Быстро и просто - Грин Эбби - Страница 15

Келли тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.

— Мои родители… — Девушка всхлипнула. — Они с позором вытолкали его из нашего дома после той публикации. Я хотела все объяснить, но никто меня не слушал — ни папа с мамой, ни Александрос.

— А ведь ближе вас у мальчика никого никогда не было. Разве что сестры, но у них давно уже своя жизнь. Потеряв уважение твоих родителей и уважение к тебе, он сделался совершенно другим человеком.

— Да, он очень изменился, — согласилась с экономкой Келли. — Как, должно быть, сильно он ненавидит и презирает меня, Tea!

— Может, и вправду ненавидит… Но если бы презирал, то не женился бы. — Tea улыбнулась ей впервые с момента встречи. — Ты обязана признаться ему. Сними с его души этот груз.

Келли больше не задевала нарочитая суровость пожилой женщины. Она была счастлива вновь обрести старого друга. Время до возвращения Александроса они провели в мире и согласии.

Келли, не таясь, поведала Tea о себе все. Девушке даже показалось, что все начинает вставать на свои места. Келли ощущала долгожданное облегчения, зная, что кто-то знает правду и верит, что она не замышляла дурного против Александроса. Мнение Tea было для нее важно, потому что экономка с огромной симпатией относилась к молодому хозяину и была для него все равно что член семьи.

Поэтому Келли и спала крепко в следующую ночь. Она надеялась, что все образуется, когда Александрос вернется. Tea заверила ее, что объяснение необходимо, и не столько ради душевного спокойствия Келли, сколько ради Александроса.

Молодая супруга не знала наверняка, когда возвратится муж. Она ждала его с нетерпением, свойственным влюбленным, хотя и не могла похвастаться взаимностью этого чувства. Слишком все неоднозначно было в их отношениях. Келли не осмеливалась думать о любви, для нее гораздо важнее было получить прощение Александроса. Однако же она осознавала ту пылкость, с которой думает о нем. А думать о нем иначе не представлялось возможным.

Келли вошла в залитую лунным серебром спальню и, не включая свет, легла в постель. И вновь она отходила ко сну, думая об Александросе, предвкушая его возвращение. Сон нахлынул внезапно. Девушка увидела себя идущей на неведомый зов к дверям спальни Александроса. Она чувствовала, как кладет руку на медь дверной ручки, как тянет дверь на себя, затаив дыхание…

Келли проснулась так же неожиданно, как и уснула. И прислушалась. В доме царила тишина. Уставшая от хозяйственных забот Tea наверняка давно спит. Келли удивилась своему короткому видению. Она встала со своей постели. От спальни Александроса ее отделял узкий коридор. Девушка, уверенная, что мужа нет дома, решилась на маленькую авантюру…

Келли пересекла этот узкий коридор, слабо освещенный ночниками, и беззвучно приоткрыла дверь в чужую комнату. Тут она еще не была. В бледном лунном свете она разглядела лаконично обставленный кабинет с пейзажами на стенах. Келли проследовала дальше в спальню.

Как темно!.. Келли на ощупь подошла к постели, которая показалась ей непривычно жесткой.

Вдруг ее ослепила вспышка света. Это открылась дверь в ванную комнату, и в проеме она увидела четкий силуэт Александроса! Он был наг, вода стекала по его волосам. Девушка попыталась отвести от него взгляд, но не смогла.

До этой секунды все происходило как в фантастическом сне. Келли и теперь не была уверена в реальности происходящего. Она плотно зажмурилась, надеясь, что это не более чем продолжение ее прежнего видения. Но голос Александроса пронзил мнимый сон:

— Келли?!

Девушка хотела было бежать прочь, но не смогла сдвинуться с места, пыталась закричать, но паника сковала ее и бедняжка не сумела открыть рта. Она словно боялась найти ответ на вопрос, сон это или явь.

— Келли! — вновь услышала она громкий настойчивый голос Александроса. — Открой глаза, черт возьми! — прогремел он.

Она подчинилась и разомкнула веки. Яркий электрический свет ударил ей в глаза. Его лицо было совсем близко. Келли почувствовала, что уперлась в дверной косяк. Ладони Александроса плотно обхватили ее лицо. Келли зажмурилась, не понимая, как такое могло произойти. Как она могла оказаться в его комнате? Когда он вернулся? И почему он стоит напротив нее, прильнув к ней всем телом?

