Разоблачение суккуба - Мид Ричел (Райчел) - Страница 41

— Предположительно? Он получил десять жизней, в каждой из которых оказывался рядом с ней, что давало ему шанс найти ее и воссоединиться с ней. По окончании десятой жизни Ад получит его душу.

— А почему Сет согласился на эту сделку? — намекнул Роман, буквально трепеща от возбуждения.

— Потому что он помнил, что… — Хью осекся, глаза его расширились.

— Именно, — сказал Роман и в возбуждении потряс меня, потому что не дождался никакой реакции. — До тебя не дошло? Ваши контракты противоречат друг другу! На самом деле контракт Сета вообще не должен был быть подписан! Он помнит тебя и знает, что ты исчезла из его жизни.

— Он знает, что исчезла его «половинка души», — с горечью сказала я. — Не думаю, что он помнит какие-то особенности. Ты ведь сам видел, сколько он выстрадал.

Роман покачал головой.

— Это ерунда. Я предполагаю, что твой контракт подразумевал полное забвение, а он помнит. Раз такое случилось, значит, Ад нарушил соглашение с тобой. Тогда они сочинили невозможный контракт для Сета, записав, что у него есть шанс воссоединиться с тобой, а это, в свою очередь, предполагает сохранение памяти о тебе, хотя бы в очень малой степени.

— Мы этого не знаем точно, — предупредил Хью. — Мы не видели контракта и не получили от Сета сведений обо всех деталях. Я не могу сказать с уверенностью, обещано ли ему содействие в улаживании отношений с ней или нет.

— Мы знаем достаточно, — сказал Хью. — Сет хотел вернуть ее, и чтобы все стало по-прежнему. Без нарушения контракта Джорджины в пункте, который предполагал ее полное забвение, этого произойти никак не могло.

— Я бы хотел прочесть формулировку, — сказал Хью. — Не хочу разрушать твои надежды, просто мне известно, как такие вещи работают.

— Достаточно четко, — согласился Роман. — Но ты не станешь отрицать, что в прошлом месяце, когда Сет назвал ее Летой, это было очевидным нарушением ее контракта? Он помнил. Не сознательно, но какая-то глубинная часть его существа помнила.

Мысли у меня в голове текли медленно, но внезапно будто что-то щелкнуло, и все встало на свои места.

— Извещение о переводе… Оно пришло на следующее утро после того, как я рассказала Джерому, что Сет назвал меня Летой.

— Да, — сказал Роман. — Вот почему все так унавожено. Гарантирую, мой дорогой папочка все знал о ваших контрактах и принимал их крайне неохотно, особенно потому, что договор Сета позволял вам сталкиваться друг с другом. Но когда ты рассказала всей компании происшествие с именем, у Джерома возникла серьезная проблема. Он понял, что контракт сомнительный, и тут же донес наверх, чем заставил начальство запаниковать и кинуться выпихивать тебя из Сиэтла.

— Но… ведь это уже случилось. Сет вспомнил. Нарушение договора налицо, — проговорила я, сама себе не веря.

— Это как одинокое дерево в лесу, — заметил Хью. — Его вроде и нет, пока об него лбом не стукнешься. Ни ты, ни Сет и в ус не дули. Какое там нарушение, каких контрактов? Джерому только того и надо, пускай так и будет, он тем временем разлучит вас, а вы и не поймете, что случилось.

— Отсюда и Вегас, где сбываются мечты, — сказал Роман. — Мы уже об этом говорили. Вам не запрещено быть вместе, но никто не должен заметить запрета. Заурядный перевод должен был выглядеть как необходимый для дела или, на худой конец, как способ повысить производительность сотрудника. Ад так торопился дать делу ход, что прислал тебе уведомление раньше, чем Джером успел поговорить с тобой. Не сомневаюсь: всё, что ты видела в Вегасе, было состряпано за день.

Я отняла руку у Романа и уткнулась лицом в ладони.

— О боже.

Роман похлопал меня по плечу. Этим жестом он хотел меня утешить, но вызвал только скрежет зубовный.

— Не на Бога тебе сейчас надо рассчитывать. Ты хоть понимаешь, Джорджина, что получила? Единственную в тысячелетие возможность надуть Ад! Ты можешь оспорить контракты — и свой, и Сета. Тебе нужно только поговорить с ним и выяснить все детали…

Я вскочила со стула и наконец дала волю всем своим чувствам — горю и ярости.

