Прекрасные создания - Штоль Маргарет - Страница 30

— Фу, как вульгарно!

Она поморщилась и вернулась к своим записям.

— О чем ты говоришь?

Я почувствовал, как мои щеки начали краснеть.

«Я имел в виду только кино».

«Итан, ты опять тупишь».

Лена указала на грязную ложку, торчавшую из учебника.

— Вот о чем я говорила.

Я облегченно вздохнул.

— Да. Эту плохую привычку я перенял от мамы.

— Она имела пристрастие к ножам и ложкам?

— Нет, к книгам. Мама читала по двадцать книг одновременно, и они валялись по всему дому — на кухонном столе, рядом с ее кроватью, в ванной комнате, в машине, в сумках, на ступенях лестницы. Вместо закладок она использовала все, что попадалось ей под руку: мой затерявшийся носок, зернышки яблока, очки, другую книгу, вилку...

— Или грязную ложку?

— Точно.

— Могу поспорить, что это сводило Эмму с ума.

— Еще бы! Нет, не так. Это вызывало у нее...

Я покопался в памяти.

— В-о-з-м-у-щ-е-н-и-е.

— Десять букв по вертикали? — засмеявшись, спросила Лена.

— Типа того.

— А эта вещь принадлежала моей маме.

Она приподняла один из брелоков, висевших на длинной серебряной цепочке. Наверное, она никогда не снимала свое ожерелье. Я с любопытством посмотрел на маленькую золотую птицу.

— Ворон? В честь Равенвуда? [21]

— Нет. Чародеи считают воронов самыми сильными птицами в мире. Легенда гласит, что они могут поглощать энергию из одних предметов и передавать ее в другие. Некоторые из них обладают такими магическими способностями, что их даже боятся.

Она выпустила золотую птицу из пальцев, и та повисла между диском с выгравированной надписью и черным стеклянным шариком.

— В твоем ожерелье столько всего.

Лена убрала прядь волос за ухо и осмотрела свое украшение.

— На самом деле это не побрякушки, а значимые для меня вещи.

Она прикоснулась к колечку от банки с содовой.

— Вот первая шипучка, которую я выпила, сидя на крыльце бабушкиного дома в Саванне. Бабуля купила ее, потому что я вернулась из школы в слезах. Никто из мальчиков в классе не положил ничего в мою коробку для валентинок.

— Какая милая история.

— Да, если словом «милая» ты называешь детскую трагедию.

— Я не о том. Мне просто понравилось, что ты оставила себе колечко от банки.

— Я сохраняю все, что мне дорого.

— А это что? — Я указал на черный шарик.

— Мне дала его тетя Твайла. Такие шарики делают из камней, которые встречаются только в очень труднодоступных местах Барбадоса. Тетя сказала, что этот амулет принесет мне удачу.

— Классное у тебя ожерелье.

Теперь я понял, как много оно значит для Лены. Вот почему она так трепетно относится к каждой его детали.

— Наверное, оно выглядит как связка хлама. У меня никогда не было постоянного дома. Я не жила больше двух лет в одном и том же месте. Иногда мне кажется, что у меня есть только эти маленькие штучки на моем ожерелье, а все остальное принадлежит другим людям.

Я со вздохом выдернул травинку из земли.

— Мне хотелось бы побывать в тех городах, в которых ты жила.

— Перестань! С Гэтлином тебя связывают крепкие корни. Здесь живет твой лучший друг, которого ты знаешь всю свою жизнь. У тебя есть комната, которая всегда была твоей. Наверное, на косяке двери там есть черточки, отмечавшие твой рост.

У меня действительно были такие метки.

«Ты недавно сделал еще одну, верно?»

Я подтолкнул ее плечом.

— Если хочешь, мы и твой рост отметим на косяке моей двери. Тогда ты навечно будешь запечатлена в обители Уотов.

Она улыбнулась, прикрыла лицо блокнотом и тоже толкнула меня плечом. Лучи вечернего солнца подсвечивали ее профиль и волнистый контур волос.

«Кстати, насчет фильма. Пятница годится».

Она вложила между страницами закладку, сделанную из фантика конфеты, и закрыла блокнот. Носы наших потертых кроссовок соприкоснулись.

