Флирт - Гамильтон Лорел Кей - Страница 11

Ахсан чуть приостановился, чуть вздрогнул, подходя к столу. Слегка почувствовал гудящую вокруг нас паранормальную энергию — в плюс ему. Заводить с ним роман я не хотела, но не хотела, и чтобы его убили. Он посмотрел на этого мужчину, стоящего возле моего стола, но не «за» ним. И ситуация вдруг оказалась не просто опасная, а еще и неловкая.

Только этого не хватало.

Асхан посмотрел на меня, на него, улыбка у него слегка увяла.

— Это тоже... друг? — спросил он, слишком долго помедлив перед последним словом.

— Нет, он не друг, — ответила я.

— Коллега, — сказал оборотень совершенно ординарным, даже любезным тоном. — Я увидел, что Анита уходит, и решил, что ее стол освобождается. Других-то свободных не было.

Асхан успокоился, а я нет, потому что незнакомец сумел успокоить официанта и высказать скрытую угрозу в адрес всех посетителей ресторана. Я велела себе дышать медленно и ровно, а пистолет держала наведенным примерно на середину тела незнакомца. Хотя при его росте и высоте стола ему бы надо надеяться, что курок спускать не придется, потому что выстрел пришелся бы низко, в смысле, ниже талии. Если стрелять выше, пистолет будет виден посетителям, а этого мне не хотелось. Он был прав: в ресторане полно совершенно посторонних прохожих. Полно человеческих тел, которые пуля с серебряной оболочкой убивает не менее верно, чем оборотней, черт бы все побрал. Не говоря уже о том, что проявленное им количество силы показывало: этот может вырастить когти на человеческих руках, не превращаясь полностью, что дало бы мне время его убить. Когти — они как выкидные ножи — быстрые. Порезать людей он успеет быстрее, чем я — его убить. Ситуация просто ощетинилась плохими исходами.

Львица во мне медленно порысила вверх, как если бы могла на самом деле. Я знала, что это утешительная иллюзия, которую создает мой разум, но она шла по тропе вперед, а это значило, что она подходит ближе к поверхности меня. Меньше всего мне нужна была бы попытка перекинуться в ресторане — она бы отвлекла мое внимание от врага. Я постаралась успокоить пульс, замедлить дыхание. У меня все под контролем.

Ахсан потратил на меня еще одну сверкающую улыбку, и я заставила себя улыбнуться в ответ, когда он мне подал папку из искусственной кожи, где лежал счет. Вот почему в кино такого ни с кем не бывает? Как мне заплатить по счету одной рукой, другой под столом направляя пистолет и не сводя глаз с противника, который умеет двигаться так молниеносно, что человеческому глазу не уследить?

Я открыла папку левой рукой, правую с пистолетом держа под столом. Не опасайся я, что Ахсан вызовет копов или скажет менеджеру, который их вызовет, я бы могла показать пистолет случайно и посмотреть, не снизит ли это градус флирта. Но пока что я еще не была готова разжигать конфликт.

Вместе с чеком лежала еще одна сложенная бумажка. В обычной ситуации я бы ее развернула и посмотрела, но сейчас я старалась не отвлекаться от оборотня. Взяв листок, я спросила у Ахсана:

— Твой телефон?

Он кивнул и улыбнулся веселее.

Я знала, что моя улыбка с его и близко не сравнится, и подумала: а что бы сделал Натэниел? Я, как могла, попыталась напустить на себя такое выражение, но улыбка, которая получилась, принадлежала не Натэниелу, а была целиком моя — наполовину зовущая, наполовину угрожающая, будто говорящая: «Если меня укусишь, я в ответ тяпну». Первым мне ее смысл объяснил Джейсон, зато улыбка у меня честная. Потому что жизнь у меня такая.

И она не обескуражила Ахсана ни на капельку. У него улыбка из веселой стала серьезной, глаза приобрели тот вид, который бывает у мужчины, глядящего на женщину, которая ему действительно нравится. Вот теперь я его слишком заинтриговала. Не надо было мне флиртовать, держа кого-то под дулом пистолета. Очень трудно делать то и другое одновременно.

Я глянула на оборотня — он улыбался шире, будто понимал, насколько мне неловко. А может, просто веселился на мой счет. Но в глазах у него была настороженность, которой не было раньше. Непонятно, что она значила, но что-то я сделала, из-за чего он занервничал. Если только понять, что именно, я бы это повторила. Когда-то я могла обманывать врагов своей миниатюрной женской хрупкостью, но сейчас моя репутация среди противоестественных созданий заставляла врага забыть о внешности и оценивать меня как угрозу, как хищника, специализирующегося на других хищниках.