— Нет! Ты что, не видел его лицо? Не слышал, что он говорил? Он не станет говорить со мной! Ни сейчас, ни позже, вообще никогда. И не повторяй, что он просто в шоке, — предупредила я, заметив, что Роман собрался открыть рот. — Ты не знаешь того, что знаю я: каково ему было… тогда. Я ведь не просто так заставила его забыть меня! Были причины. И он мне этого не простит. Никогда. Тогда не простил, не простит и сейчас. О господи. Зачем мы это сделали? Зачем заставили его вспомнить? Почему не дали все забыть… Все было так прекрасно… — В бессильной ярости я сделала несколько шагов и оказалась у окна, отдернула шторы. День клонился к вечеру, заходящее солнце окрасило облака в рыжий цвет.

— Прекрасно? — спросил Роман, подойдя и встав рядом со мной. — Ад строил козни, как разлучить вас и прикрыть свою задницу! Ради этого они сводили в могилу его невестку. Это вовсе не прекрасно. Все эти столетия вы с Сетом были игрушками в руках Ада. Снова и снова вы находили и теряли друг друга, ты боролась и мучилась, но все разваливалось от сомнений и недостатка информации. И ты допустишь, чтобы все шло так и дальше? Особенно теперь, когда ты знаешь, что они не дали тебе того, что обещали?

Я прислонилась щекой к стеклу, находя утешение в прохладе гладкой поверхности. Логические выкладки Романа ничуть не задевали меня.

— Но Сет меня не помнил, пока мы не «помогли» ему.

— Неправда. Он и раньше тебя помнил, — сказал Роман. — Он сам назвал тебя Летой. С этого-то все и началось. Оттого, что сделали мы, ничего не изменилось.

— Он меня ненавидит, — сказала я, прекрасно понимая, как жалко это прозвучало.

Роман не пытался отрицать очевидное.

— Люди склонны прощать.

Я ухмыльнулась.

— Разве?

— Конечно, — подтвердил Хью, встав с другой стороны от меня. — Сет должен простить, кем бы он ни был раньше. Твой муж. С чего бы он иначе стал ставить такие условия: прежде всего, найти тебя?

— Потому что он не помнил, что я сделала, — сказала я и встретилась взглядом с Хью. — Он знал только одно: я исчезла из его жизни.

— Ты сама ответила на свой вопрос, дорогуша. Его любовь к тебе была сильнее ненависти, раз он помнил одно и забыл другое.

Я хотела возразить, но не знала как.

— Я не могу… я не могу встретиться с ним. Вы не понимаете, каково это все. Это… — Страх всей моей жизни? Мой величайший грех? — Я просто не могу.

— Нам нужно знать подробности о его контракте, — сказал Роман, — каждую деталь, если мы собираемся довести дело до конца.

Хью шмыгнул носом.

— Ты продолжаешь говорить «мы», хотя я что-то не вижу тебя в роли истца, составляющего бумаги, чтобы оспорить контракт Джорджины с Адом. — Роман ничего не ответил, и тогда Хью добавил: — Для чего, по моим расчетам, нам не нужно больше никакой информации от Сета. У нас имеется достаточно фактов, чтобы подвергнуть сомнению правомочность ее контракта.

— Подвергнуть сомнению правомочность?! — воскликнул Роман. — У нас хватит сведений, чтобы порвать эти сети. — Снова метафоры, Роман испытывал страсть к драматическим эффектам. — Ад выпустил из рук свою нить соглашения. Они обещали, что тебя все будут забывать, но, очевидно, не справились с задачей.

— Может статься, это окажется нелегко. Ад поставит под сомнение то, что ты называешь очевидным свидетельством, — сказал Хью.

— Но ведь это можно сделать, правильно? — спросил Роман. — Ты знаешь, как составить необходимые бумаги?

Я оторвала взгляд от окна и сказала Хью:

— Нет, не стоит этим заниматься. Ты не знаешь никого, кто сделал такое, потому что ни один бес, который ценит свою работу и дорожит жизнью, не станет даже пытаться аннулировать какой бы то ни было контракт. Я не хочу, чтобы ты занимался этим ради меня.

— Хью, — сказал Роман, глядя поверх моей головы, будто меня тут вообще не было. — Ты можешь освободить ее. Ты можешь вернуть ей душу и покончить с этой вечной жизнью в постели с незнакомцами.