Темные объятия - Кеньон Шеррилин - Страница 50

50

На глазах у Ниньи оскорбленный мальчик вырос в юношу, переполненного горечью и гневом. Широкий разворот плеч, молниеносные движения, неумолимая жесткость взгляда — его облик заставлял втягивать голову в плечи даже самых дерзких храбрецов, когда он проходил мимо.

Бесстрашием в бою он завоевал сердце своего дяди, и даже ненавидящий его клан вынужден был признать, что лучшего наследника королю Айдиагу не найти. Кто еще поведет войско и битву, кто защитит народ от сильных и многочисленных врагов?

Теперь никто не осмеливался смотреть Тейлону в глаза, а если кому -то не терпелось позлословить о нем или о его матери, говорили об этом опасливым шепотом.

Дядя назначил его наследником престола, потому что иного выбора у него не было. Он понимал: если не отдать Тейлону трон по доброй воле, он добьется своего с оружием в руках.

Тейлон был непобедим. Безжалостен. Он внушал ужас.

Истинный воин, свирепый и неукротимый.

...Пока он не оставался наедине с любимой.

Лишь тогда черты его смягчались. Лишь с ней он осмеливался улыбаться и смеяться.

Но самые большие страдания ему причиняли воспоминания о том, как он, сжимая жену в объятиях, шептал ей, умирающей, слова вечной любви...

Чувствуя, как что -то сжало ей горло, Саншайн поставила сумку и термос с кофе на стол, а сама опустилась на колени у его изголовья. Ее захлестнула волна нежности.

Да, она любила этого человека!

С тех пор она во многом изменилась.

А он... он во многом остался прежним.

Все тот же неустрашимый воин. Человек, перед которым отступает Зло.

Кончиком пальца она провела по его густымшелковистым бровям. Потом наклонилась и поцеловала его в щеку.

Он вскочил так резко, что едва не свалился с кушетки.

—

Извини, я не хотела... — Саншайн с трудом сдержала смех.

Тейлон недоуменно огляделся вокруг, сел. Он не сразу сообразил, где находится, еще несколько мгновений вспоминал, как здесь оказался. Затем перевел хмурый взгляд на Саншайн — та сидела на полу у его кровати, и лицо у нее было... какое -то чудное. Как будто вот -вот заплачет.

—

Что это ты делаешь? — спросил он.

—

Бужу поцелуем Спящего красавца.

Он нахмурился еще сильнее... и вдруг ощутил дивный аромат, превосходящий даже запах ее духов.

—

Кофе?!

Она протянула ему термос.

— И пирожные. Я подумала, что это тебе придется больше по вкусу, чем мои оладьи с клюквой и сок гуайявы.

Тейлон подозрительно уставился на Саншайн. Уж не вселился ли в ее тело какой -нибудь инопланетянин -конформист? Неужели это та самая женщина, которая всего несколько часов назад перевернула вверх дном его скромную хижину в поисках «хоть чего -нибудь неядовитого»? И та соблазнительная, но бессердечная особа, что отправила его спать на кушетку?

—

Ты на меня больше не сердишься?

—

Тейлон, я по -прежнему хочу, чтобы ты мне доверял. С этим ничего не поделаешь.

Тейлон отвел взгляд, не в силах смотреть в се полные боли глаза. Видят боги, он не хочет причинять ей боль, не хочет ничего от нее скрывать! Но выбора у него нет.

Она — его жена... и в то же время — нет. Ему предстоит узнать ее заново.

И поразительнее всего то, что такая перспектива его только радует.

Саншайн — не «воскресшая Нинья», а другой человек. Но этот человек ему чертовски нравится!

Она достала из пакета пирожное, посыпанное сахарной пудрой.

—

Проголодался?

О да — и речь не только о еде! Изголодался и по ее телу, и по ее обществу.

Больше всего — по смеху и веселью в ее чудесных глазах, затуманенных сейчас страданием.

Она протянула ему лакомство, но он не стал брать его в руки, а откусил прямо из ее пальцев, не сводя глаз с ее лица.

Саншайн вздрогнула, когда он откусил кусочек пирожного, — и застонала несколько секунд спустя, ощутив на губах сахарный вкус его губ.

