Неприкасаемая - Коул Кресли - Страница 2

— Не нужно недооценивать Валькирий, повторяя мои ошибки, — отрывисто произнёс Николай, — иначе будешь страдать, как и я.

Мёрдок переживал из-за того, что судьба обрушила на Николая эту Валькирию с её дыханием жизни. Как будто Николаю нужна была эта ноша.

Процесс пробуждения Мёрдок ненавидел больше всего в существовании вампира, даже больше, чем то, что он никогда не увидит солнце.

Когда-то он слыл бабником, и каждую ночь укладывал в постель новую девушку, поэтому надеялся, что с ним подобного никогда не случится. Мысль о том, чтобы быть таинственным образом связанным с определённой женщиной, была жутковатой, особенно если это женщина, которую он не выбирал, или которая относилась бы к нему с тем же презрением, что и Мист к Николаю.

Боль почти превратила брата в безумца с его вечной погоней за девушкой. Николай хотел расплатиться с Мист за всё, но Мёрдок подозревал, что он также хотел и её. Даже после всего, что она сделала с ним.

— Куда ты поведёшь её ночью, — спросил Мёрдок, — завод? –

Они заняли давно не ремонтируемый сахарный завод за городом, оставаясь там вместо замка Обуздавших жажду после поисков.

Николай покачал головой.

— Тогда обратно в замок?

Когда Николай не ответил, Мёрдок сказал:

— Ты ведь не приведёшь её в Блэкмаунт?

Старинное поместье Росов — место, где каждый из их семьи в одну из ночей умирал от болезней или рук убийц.

— Но почему?

— Это место, где моя Невеста должна стать моей.

Прежде чем Мёрдок спросил, что это значит, Николай бесшумно отошёл, на миг закрыв глаза. Затем поднял голову и посмотрел на крыши.

— Это она.

Над ними застыла рыжеволосая женщина, приоткрыв рот от удивления.

Мёрдок лишь немного видел её несколько лет назад, а сейчас изучил в деталях. У неё были изысканные черты Фей — остроконечные ушки и высокие скулы, — но он также заметил и выдающиеся когти, и маленькие клыки.

При взгляде на неё Николай остолбенел, больше не нуждаясь в помощи Мёрдока.

— Моя Мист.

Взглянув на Николая, она побледнела; он стал похож на монстра, и это было её заслугой. Радужные оболочки его глаз обернулись чёрным, клыки во рту вытянулись, брызгая слюной от жажды.

Её напуганное выражение лица почти вызвало у Мёрдока жалость. Что было неплохо, ведь Николай этой ночью вряд ли испытал бы к ней что-то подобное.

Их погоня, длившаяся пять лет, была… завершена. Наконец.

Когда Николай уже собирался переместиться к ней, Мёрдок хлопнул его по спине, затем телепортировался, как и обещал, исчезнув так быстро, что остался незамеченным для подвыпивших туристов. Даже если они и видели его исчезновение, никто из них не поверил бы в это.

Мёрдок материализовался в переулке в нескольких домах отсюда, затем пошёл по главной улице Квартала, Бурбон-стрит. Пока он прокладывал дорогусквозь толпу, тёплый ветер спускался вниз по улице, рассеивая густой туман и дым, шедший от торговых палаток с едой.

Тепло. В феврале. Погода для хорошей охоты.

Да, сегодня Николай будет столь же безжалостен, как если бы это был Мёрдок. Всё, что ему нужно найти, — его добычу.

Охота началась.

За мной кто-то следит.

Даниэла, Ледяная Дева, украдкой оглянулась ещё раз. Она вновь не заметила ничего странного — толпящиеся туристы, ведьмы, освистываемые мужчинами, — но Дани не покидало ощущение, что за ней кто-то крадётся.

Напрашивался вопрос: какое из существ может быть настолько глупым, что посмеет обратить на себя гнев Валькирии?

Может, она была напугана непонятным предсказанием Никс сегодня ночью. Чокнутая Никс, её сводная сестра и Валькирия-прорицательница, всегда выдавала из ряда вон выходящие предсказания. Но именно это Дани запомнилось.

«Грустная, грустная Даниэла, сломанная кукла, желающая, чтобы её починили. Сегодня это может случиться».

