоится. Ясно, что это действие характеризует не окружающую среду, а нашу систему восприятия (и, кстати, является простейшим тестом на выявление галлюцинаций: если что-то не раздвоилось, значит, его нет!). Главный орган нашего восприятия — мозг. Различные функции мозга в условиях кислородного голодания отключаются не одновременно, а перед полным отключением демонстрируют характерные нарушения. Такие переживания не являются, конечно, ни доказательством, ни опровержением посмертного бытия.

Важным элементом предсмертных переживаний (также проявляющихся во время острой опасности) является вспоминание своей жизни, которую в такие минуты якобы можно охватить одним мысленным взглядом. Одни вещи в прожитой жизни воспринимаются как второстепенные («в гробу карманов нет»), а другие — как ее истинное содержание. Сформулировать, что же является действительно важным, не так уж легко. Например, одну сторону жизни кто-то характеризует как знание, кто-то — как обучение или даже науку. Вот подходящее слово: понимание! Понимание — это не любое знание (владение информацией), а только дающее новое качество. Вторую из истинных сторон жизни многие забывают (возможно, потому, что были ее в немалой степени лишены). Это творчество. И наконец, то, что люди, прошедшие через обнажение главных рычагов своей психической машины, называют чаще всего, — любовь.

Что остается от человека? Понимание, творчество, любовь…

ГОЛУБЯТНЯ: Как я кормил обезьяну

Автор: Сергей Голубицкий

Сегодня речь в «Голубятне» пойдет — верх оригинальности! — о Windows Vista. «Совсем сбрендил старик, — поморщится читатель, — сколько раз уже полоскал в проруби новую ОС Биллгатуса и поди ж ты: никак не может угомониться!»

Потому-то и не могу угомониться, что совесть не чиста! Перечитал намедни «Прикупить ли новых шмоток» и вконец устыдился: «Виста работает медленнее XP, Виста „приятнее“ XP и Виста работает лучше. Медленнее — кто бы сомневался, „приятнее“ — тоже спору нет». Ну разве можно такое писать, не протестировав программу самостоятельно? День, проведенный с бета-версией полгода назад, разумеется, не в счет. А эмоциональное неприятие корпоративного облика Microsoft, ее идеологии и социального поведения ни в коем случае не может служить оправданием тем язвительным нападкам, кои самым непозволительным образом позволил себе в адрес Windows Vista.

Посему решил искупить вину и реабилитироваться, собственноручно потискав финальный релиз Висты на протяжении мало-мальски осмысленного промежутка времени. Тем более что обстоятельства сложились весьма кстати: после подключения USB-концентратора TrendNet к моему ноутбуку Windows XP сначала отказалась распознавать устройства, соединенные с этим концентратором, а затем сыграла в ящик «синей смерти» с последующим покоцем реестра и невозможностью перезапуска. В сложившихся обстоятельствах восстановление старого образа ОС показалось мне не столь романтичным, как установка с чистого листа Windows Vista. Сказано — сделано!

О гладкой, быстрой и малословной процедуре инсталляции новой ОС, а также об очаровании красочного интерфейса Aero я уже рассказывал в осеннем отчете о бета-тестировании. На этот раз сходу сосредоточился на более прагматичном аспекте обживания Висты — совместимости железа и софта. Ситуация осложнялась ноутбучной природой моего компьютера: как известно, лэптопы отличаются повышенной капризностью в отношении смены ОС. Производители ноутбуков подобно производителям КПК создают гаджеты, железо которых заточено под предустановленную операционную систему, а ее смена рассматривается как чрезвычайное обстоятельство. Мой Asus W2c — не исключение. На сайте производителя последние обновления драйверов и прикладных приложений почти годичной давности, и нет ни малейших признаков, что планируется адаптация ноутбука к новой Висте. Та же участь постигла и более свежую модель топовой линейки Asus — W2j: все драйверы этого ноутбука, выпущенного год спустя после появления моего W2c, предназначены исключительно для Windows XP. Лишь недавно анонсированная модель W2p, заточенная специально под Windows Vista, может похвастаться набором драйверов для новой ОС. Хотя и этот набор не полный: нет, например, драйверов для чипа Bluetooth.

Все эти хитрозадые обстоятельства я перечисляю с единственной целью — продемонстрировать весьма и весьма приличную железную совместимость Windows Vista в экстремально неблагоприятных условиях ноутбучного апгрейда: почти все устройства моего компьютера были обнаружены в процессе инсталляции и уже неделю работают бронебойно. Исключений два — TV-тюнер FlyDVB-T Duo mini и Bluetooth-чип от Toshiba. Показательно, что оба этих устройства вызывали у меня максимум недовольства и под Windows XP. TV-тюнер — так просто может претендовать на звание худшего устройства в своем роде (особенно на фоне таких произведений искусства, как русский Beholder Columbus!), а встроенный в ноутбук синезуб зарекомендовал себя на удивление хилым и капризным гаденышем, периодически то пропадая из списка обнаруживаемых устройств, то вновь появляясь.