Удовлетворенно вздохнув, она усадила его обратно на кушетку, а сама устроилась у него на коленях.

—

М-м! — протянул он. — Такое пробуждение мне нравится!

Отложив пирожное, она принялась наливать ему кофе из термоса.

—

Эй-эй, осторожнее! — не без страха воскликнул Тейлон.

Саншайн вздернула бровь.

—

Тейлон, я рассеянная, но не неуклюжая!

Несмотря на такое пояснение, он поспешил отобрать у нее чашку и с наслаждением сделал первый глоток кофе с цикорием. А Саншайн тем временем завинтила колпачок и отставила термос на стол.

Пока Тейлон пил, девушка перебирала его взъерошенные волосы, и золотистые пряди струились у нее между пальцев. Самые простые движения Тейлона, которые она ощущала всем телом, будили в ней желание. Он действительно неотразим — такого она еще не встречала!

—

А теперь представь, насколько ласковее и нежнее я стану, если ты расскажешь хоть что -нибудь о себе!

Он стиснул зубы.

—

Похоже, ты не понимаешь слова «нет».

Она провела пальцем по его щеке, покрытой золотистой щетиной, не упустив из виду, как от этого прикосновения потемнели его глаза и затвердело кое -что пониже.

—

Только когда чего -то очень хочу.

Тейлон достал из пакета второе пирожное и предложил ей.

Скорчив рожицу, Саншайн оттолкнула его руку.

—

Эта гадость опасна для здоровья!

—

Милая, жить вообще опасно для здоровья. Откуси, и я отвечу на твой вопрос.

Саншайн с опаской поднесла пирожное ко pry, откусила крохотный кусочек — и застонала от удовольствия. Вкус у лакомства оказался восхитительно порочным и неодолимо соблазнительным — точь -в -точь как сам Тейлон!

Тейлон улыбался, глядя, как она наслаждается пирожным. Немного сахарной пудры просыпалось ей на грудь, и он ощутил, как нарастает его возбуждение.

Вот она откусила еще раз. Сахар снова просыпался на грудь.

У него пересохло в горле.

Не успев задуматься о том, что делает, он наклонил голову и слизнул сахарную пудру из глубокого треугольного выреза ее свитера.

Застонав от наслаждения, Саншайн обхватила его голову руками... и вкрадчиво спросила:

—

Так давно ли ты знаком с Вульфом?

—

Уже сто лет, — вырвалось у него прежде, чем Тейлон сообразил, что проговорился... и похолодел от ужаса.

—

То есть я хотел сказать... э-э...

—

Все нормально, — прошептала она и лизнула его в ухо, отчего по его телу побежали мурашки. — Я знаю, что ты Темный Охотник.

Он отшатнулся.

—

Откуда?

—

Подруга рассказала.

—

Какая подруга?

—

Не все ли равно? — Она уселась поудобнее, положила руки ему на плечи и взглянула прямо в глаза. Он молчал, пораженный глубиной и искренностью чувства, которое прочел в ее взгляде. — Я ведь обещала, что не выдам тебя. Можешь не сомневаться.

—

Ты не должна была об этом узнать!

—

Но, как видишь, узнала.

Тейлон не мог больше смотреть ей в глаза. Что с ней будет, если кто -то узнает, что ей известно о Темных Охотниках и их мире?

—

Что еще рассказала тебе подруга?

—

Что ты бессмертен. Она не знает, сколько тебе лет, но говорит, что ты продал душу за возможность отомстить своему клану.

Он сузил глаза:

—

А за что отомстить — сказала?

—

Этого она не знает.

—

Что еще?

—

Что истинная любовь может вернуть тебе душу и освободить тебя от присяги Артемиде.

Верно, — но не для него. Свободный или нет, он не сможет быть с нею.

—

Разумеется, если я сам захочу освободиться.

—

А ты не хочешь?

Он уставился в пол.

Приподняв голову Тейлона за подбородок, она заставила его посмотреть себе в лицо.

—

Тейлон!

Он взял ее руки в свои, поцеловал их. Как он хотел бы провести жизнь с этой женщиной! Боги, это единственное, чего он вообще когда -нибудь хотел!