Поцелуй короля-демона - Коул Кресли - Страница 28

Конечно, они не считали его сводным братом просто потому, что он им так сказал. Но им было известно, что их мать, Элизабет, совершила какой-то грех, который заставил благородное семейство Клана Чародеев отречься от нее. Какие-то проступки заставили ее чувствовать себя недостойной и считать бесполезного отца Ланте хорошей партией.

От Оморта они узнали, что Элизабет была Сосудом того времени и родила абсолютное зло — его…

Ридстром прервал ее мысли:

— Оморт не сможет отбиться от союза, который создает Валькирия Никс. Не в одиночку.

— Ах да, ваша Армия Достойных. Это то, как Никс назвала его.

— Ты говорила с ней?

— Скорее, переписывалась. Она совсем помешалась, кстати. Ты доверил бы сумасшедшей вести свою армию?

— Ее безумие лишь метод, — сказал он сухо, но она услышала оттенок уважения в его голосе.

К счастью, Сабина не хотела его уважения, поэтому не ревновала к Валькирии. Она могла бы добиться его уважения в любое время, как только захотела бы — если бы захотела.

— Кроме того, Оморт не будет одинок. Ты видел членов его армии.

Которые покинут его, если Оморт не получит полноценную власть в ближайшее время.

— Это Воцарение пройдет успешнее.

— И тебя не беспокоит, что мы будем по разные стороны баррикад?

— Ты говоришь так, будто мы не всегда там были.

— Возможно, раньше. Но больше этого не будет.

— Тогда ты должен присоединиться к Правусу. Потому что я планирую быть на стороне победителя.

И все же впервые она задумалась. Оморт оказывался беспомощным против угроз, окружающих их. Без него у руля армия становилась неуравновешенной и нестабильной. Несколько соглашений на стене уже сломались, когда небольшие фракции дезертировали из Правуса.

Этим вечером с приближением сумерек Сабина и Ланте должны рискнуть своими жизнями, потому что он не мог принять этот вызов.

— Демон, ты должен понять одно — Оморт действительно не может быть убит. Нет никакого способа победить его.

— А что, если есть?

— Ты все еще веришь в меч Грута? — Она одарила его снисходительным взглядом. — Это — сказка, Ридстром. Даже если это было бы правдой и ты был бы свободен, ты никогда не смог бы подобраться к Оморту настолько близко, чтобы воспользоваться им.

— Он сработает. Никс поклялась, что сработает. Она никогда не ошибается.

— Она, должно быть… — Сабина затихла, когда снаружи раздался вопль. Вслед за ним послышался цокот копыт и топот идущих солдат.

Закат. Вампиры напали.

— Я должна идти. Я не вернусь в течение какого-то времени.

— Почему? Куда ты идешь?

Пытаться залепить дырки в здравомыслии моего брата. И если не получится, то…

— Сражаться.

Глава 17

— Оморт все еще в коматозе? — телепатически спросила Ланте, обходя пускающего стрелу кентавра.

Сабина выдернула длинный меч из шеи вампира, прорезав ее насквозь.

— Нет, не в коматозе. Всего лишь остается и дальше безумным. — Она подцепила стальным носком ботинка отрубленную голову и пнула ее подальше. — Вспотевший Оморт с остекленевшими глазами, требующий жертву.

Всего несколько часов назад Сабина заходила в его башню — а она ненавидела ходить туда, — чтобы просить его уничтожить нападающую армию.

Она нашла его — сидящего на своей кровати, гладящего по-прежнему исцеляющуюся Хеттию и приказывающего привести другую жертву: «Что-то молодое!».

— Мы не победим без него, — сказала Ланте, — даже если нас смогут увидеть только из-за оставленного следа обезглавленных тел.

У невидимости свои преимущества.

— Ты права.

Привидения были достаточно сильными бойцами, но бестолковыми. Хотя Либитины бродили по ночному небу и являлись хитрыми убийцами, они любили поиграть со своими жертвами. Кентавры имели отравленные стрелы, но находились в невыгодном положении по отношению к вампирам — потому что были крупными легкими целями. Вампир прыгал на их спину, притягивая к земле и постепенно вытягивая кровь.