Чем больше я думал о пятнице, тем сильнее меня тревожило предстоящее свидание. Конечно, я понимал, что это мероприятие будет скорее формальностью. Однако в этом и заключалась часть моей проблемы. Мне хотелось настоящих отношений. А что делать парню, если девушка, в которую он влюблен, едва признает его своим другом? Что, если ее дядя не одобряет вашего знакомства и чуть ли не пинками выставляет вас из дома? Что, если эту девушку ненавидят все ваши приятели? И наконец, что, если сама девушка, с которой вы видите одни и те же сны, не разделяет ваших чувств?

Я, сам не понимая почему, ни на что не решался. При этом все мысли мои были только о Лене. В четверг вечером я едва не отправился к ней. Меня удержало лишь то обстоятельство, что она жила далеко от города, а своей машины у меня не было. Плюс ее дядю звали Мэкон Равенвуд. Все это не позволило мне выставить себя придурком.

Дни начали напоминать фрагменты жизни какого-то другого человека. Раньше мне казалось, что со мной не случалось ничего интересного. Теперь же события шли стремительным потоком, и каждое из них было связано с Леной. Часы проносились мгновенно или тянулись медленно и нудно. Я чувствовал себя воздушным шаром, из которого вдруг выпустили воздух. Мне постоянно не хватало кислорода. Мир менялся. Облака притягивали взгляд, и даже школьный буфет казался не таким отвратительным. Музыка Линка звучала гораздо лучше, старые шутки снова вызывали смех, а школа Джексона превратилась из группы серо-зеленых зданий в загадочный лабиринт, где можно было встретить Лену. Я не снимал наушники, чтобы люди более снисходительно воспринимали мою рассеянность. Я улыбался без причины. В памяти то и дело возникали отрывки разговоров с Леной. Прежде мне доводилось наблюдать подобное безумное состояние у влюбленных парней. Но сам я столкнулся с ним впервые.

В пятницу я пребывал в отличном настроении. Это значит, что я хуже всех выполнил учебные задания в классе и лучше других показал себя на тренировке. Мне нужно было выплеснуть энергию. Тренер заметил мои успехи и придержал меня для разговора.

— Продолжай в том же духе, Уот. Если будешь стараться, то в следующем году ты станешь недосягаемым.

После тренировки Линк отвез меня в Саммервилль. Паши парни тоже решили пойти на фильм. Я как-то не учел, что в «Синеплексе» только один зал. Впрочем, было поздно что-то исправлять, и, честно говоря, меня уже не волновали подобные мелочи. Когда «битер» выкатился на стоянку перед кинотеатром, я увидел Лену. Она стояла в тени перед ярко освещенной витриной. Приталенное черное платье подчеркивало ее необычную красоту, и только стоптанные черные ботинки позволяли восхищенным зевакам немного оправиться от первого впечатления. Около дверей «Синеплекса» собралась толпа студентов саммервилльского колледжа. В вестибюле, с высоким сводчатым потолком, уже тусовались наши ребята из баскетбольной команды и девчонки из группы поддержки. Мое хорошее настроение начало улетучиваться.

— Привет.

— Ты чуть не опоздал. Я купила билеты.

Мне не удалось рассмотреть в темноте ее глаза. Я последовал за Леной в фойе кинотеатра. Великое начало, о котором я мечтал, уже летело в аут.

— Уот! — окликнул меня Эмори. — Иди к нам! Отцепись от уздечки!

Его громкий голос, прозвучавший под сводом потолка, заглушил на миг музыку восьмидесятых годов, которая лилась из динамиков.

— Уот, ты что, приперся сюда на свидание? — спросил издевательским тоном Билли и засмеялся.

Эрл промолчал, но лишь по той причине, что редко выражал свое мнение вслух. Лена не обращала на них внимания. Она шагала впереди меня и нарочито смотрела в другую сторону.

— Такова жизнь, — прокричал я в ответ парням.

Эту фразу я позаимствовал из телешоу, которое показывали в понедельник вечером. Она чем-то понравилась мне. Догнав Лену, я тихо прошептал:

— Не обижайся на их глупые шутки.

Она развернулась на каблуках и строго взглянула на меня.