Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

В оковах мрака (ЛП) - Коул Кресли - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

— Даже не думай! — предупредила девушка.

Конрад бросился к ни в чём не повинному предмету мебели, и Наоми, не раздумывая, подбросила вампира к потолку. Он крепко зажмурился, и когда снова открыл глаза, казалось, был поражен, что по-прежнему смотрит на пол.

Придя в себя, Конрад принялся вырываться из её хватки и сопротивлялся изо всех сил. Он был силён, поэтому довольно скоро, намного раньше, чем ей этого хотелось, Наоми пришлось отпустить своего пленника — и он плашмя свалился на пол. Когда Конрад поднялся, у него оказался рассечен лоб, и кровь, заливая глаза, стекала по лицу мужчины вдоль носа.

Наоми охнула, она не хотела причинить ему вред!

— Dieu, je regrette! [14]

— Конрад! — донёсся снизу крик Николая.

Спустя мгновенье брат появился на пороге комнаты и окинул озадаченным взглядом картину разрушения, представившуюся его взору.

— Какого чёрта ты?..

Конрад не дал Николаю закончить вопрос. Он замахнулся и обрушился на брата с такой силой, что тот, словно от удара тараном, вылетел на лестничную площадку и, перелетев через перила, упал на первый этаж.

Конрад бросился вон из комнаты, а Наоми, с широко распахнутыми от изумления глазами, полетела вслед за ним. И, несмотря на то, что скорость вампира была нечеловеческой, он двигался медленнее, чем прошлой ночью, хотя на этот раз его ноги не были скованы. Снадобье, введённое ему братьями, видимо, существенно ослабило его.

Пока Николай с трудом поднимался, Себастьян встал на лестнице, широко раскинув руки и не давая Конраду пройти. И всё же Конрад увернулся и, схватившись скованными руками за перила, одним движением спрыгнул вниз. Обернувшись к главному входу, он обнаружил Мёрдока, преградившего ему путь.

— Ты не можешь уйти, Конрад. Проклятье, там солнце! — закричал Николай.

«Что будет с ним, если он выйдет под прямые лучи дневного света?»

Наоми затаила дыхание, когда Конрад набросился на Мёрдока и впечатал брата в двустворчатые двери красного дерева. Одна из створок сорвалась с петель и с грохотом упала на веранду.

За мгновенье до того, как они вылетели под лучи утреннего солнца, Мёрдок переместился под укрытие навеса над верандой, однако Конрад двинулся дальше. Наоми растерянно обдумывала, стоит ли ей попытаться его остановить?

Николай бросился, было, за ним, но Себастьян схватил его за рубашку и втащил в тень. — Он далеко не уйдёт, Николай.

Наоми стояла рядом с братьями и, по привычке приложив руку козырьком к глазам, вместе с ними провожала взглядом Конрада, бежавшего по подъездной аллее.

«Я не собиралась его так ронять», — думала девушка. — «Он, должно быть, в невероятном смятении».

— Он сгорит, — сказал Николай с неприкрытой болью в голосе.

Мёрдок вслед за Наоми прикрыл глаза рукой.

— Это будет ему наукой.

Солнце жгло ему глаза, словно в них плеснули кислотой.

«Продолжай бороться».

Дельта реки была в конце подъездной аллеи, прямо через дорогу от въезда. Конрад чуял запах её тёмных вод.

Кожа начала гореть, и он стиснул зубы от боли.

«Дельта реки прямо за дорогой. Я смогу добраться, смогу выжить там в тени», — подбадривал себя Конрад, всё сильнее занимаясь огнем.

Он уже приближался к границе владений, удаляясь всё дальше от того существа, задумавшего его изводить… чем бы оно ни было. Конрад не мог его видеть, у него не было глотки, которую вампир мог бы разорвать. Конрад лишь слышал бестелесный голос, эхом раздававшийся со всех сторон.

«Почти добрался… Я горю… горю…»

Неожиданно у Конрада потемнело в глазах, и какая-то сила сбила его с ног и отбросила назад. Когда его зрение прояснилось, Конрад не поверил тому, что увидел. Его окружали голубые стены с осыпающейся штукатуркой. От отчаянья и потрясения он заревел.

Это была та же спальня! Он был… всё в той же богом проклятой комнате.