Из-за того, что Дани обладала бледной холодной кожей — она была жителем Айсирии, — её часто сравнивали с фарфоровой куклой. Вернее, из-за того, что её кожа походила на лёд, а ещё из-за того, что может случиться с ней, если её раскалить…

Но сломанная кукла? Что она имела в виду? А починили — это хорошо или плохо? Что именно должны починить?

Она ответила Никс:

— Не представляю, о чём ты. Я не сломана, — «хотя от одиночества хочется волосы на себе рвать», — и я не представляю, как меня можно починить.

Возможно, она будет способна наконец-то коснуться другого человека? Почувствовать кожу мужчины на своей, не загоревшись, вместо того, чтобы постоянно фантазировать об этом?

Я бы отдала за это что угодно.

Пока единственными мужчинами на земле, которые могли её коснуться, являлись мужчины из Айсирии. Печально, что они к тому же хотели убить её.

Поэтому из всего, что делала Дани, самым близким к понятию секса оказывалось лишь чтение многочисленных эротических романов, которые она прятала под кроватью в своей комнате, или сексуальные игры из ее богатой фантазии. Вот почему она являлась самой старой девственницей в мире. Разве что в книге Гиннеса подтверждения не было.

А люди удивляются, почему я предпочитаю выдумки реальности.

Её ушки дёрнулись, словно услышав что-то. Нет, это не просто нервы: что-то произошло. Она встревожилась.

Ускорив шаг, она осторожно обошла людей на улице, преодолевая препятствия в 36, 6 °C. Даже короткий контакт с чужой кожей мог сжечь её. Неразрешённая загадка, ведь она оставалась холодной, даже полностью обнажившись.

Когда пар от её холодного дыхания проявился в тёплом ночном воздухе, она едва сдерживалась, чтобы не закричать, и вновь оглянулась.

Сейчас она заметила высокого мужчину далеко позади. Он выделялся из толпы, выглядел лет на 30–35. В нём было что-то необычное.

Да и являлся ли он человеком? Новый Орлеан битком набит существами из Ллора. Он мог быть бессмертным, может, даже и тем, кто преследовал её.

В тот момент он не смотрел прямо на неё, и у Дани появилась возможность быстро нырнуть в переулок за отелем. Перепрыгнув 4 этажа, она оказалась на плоской крыше здания, пересекла её и, встав у низкого карниза, оглядела улицу, затем пригнулась между двумя флагами — на одном были изображены ирисы с каплями росы, а другой возвещал Pardi Gras!

Наклонив голову, она изучала мужчину внизу. У него были длинные тёмно-каштановые волосы, небрежно остриженные, с локоном, ниспадавшим на лоб. Его лицо было достойно её фантазий: с сильной мужественной челюстью и подбородком.

Одежда со вкусом подобрана: чёрная рубашка и джинсы с жакетом, который заставил её ощутить тепло просто от одного вида. Сама она оделась в тончайшее, какое только можно было найти, платье с глубоким вырезом.

От него исходила атмосфера доверия. Мужчина был эффектен и знал это. Как он мог не знать, если на него глазели все женщины? Она нахмурилась. Он, казалось, и не замечал скачущих вокруг него студенток в топах с вырезом, напрашивающихся на его внимание.

У него было крупное мускулистое тело, что выдавало бессмертного, но что-то ускользало от неё. Учитывая его размер, он, возможно, был демоном или даже Ликаном — эти животные начали рыскать по улицам Валькирий так бесцеремонно, будто их здесь ждали.

Или, может, он был… вампиром?

Она сфокусировала взгляд на его груди, стараясь не пропустить вдохи и выдохи. Прошло несколько секунд. Так сложилось, что вампиры избегали Луизиану. Однако этим вечером клан Валькирий узнал, что члены обеих армий, Орды и Обуздавших жажду, могли появиться в Квартале.

Никто не знал, зачем они здесь…

Его грудная клетка неподвижна. Бинго. Вампир.

То, что его глаза были серыми и ясными, — не сумасшедшими и красными с жаждой крови, — означало, что он являлся одним из Обуздавших жажду, одним из тех, кто никогда не пил кровь прямо из источника.

Вампиры, которые не убивают. По крайней мере, так они утверждали.

Ллор всё ещё находился в ожидании, не зная, чем закончится такое существование Обуздавших жажду.