Удовольствие Темного Принца - Коул Кресли - Страница 77

Отзвук боли в его голосе поколебал показную стойкость Люсии, грозя снова пролиться слезами. Лаклейн низко зарычал в ответ, отчаянно стараясь поддержать брата. Набрав в грудь побольше воздуха, валькирия, затаив дыхание, остановилась вслед за ними перед дверью камеры. Внутри, валялась опрокинутая покореженная койка. Скомканный тюфяк заброшен в угол. Большую часть просторного помещения окутывал полумрак.

Из тени сверкнули глаза Гаррета, так же как в тот самый первый раз, когда Люсия встетила его на болоте в Луизиане. Но теперь они светились голубым. Она заметила, что его тело бугрилось мышцами, клыки сверкали, а черные когти стали очень длинными. Зверинное воплошение, которое обычно едва мерцало вокруг него, теперь отчетливо видимое скрыло собой человека. На ликане бли только джинсы, и те — в лохмотьях. Следы когтей исполосовали его тело и каменные стены вокруг. Льдисто-голубой пристальный взгляд, вначеле замерший на лице Люсии, переместился. Он отказался смотреть на нее и прижался к дальней стене клетки, отодвинувшись настолько, насколько мог. Эмма прошептала:

— Он думает что ты не настоящая.

Люсия не мыслила, как он мог выносить такие страдания, жалея, что не всилах взять на себя эту ношу.

— Тогда я должна убедить его в обратном.

Лаклейн проронил:

— Это не просто превращение, к настоящему времени зверь настолько овладел им, что это походит на безумие.

Люсия слушала краем уха.

— Действие транквилизаторов ослабло. Надо снова ввести ему дозу.

Она показала головой:

— Нет, мне нужно, чтобы он был в сознании. Просто впусти меня к нему.

— Очень хорошо, — прошептал Лаклейн. — Ты должна держаться за моей спиной…

— Я должна остаться с ним наедине.

Люсия сделала бы все что угодно лишь бы вернуть Гаррета.

Могу стать очень плохой. Так что уходи Лаклейн, остальное не твоя забота.

— Черт побери, валькирия, я не могу гарантировать твою безопасность. И Гаррет ожидал бы, что я защищу тебя ести он не может.

Люсия видела, что Лаклейн даже не смеет надеяться на то, что она в состоянии спасти его брата. Он разрывался между желанием позволить ей попробовать и чувством ответственности за нее.

Я упрощу ему задачу.

Натянув лук, валикирия сухо произнесла:

— Какое место ты предпочитаешь на этот раз, оборотень?

— Тетя Люси!

— Ты даже не представляешь, как он стал силен изменившись! — возмутился Лаклейн. — Я отправлю тебя в логово льва. В своем помешательстве он может нечаянно искалечить тебя, думая, что ты — дух, посланный, чтобы мучить его. И учитывая, что он является самцом в прямом смысле этого слова, да еще рядом со своей парой, он, вероятно…

— Пойми, Лаклейн. Я пришла сюда за своим мужчиной и не уйду без него. Если мне придется жить здесь с Гарретом, я буду.

— Не сомневаюсь. Но нет не единой записи в истории клана о ликанах, возвратившихря из звериного обличия.

— И никаких записей, как справиться со злом, с которым Гаррет столкнулся. Он не причнит мне вреда.

Эмма мягко спросила:

— Тетя Люси, ты готова поставить на кон свою жизнь?

— Гаррет и есть моя жизнь.

Эмма и Лаклейн пристально смотрели друг на друга, пока, наконец он не кивнул. Открыв дверь камеры, Лаклейн откашлялся и пробормотал:

— Он скорее отреагирует, гм, если ты будешь вести себя по-звериному.

По-звериному? Заметив ее замешательство, он уточнил:

— Гаррет сейчас походит на волка. Просто используй все, что знаешь о волках.

— Уяснила, — ответила валькирия, кладя лук на землю возле решетки. Если потребуется, она будет рычать, царапаться и кусаться. — Закройте за мной дверь и уходите. Пожалуйста.

Когда Лаклейн заколебался, Эмма обратилась к нему:

— Пойдем. Она знает, что делает.

— Очень хорошо, — пробормотал он, кладя руку на плечо Люсии. — Верни нам моего брата.

— Я так и намереваюсь. О, один момент. — Она отвязала и вручила Эмме колчан. — Перемести его прямо к Аннике. И забери своего большого мужа с собой.

Эмма нахмурилась, принимая колчан.

— Что это?

— Вероятно, самое сильное оружие из существующих. Нечто удивительное, ради чего многие люди и боги готовы пойти на убийство.