Скорчившись на полу, Конрад стал биться головой о стену, пока не почувствовал, как в его руку вонзилась игла.

Глава 4

«С пациентом явно что-то происходит», — думала Наоми, зависнув в воздухе у изножья кровати и наблюдая за спящим Конрадом.

В течение последней недели Наоми начала замечать, как пустота в красных глазах вампира постепенно сменялась осознанным взглядом, от которого, однако, кровь стыла в жилах.

С ним действительно что-то происходило, и девушка, во что бы то ни стало, хотела выяснить, что именно. С момента его странного возвращения Наоми только и занималась тем, что изучала этого мужчину, лишь изредка возвращаясь в свои покои — потайную студию, расположенную на нижнем этаже. Вот и сейчас она несла добровольное дежурство подле уснувшего в очередной раз Конрада.

Вернувшись в то первое утро, он буйствовал и бился головой о стену, словно хотел заглушить, выбить из неё что-то, терзавшее его разум. Штукатурка сыпалась со стен, словно снежные хлопья, и налипала на его окровавленные скулы. Когда братья вновь заковали его — на этот раз ещё и привязав для верности к кровати — Конрад под воздействием введённого снадобья уже потерял связь с реальностью и лишь тихо, несвязно бормотал что-то на иностранном языке своим сорванным голосом.

Откровенно говоря, Наоми на его месте тоже была бы сбита с толку. Не каждый день увидишь, как кто-то бежит по подъездной аллее Эланкура прочь от поместья, а мгновенье спустя его ужасный рёв раздается со второго этажа дома.

Теперь Наоми была не единственной, запертой в ловушке в этом доме. По-видимому, ведьмы действительно наложили оградительное заклинание на Эланкур. Пока Конрад носил эти цепи, он не мог пересечь границу поместья. Цепи также лишили его возможности телепортироваться, или перемещаться, как они это называли.

Наоми не могла сказать точно, когда именно она впервые почувствовала перемены, произошедшие в его состоянии. Каждый раз, когда братья пытались с ним говорить, Конрад бормотал в ответ что-то бессвязное, и всё же, у неё появилось чувство, что… его сознание стало более ясным. По крайней мере, прояснялось время от времени.

Иногда казалось, что в голове у этого мужчины крутится миллион мыслей одновременно, и он безуспешно пытается остановиться хотя бы на одной из них. Вот почему ему так трудно было их формулировать и говорить нормально. Временами у него даже менялся акцент…

Конрад забился в цепях, прерывая размышления девушки, его голова заметалась из стороны в сторону. Без сомнений, в это мгновенье он был во власти вселяющих ужас кошмарных видений. Конрада постоянно мучили кошмары. Он корчился, оскаливая, казалось, ещё более заострявшиеся клыки, и напрягая мышцы, от чего цепи врезались в его кожу. Наоми неодобрительно хмурила брови. Ей не нравилось видеть это.

Несмотря на то, что всё в этом мужчине должно было вызывать у неё отвращение, Наоми обнаружила, что ей очень трудно заставить себя оставаться безразличной к его судьбе. Этот вампир разрушил пол её дома. Он был убийцей. У него постоянно случались приступы агрессии и жажды насилия. И он, ко всему прочему, был немытым. Грязь, кровь, и прилипшая к запёкшейся крови штукатурка по-прежнему покрывали его лицо, а волосы сбились в ужасные колтуны. Следы от огня чёрными пятнами расходились по его коже и жалким обрывкам одежды. Когда Себастьян попытался вытереть обгоревшее лицо брата, Конрад клацнул зубами так, что Себастьян едва не лишился пальцев.

Наоми следовало ненавидеть Конрада. Так почему же её так влекло к этому могучему мужчине, находившемуся во власти безумия?

Может быть, потому что он, как и она, познал ужас насильственной смерти? Возможно, он переживал его снова и снова, даже в это самое мгновенье, когда она смотрела на него спящего.

Не был ли Конрад просто заблудшей душой, достойной сожаления? Может, он стоил того, чтобы попытаться его спасти? Наоми никогда не интересовали «мужчины, которых нужно спасать». Вокруг всегда хватало женщин, готовых жертвовать собой, ради подобных мужчин…

вернуться

14

Господи, я сожалею! (фр.)