Как покорить герцога - Майклз Кейси - Страница 7

Шарлотте хотелось подтолкнуть Рафа локтем, чтобы он взял правильный тон. Ему следовало немедленно поставить Николь на место, иначе он рисковал утратить контроль. Но он промолчал. Николь совсем сбила его с толку. И это не предвещало ничего хорошего для ее предстоящей поездки в Лондон.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — присев в реверансе, сдержанно произнесла Лидия, протянув ему руку и тут же отдернув ее — возможно, как предположила Шарлотта, решив, что брат собирается поцеловать ее.

— Благодарю… Лидия. — Раф посмотрел, как она вернулась на место и села, расправив юбки. — Может, Лидди? — предложил он. — Но я никогда не называл ее так.

Закусив губу, Николь покачала головой:

— Не вздумай! Мама говорит: слава богу, что мы не католики, иначе Лидия давно ушла бы в их монастырь. Но с ней все в порядке. Все дело в том, чтобы знать, как держать ее в руках.

Шарлотта округлила глаза:

— А то, что ты делаешь, — это правильно и всегда тебе на пользу?

— Она моя сестра. Я защищаю ее,— заявила Николь. В ее фиалковых глазах заплясали озорные искры. — Могу я предложить вам, ваша светлость, бокал вина? Когда нам сообщили, что вы на подъездной дороге, я едва успела распорядиться, чтобы Грейсон принес лучшую бутылку из винного погреба дядюшки Чарлтона. Я налью всем по бокалу. Нужно провозгласить тост в честь вашего возвращения.

Раф вопросительно взглянул на Шарлотту:

— Ты позволяешь им пить вино?

— Разумеется, нет, — ответила Шарлотта, взглянув на Николь. — Тебе, моя девочка, придется удовольствоваться лимонадом.

Оттопырив пухлую губку, Николь скорчила недомол ьную гримасу, но тут же улыбнулась:

— Видишь, Раф? Шарлотта настоящий тиран в том, что касается приличий. Не так ли, Шарлотта? Право, я даже не знаю, что бы мы делали без нее в эти недели, пока тетя Эммелина отсутствует.

Раф все больше становился похожим на безоружного в стане врагов.

— Недели?! Эммелина уехала на целые недели? Она не писала мне об этом ни в одном из своих писем.

— Моя суровая наставница должным образом отчитала меня, поэтому я просто прикажу Грейсону, чтобы он налил тебе вина, Раф.

Николь торопливо вышла, лишь на мгновение бросив Шарлотте предупреждающий взгляд: все будет прекрасно, если ты сейчас ничего не испортишь.

Шарлотта с трудом сглотнула и повернулась к Рафу. Он вопросительно глядел на нее. И она пошла в наступление:

— Так ты утверждал, что не веришь, будто я должным образом слежу за твоими сестрами?

— Я… нет, нет, конечно нет. Прости меня, пожалуйста. Безусловно, если Эммелина сочла, что ты способна отвечать за близнецов, то как я могу сомневаться в ее решении? Но они… они уже не маленькие девочки, ведь так, Чарли?

— Шарлотта, — напомнила она, уже не слишком надеясь, что он будет следить за этим. — Да, уже не маленькие. Но еще и не молодые женщины, как бы этого ни хотелось Николь. На прошлой неделе я застала ее в спальне Эммелины: она пыталась взбить волосы и надеть довольно безвкусную пару ее золотых сережек с рубинами, о покупке которых Эммелина, должно быть, уже пожалела.

Раф быстро взглянул на диван, на котором сидели девочки, взяв друг друга за руки и перешептываясь.

— Я начинаю скучать по войне, — устало сказал он. — Слишком взрослые для детской комнаты, слишком молодые для сезонов. О боже, что же мне делать с ними?

— Что делать? Оставить их здесь, в деревне, пока уедешь щеголять в Лондон. На время как бы забыть о них, пока не наступит время нарядить их, как рождественскую елку, и отправить на ярмарку невест, изо всех сил моля Бога, чтобы к концу сезона не пришлось везти их обратно в деревню. Что еще делают семьи с дочерьми?

Раф ухмыльнулся:

— Пожалуй, я уловил какой-то неодобрительный намек в твоем голосе, Чарли? Не была ли ты одной из тех, кого привозили обратно в деревню? Ну конечно же была. Неужели все мужчины в Лондоне слепы? Или ты действительно ждала моего возвращения домой?

Шарлотта почувствовала, как при этих словах краска бросилась ей в лицо, хотя их не следовало принимать всерьез.