Но это не сон! Такой чувственный поцелуй не мог быть порождением ночных фантазий.

Определенно, реальный Александрос целовал ее в этот миг. Его влажные руки скользили по шелку ночной сорочки Келли, его торс теснил ее, его плоть прижималась к ее плоти, возбуждая желание.

— Ты пришла, — пробормотал он.

— Я перепутала дверь, — попыталась объяснить это самой себе Келли.

— Неважно. Это то, чего я давно хотел, — шептал он, лаская шею жены. — Как же давно я этого хотел!..

— Я тоже, — в запале чувства призналась она, одновременно нащупывая дверную ручку за своей спиной.

Александрос, заметив это, поймал ее руку.

— Тогда зачем пытаешься убежать? — спросил он.

— Это так неожиданно. Я даже не знала, что ты вернулся.

— Почему пришла? — выяснял Александрос, медленно приподнимая края ночной сорочки Келли и поглаживая бедра девушки.

— Как ты можешь так поступать, если не любишь меня? — в порыве внезапного отчаяния спросила Келли. — Если ненавидишь?

Глава одиннадцатая

Для него это был слишком больной вопрос. Даже в мгновения ярости Александрос не мог чувствовать ненависти к ней. Но самое страстное желание не позволяло ему представить, что он влюблен.

— Неправда, Келли, — тихо произнес он, чуть отступив. — У меня нет ненависти к тебе. Не ненависть разделяет нас. Но даже если бы и так, то ненависть не помеха сильному желанию. — Александрос улыбнулся и вновь приступил к Келли, на этот раз дико, неистово, свирепо.

Ей не следовало напоминать ему о раздоре. Сейчас он показывал ей темную сторону чувственной любви, доселе неизвестную ей. Келли была бессильна и безропотна перед его напором. Его искусство околдовало ее. Он дарил ей ни на что не похожие ощущения. Как деликатес, от которого невозможно оторваться, пока на тарелке остается хотя бы кусочек.

Келли не заметила, как оказалась в постели. Муж оторвал пылающие губы от ее рта. Через мгновение он отбросил в сторону ее ночную сорочку.

Александрос в упор смотрел на жену.

Он взошел на постель, его глаза были напротив ее глаз.

— Келли, я хочу слышать, что ты хочешь того же, что и я, — гипнотически проговорил он, заглядывая в ее аквамариновые глаза.

— Я хочу тебя, Александрос, — покорно прошептала Келли.

Их изголодавшиеся тела слились воедино. Его руки осязали ее лакомые возвышения и укромные впадины. Келли отвечала ему ласковыми прикосновениями. Девушка еще не ведала о магическом сочетании боли и наслаждения, для нее любовь была лишь нежностью. Тем страннее было ощущение его жестких вторжений, бестрепетного овладения ее телом.

Александрос покусывал ее грудь, доводя до исступления, но при этом не позволяя дотянуться до себя. Келли стонала:

— Александрос… Пожалуйста… Прошу тебя…

Он не ждал от нее ласк взаимности, считая это целиком своим триумфом. Келли интуитивно почувствовала это. Она вырвалась из его тисков, немало удивив этим, и застыла напротив, тяжело дыша и всматриваясь в мужа. А потом бросилась к нему, сжала в объятьях. Сдавила его бедра коленями, прижалась к нему всем телом, усыпала его плечи влажными поцелуями, играючи укусила за шею. И ей понравилась эта новая роль…

Келли нельзя было назвать искушенной в альковных делах, Александрос чувствовал это. И ему нравилось быть первооткрывателем.

Келли, наконец, поняла, чего хочет. Девушка почувствовала, что время пришло. Она плавно легла на спину и протянула к мужу руки.

— Келли…

— Александрос… — вторила она.

— Остановись!..

— Уже поздно, — произнесла девушка и согнула ноги в коленях.

Ее неискушенность чуть притушила его неистовство ровно до тех пор, когда бешеный ритм порывистых движений не достиг своей вершины в упоительной вспышке. Теперь она была его, и только его. Осознание собственной исключительности наполнило сердце Александроса неописуемым восторгом. Он обладал ею всецело!