Вампиры Лотэра сокращали численность вражеской армии, но их не так много. Сабина посмотрела на Лотэра через все поле боя — он сражался с себе подобными с дикой улыбкой. Это был первый раз, когда она видела на его лице улыбку. Волосы он заплел в две косички по бокам от лица в стиле берсеркера и переплел толстыми нитями, которые покрылись кровью.

Сабина наклонила голову. Он был так же высок, как и демон, но не такой мускулистый. Почему я думаю о демоне сейчас?

Внутренне встряхнувшись, Сабина вонзила свой меч в очередного вампира. Как только она повергла его, то увидела, как Ланте распотрошила пиявку, проведя мечом вдоль его тела.

Ланте, обычно такая задумчивая и чуткая, в бою становилась яростной. Дюжину раз Сабине хотелось с гордостью крикнуть: «Это — моя младшая сестренка!».

— Сабина! — внезапно закричала Ланте. — Почему вампиры смотрят на нас?

Сабина огляделась вокруг. Она и Ланте стали… видимыми? Она щелкнула пальцами, чтобы вызвать другую иллюзию, но напрасно.

Только один человек мог так заглушить ее силу.

— Хеттия.

Она сделала их видимыми.

— Ты можешь создать портал? — спросила Сабина, когда она с Ланте встали спинами друг к другу с поднятыми мечами в поисках спасения.

— Я уже пробовала, и ничего не вышло, — ответила Ланте.

Они были окружены вампирами, надвигающимися на них.

— Думаю, мы — трупы.

— Полагаю, ты права.

Сейчас они обе стали бессильны. Две маленькие чародейки в центре Орды вампиров. Сабина глянула в сторону Лотэра, чтобы прикинуть расстояние до него, но не увидела его.

Одна пиявка кинулась на нее с обнаженными клыками, оцарапав кожу и пытаясь ударить в грудь. Но она смогла нырнуть под его руку, нанеся ответный удар. Однако их становилось все больше.

Намного больше.

Странно, в это время Сабина вдруг задалась вопросом — что бы почувствовал демон, узнав о ее смерти? Стал бы оплакивать свою женщину?

Ланте прошептала:

— Аби?

Сабина услышала ее даже сквозь шум сражения — громоподобного топота копыт, пения тетивы, звуков ударяющихся друг о друга мечей.

Ближе… Что сказать сестре? Как защитить ее?

Конец приближался… вампиры, мчавшиеся вперед… почти достигли их… и внезапно стали… пеплом.

Ветер рассыпал сажу по ботинкам сестер.

Сила изрешетила все вокруг. Сабина обернулась к замку. Оморт стоял на крепостной стене, раскрыв рот, с маниакальными глазами и вскинутыми руками.

Как и все остановившиеся воины Правуса, Сабина шокировано смотрела на Оморта.

Внезапно над искореженном и истекающем кровью полем битвы повисла тишина. Ветер развивал косы вокруг лица Сабины, и она могла слышать шелест листьев. И пение ночных птиц вдалеке.

Пепел рассеивался.

Оморт перевел свой убийственный взгляд на Хеттию. Она в слезах пала на колени.

Ланте встала рядом с Сабиной.

— Это то существо, чью жизнь ты хотела забрать?

Сабина сказала ему, что пошла сражаться.

Он хотел бы помешать этому, чтобы ее не убили. И помешать ей убивать, вероятно, его собственный народ. Он подозревал, что они узнали о его пленении и взбунтовались.

Она там, незащищённая. Он в отчаянье с силой дернул руками, закованными в кандалы, и каждый его заживающий мускул буквально вскричал в знак протеста. Теперь, когда он смог вставать с кровати, они вновь стали сковывать его руки за спиной. Хотя кожа на его груди уже почти зажила, затянувшись, словно свежий шрам, он все еще страдал от боли всякий раз, когда стоял или резко двигался. Он вышагивал по камере, желая, чтобы она вернулась.

Я могу изменить ее. Я могу помочь ей отличить правильное от неправильного. Как только я сбегу…

Он говорил о невозможном, но вне зависимости от всего этого, он хотел свою пару. Он вспоминал свою мечту. Тот прекрасный мир. Он жаждал его, как ничего прежде. Он хотел Сабину с их прошедшей ночи, женщину, которая заставляла играть его кровь.

Она моя. Хорошая или плохая, но она моя женщина.