— Я сказала это лишь потому, что ты разозлил меня, — солгала она и почти обрадовалась, когда к ним подошел Грейсон, чтобы сообщить его светлости о прибытии его друга капитана Фитцджеральда.

— Весьма… необычный джентльмен, ваша светлость, — произнес он, и по его тону было ясно, что он не вполне одобряет капитана. — Он желает вашего немедленного присутствия, сэр.

— Желает? Я скорее поверю, что мой добрый друг капитан Фитцджеральд требуетмоего присутствия!

— Да, ваша светлость. Я понял, что это ваш друг, как только он открыл рот.

— Удар в спину? Прекрасно, Грейсон.

Раф взял Шарлотту за руку и развернул лицом к выходу.

— Пойдем, Шарлотта. Хочу познакомить тебя с этим негодяем.

— Я не желаю навязываться…

— Чепуха. Сейчас, когда Эммелина упорхнула отсюда, не знаю, что бы я делал без тебя, встретившись со своими сестрами. Я хочу познакомить своих друзей друг с другом.

Шарлотта слабо улыбнулась. Как замечательно! Просто чудесно. Раф считает ее своим другом. Своим другом детства. Чарли.Ощущая некоторую озабоченность своим новым статусом, всеми обязанностями по отношению к слугам, в отсутствие Эммелины, и даже не узнав своих сестер, он, возможно, чувствует, что Шарлотта удобна сейчас для него, как пара старых носков.

А что же Шарлотта? Что ощущала она, когда думала о нем? Она не знала. Она любила Рафа таким, каким он был; в детстве она любила юношу — таким, каким он был тогда. Что она может знать о том Рафе, каким он стал сейчас?

Он считал ее своим другом, по-дружески держал за руку. Захочет ли он когда-либо большего? И что ей тогда делать? Сказать ему правду? Но как он тогда посмотрит на нее своими опасными глазами?

Сдерживая дрожь, она последовала за ним в вестибюль.

Глава 2

Раф тащил Шарлотту за собой, спеша увидеть капитана Свейна Фитцджеральда. Фитца поддерживали двое слуг, его нога, с прибинтованной шиной, выглядела неуклюже, когда он старался не касаться ею мраморного пола.

— Вот, наконец, и ты! — рявкнул Фитц, увидев Рафа. — Хоть один из этих кретинов понимает по-английски? Где мои костыли? Никто не несет мне эти проклятые костыли! Они продолжают твердить, что его чертова светлость требует, чтобы меня носили на руках. Тьфу ты, Раф, меня не должны таскать повсюду, словно жалкого сосунка!

— Грейсон, будьте добры, посмотрите, где костыли, — сказал Раф, отпуская руку Шарлотты, чтобы поддержать друга. — Кто ведет себя как ребенок, с тем и обращаются как с ребенком. Почему тебя так раздражает, что тебе хотят помочь? Или ты собираешься ползти по лестнице в свою постель?

— В постель? Ох, нет, Раф Дотри. Я не позволю, чтобы меня уносили в какую-то постель, как больного, что бы там ни говорил этот твой модный лондонский хирург. Я в порядке, даже больше, чем в порядке, и вполне могу позаботиться о себе. Только дай мне эти треклятые… О, привет, юная леди!

Раф ухмыльнулся: тон его друга внезапно изменился.

— Да, Фитц, леди, — в отличие от женщин твоего сорта. Веди себя прилично, лохматая ирландская деревенщина, и я представлю тебя ей.

— Милая крошка. Одна из твоих сестер-близняшек? — прошептал Фитц в самое ухо Рафа. — Могу я поволочиться за ней?

— В зависимости от твоих планов. У тебя честные намерения?

— За все мои двадцать шесть лет они еще не были честными, — по-прежнему шепотом ответил Фитц.

— Между прочим, я все слышу, — сказала Шарлотта, стоя в дверях между вестибюлем и залом. — Слышу нас обоих.

Фитц в панике взглянул на Рафа:

— Она не может слышать меня. Скажи, ведь не может?

— Сожалею, Фитц, однако может, — рассмеялся Раф, глядя на испуганное лицо друга.

Вот разве что Шарлотта удивила его. Впрочем, она не переставала изумлять его с тех пор, как он ее увидел. Ее редкая привлекательность, дерзкий язык, насмешливо почтительное отношение к титулу Рафа, который явно не производил на нее особого впечатления… Эта девушка чрезвычайно заинтриговала его.