Но для меня гроша ломаного не стоит по сравнению с Гарретом.

Сглотнув, Эмма кивнула:

— Хорошо. Удачи, тетя Люси.

Как только Лаклейн закрыл за ней дверь и увел Эмму из подземной тюрьмы, Люсия без страха приблизилась к Гаррету стоящему в глубине камеры.

— Ш-ш-ш, Гаррет.

И медленно протянула руки к нему. Оборотень по-прежнему отворачивался, словно ему было мучительно больно смотреть на нее. Когда она осторожно коснулась его груди, он вздрогнул, не из-за своих ран, а потому что она причиняла ему душевные страдания.

Люсия подалась к его уху и прошептала:

— Я здесь, Гаррет.

Он застыл, когда она провела ладонью по его напряженной спине.

— Я позабочусь о тебе.

Ликан явно обнюхивал ее, вероятно, не сильнее чем обычно, но более очевидно. Он и не пытался этого скрыть, зарывшись лицом в ее волосы, глубоко вдыхая.

— Это я. Люсия, — произнесла она мягко. — Мне так нужно, чтобы ты вернулся.

В конце концов Гаррет обратился лицом к ней, но все же отказывался встретиться взглядом. Люсия хотела, чтобы он посмотрел прямо на нее, признал ее. Если бы он заглянул в ее глаза, то смог бы осознать, что это не наваждение.

Вместо этого Гаррет исподволь следил за ней, как волк, попавший в капкан: настороженно, враждебно. Она каждую секунду ждала его нападения.

Он думает, что я нереальна. Наверное, считает ее своим наказанием.

Успокаивая ликана легкими поглаживающими движениями, Люсия постепенно притянула его к себе, сцепив пальцы на затылке. И вздохнула от удовольствия просто потому, что почувствовала тепло его тела.

— Я скучала по тебе. Очень сильно. Не хочу больше расставаться с тобой, никогда.

Любовь, которую она ощущала к этому мужчине, переполняла ее. Когда-то очень давно Люсия мечтала о доме, муже и детях. И теперь ее поразило осознание того, что она всегда ждала этого ликана, который может осуществить ее мечты.

— Ну вот, — прошептала она. — Это не так уж и плохо, не правда ли?

Его тело напряглось, словно натянутая струна.

— Давай просто спокойно…

С невероятной быстротой огромные руки сжали ее талию и бросили вниз на убогий тюфяк. Когда, постепенно вырисовываясь из полумрака, оборотень навис над Люсией, животное желание полыхало в его голубых глазах. Как только он потянулся, чтобы сорвать с нее джинсы, валькирия закричала:

— Шотландец, постой!

Но Люсия знала, что он не послушает. Зверь управлял им, его облик господствовал, скрыв лицо Гаррета. Зрелище лишало ее присутствия духа, но если она любит МакРива, то должна принять эту сторону его натуры.

Поэтому не стала сопротивляться, когда оборотень разрезал ее рубашку и лифчик и даже когда в безумстве сорвал зубами шортики. Люсия рефлекторно сжала ноги, но Гаррет силой заставил ее раздвинуть бедра. Казалось, он вечность смотрел на ее лоно, пока валькирия не начала извиваться в его лапах, сама поразившись своему необычайному возбуждению.

Оборотень медленно облизнулся, заставив ее застонать. Затем его горячий рот опустились на ее плоть. Смакуя, посасывая… с жадностью. Зверь изголодался по своей подруге.

Ее опустошенность, беспокойство о Гаррете и постоянный страх, что она проиграет в борьбе за него, — все померкло по сравнению с неистовой жаждой его алчущего рта. Ноги Люсии широко раскинулись, и она зарылась пальцами в волосы ликана, крепче притягивая его к себе. Когда наслаждение накрыло ее, она закричала:

— Ах, Гаррет, да!

Он рыча вылизывал ее, и она терлась о его грешный язык снова и снова, пока оргазм наконец не утих. Едва оторвав от нее рот, оборотень распорол собственные джинсы. Обнаженный и безумный, он упал перед ней на колени. Его вздыбившийся член напрягся, пульсируя, широкая головка увлажнилась. Он снова подхватил валькирию за талию и развернул, заставляя встать на четвереньки. Люсия вывернулась, перекатившись на спину, но он возвратил ее в то положение, которое было нужно ему. Раздвинув складки лона пальцами, ликан взревел от удовольствия, войдя в нее одним быстрым движением. После оргазма она была более чем готова для него. Крепко удерживая руками ее плечи, он вбивался в нее со всей силой, погружаясь все глубже.