Я сделала единственное, что пришло в голову: сунула телефон Ахсана в карман и вытащила кредитную карту, которая лежала в том же кармане. Ее я вложила в папку со счетом и отдала ему. Еще раз улыбнулась, повернулась к своему «коллеге» и сказала:

— А я не знала, что ты сегодня работаешь.

Ахсан понял намек и оставил нас вдвоем.

Оборотень начал медленно подходить ближе, все так же держа руки на виду. Я не стала его останавливать, потому что единственный способ обезопасить публику от выстрелов — подпустить его поближе, чтобы точно не промахнуться. Ставка была на то, что моя собственная быстрота псевдооборотня позволит мне его застрелить прежде, чем он меня убьет. Может, он не убивать меня пришел, но явно он не имел в виду ничего хорошего. Я бы на это приличные деньги поставила.

Он подошел к краю стола, расставил руки чуть шире и спросил:

— Можно мне сесть? Мне бы не хотелось, чтобы ты стреляла туда, куда сейчас целишься.

С этими словами он радостно улыбнулся, но до глаз улыбка не дошла. Я знала эту улыбку и эти холодные глаза. Слишком много я работала с теми, кто так улыбается — и в зеркале ее тоже часто видела.

— Разумеется, — ответила я, — садись.

И кивнула на стул, который стоял не напротив, а рядом со мной.

Он стал было придвигать стул, но я сказала:

— Не надо. Сиди подальше от стола, чтобы я видела, что пистолет у тебя по-прежнему в кобуре.

Он слегка кивнул и чуть повернул стул ко мне, закинув лодыжку на колено — очень такая мужская поза, будто парень предъявляет пах для инспекции. Меня он не интересовал, но мою львицу — весьма, потому что она — один из немногих во мне зверей, не имеющих пары вне меня. Поэтому она куда больше интересуется львами, чем мне было бы удобно. Есть один оборотень-лев, который настоятельно на эту работу предлагается, но я пока его избегаю. Мужчин в моей жизни хватает за глаза.

Я замедлила движения львицы дыханием и пульсом, но образ, который она мне вложила в голову, был далеко не человеческий. Ей хотелось, чтобы я встала на колени и потерлась об него, чтобы больше было его запаха, чтобы ощутить его кожу.

С пистолетом в руке такие мысли давить легче. Я дала ей понять, что мы в опасности, а это всех моих зверей успокаивает. Опасность они понимают, а из моего опыта знают, что делает пистолет.

Оборотень держал руки на коленях и повернулся так, чтобы пистолет точнее смотрел ему в грудь. С такой дистанции случайных пострадавших не будет, потому что, как бы ни был он быстр, от пули с расстояния в три фута ему не уйти.

— Для ясности, — сообщила я. — Если попытаешься двигаться быстро, я просто спущу курок, поскольку я знаю, что на таком расстоянии это мой единственный шанс.

Он кивнул, все так же улыбаясь, и издали могло показаться, что мы ведем дружелюбный разговор.

— Ты меня заставила подойти ближе, чтобы случайно этих добрых людей не зацепить. Я чую твой запах, Анита, и знаю, что за этим столом я не единственный кот. Слишком много думать о комнатных зверьках — это слабость, Анита.

— Ты про людей? — нахмурилась я.

Он кивнул, продолжая улыбаться.

— У меня значок. Заботиться о них — это вроде моей работы.

— Так вот, давай первым делом проясним ситуацию. Если со мной что-нибудь случится, те, кто тебе дорог, погибнут.

— Ты об этих людях в ресторане?

— Нет, но я теперь знаю, что они тебе небезразличны, и это облегчает работу. — Он кивнул мне за спину. — Там иллюстрация.

— Если почувствую, что ты шевельнулся, я спущу курок.

Львица во мне зарычала в воздух, и отголосок рычания вырвался из моих губ. Угрозу это усилило, но ничего хорошего о моем самообладании не сказало. Ладно, Анита, будем решать проблемы по одной, напомнила я себе. Разговор с собой — тоже не слишком хороший признак, но иногда приходилось называть себя по имени, чтобы напомнить самой себе: я не зверь и не скот, я — личность.