Морской волк - Савин Владислав - Страница 27

Через час

Полярный. Штаб Северного флота.

Начальник разведки Вазгин буквально ворвался в кабинет начштаба с бланком радиограммы в руке.

— Степан Григорьевич, можно к вам?

— Заходи, Павел Алексеевич. Что такой возбужденный? Что-то случилось?

— Да, случилось. Снова Морской Волк вышел на связь.

— Так давай, докладывай, не томи.

— На волне подплава. Но адресовано командующему, Штабу СФ. «Намерены передать Вам важную информацию, касающуюся как Северного ТВД, так и стратегического значения, способную повлиять на ход войны в целом. А также передать в дар флоту трофейный корабль. Ждем ответа на этой волне в течение часа, чтобы обговорить место, время и условия передачи. Морской Волк».

— Не только информация — но и корабль? Интересно…

— Степан Григорьевич, с Киркенесом все подтвердилось — авиаразведка вернулась. Теперь я не сильно удивлюсь, если они нам «Тирпиц» пригонят.

— Передайте: «Согласны. Ждем ваши предложения». Как ответят — сразу ко мне!

Еще через пятнадцать минут

Там же.

— Вот, Степан Григорьевич, только что расшифровали.

— «Курс норд-ост Полярного. По выходу связь этой волне. Радиопеленгатор, идите сигналу. Нужно пятнадцать человек. Дизелисты, зенитчики, штурман, рулевой. Просьба не атаковать одиночные малые корабли этом направлении. Ждем двенадцать часов».

— Да, позвольте вам представить. Старший майор НКВД Кириллов Александр Михайлович, буквально вчера прибыл на должность замначальника Особого отдела флота. Настоятельно просит вас держать его в курсе.

— Конечно. Вам уже сообщили, что было раньше?

— Да, Степан Григорьевич ознакомил. Интересные же дела у вас тут творятся. Ваши предположения?

— Ну, если они просят не атаковать малые корабли к норд-осту… Значит, они и находятся там. На том самом корабле, который намерены передать. Судя по заявленному экипажу, пятнадцать человек — это что-то вроде «охотника». Остальное — узнаем.

— Я не об этом. Ваше мнение — кто они?

— Честно говорю — пока не знаю. Предположения выдвигали самые фантастические. Что это немецкие антифашисты или бывшие белоэмигранты, решившие нам помочь. Но тогда остается вопрос их базирования и снабжения. А также совершенно необъяснима их невероятная боевая эффективность. Скажу одно — это не может быть никакой немецкой игрой. Такие потери не оправданы никаким ожидаемым результатом.

— И что вы намерены делать?

— «Гремящий» и «Сокрушительный» стоят в готовности. И, по обстановке, вполне могут выйти в указанном направлении — фактически это наши воды. Очень сомневаюсь, что фашисты, даже если это какая-то изощренная провокация, могут сосредоточить там превосходящие силы. Да и самим топить свой карманный линкор, крейсер, три эсминца и прочее ради того, чтоб завлечь в ловушку два наших… Не верю!

— Вы намерены лично выйти на «Гремящем»?

— Конечно.

— В таком случае, я с вами. Поскольку это дело, очень похоже, и по нашему ведомству.

Еще через сутки

Кабинет командующего СФ вице-адмирала Головко.

— Ну что ж, товарищи командиры, кто будет докладывать? Кто-нибудь может объяснить всю эту мистику, что творится у нас вторую неделю?

— Разрешите мне, Арсений Григорьевич? Как непосредственному участнику.

— Да, Павел Алексеевич. Что скажете о встрече, которая не состоялась?

— Никак нет, Арсений Григорьевич! Если внимательно перечитать их радиограммы, то нигде нет прямого указания на личный контакт. Это уж мы понадеялись…

— Так что нашли на катере? Весь Полярный наблюдал это чудо. Немецкий «стотонник» входит в гавань, эскортируемый двумя эсминцами! Наши острословы тут же высказали предположения, что это сам их гросс-адмирал прибежал к нам сдаваться, испугавшись того, что фюрер с ним после всего этого сделает.

— Позвольте все по порядку, Арсений Григорьевич. По выходу дали сообщение, что готовы. Буквально сразу пришел ответ — слушайте волну пятьсот двадцать, ловите на «Градус-К». [12]Поймали легко…

— Да уж, слышал разговоры. Жаль, что самому послушать не удалось. Концерт по заявкам. И что, все песни незнакомые? И на русском языке?

— Так точно. Но песни хорошие. Некоторые — так просто за душу берут.

— Ладно. Что дальше?

— Шли так миль восемьдесят. Затем на той же волне было сообщено голосом, открытым текстом: «Вы близко, видим вас на радаре. Сейчас пустим зеленую ракету, смотрите. Трофей в порядке, главное в рубке у штурвала, немец пленный в кубрике, связан. ПЛО мы обеспечим, сейчас все чисто, ПВО вы сами. Удачи и счастливого возвращения». И увидели зеленую ракету, почти прямо по носу.

— Ну и…

— В точке с координатами… обнаружили немецкий катер «стотонник», лежащий в дрейфе. Людей на палубе не было видно. Поскольку состояние моря позволяло, был произведен спуск шлюпки на ходу. Высадка на борт без происшествий, все, как говорили — в кубрике обнаружили пленного немца, механика того катера, как выяснилось позже. А в рубке на штурманском столике лежал пакет, вернее даже мешок, с бумагами. Причем все было рассортировано в папки и подписано по-русски.

— С документами ознакомились?

— Частично. Для скорости мы стали смотреть вместе с Александром Михайловичем, так он некоторые папки сразу забирал себе, целиком. Надеюсь, он прояснит… Да, еще добавлю, об упаковке. Мешок резиновый, непромокаемый — но не был завязан. Но рядом лежали наготове свернутый шкерт, немецкий пробковый жилет и свинцовый груз. Дескать, сами разберетесь, что привязать. Тактично.

— Где документы?

— Вот. Здесь документы, взятые на радиопосту аэродрома Киркенес. Здесь — с немецкого поста на берегу. Здесь — сведения о немецких военно-морских и военно-воздушных силах в Северной Норвегии, состав и дислокация, минные поля, береговые батареи, а также их организация, подчиненность, начальствующие лица. Обращаю внимание, что в той части, которая нам известна, они в значительной степени подтверждаются. Здесь — данные о немецких шифрах, алгоритмы их взлома, позывные и длина волны абонентов эфира. Еще есть папка с подробной информацией по немецкому минно-торпедному оружию, включая новейшие образцы, считающиеся секретными и нам пока неизвестные. Эту папку я успел лишь бегло просмотреть, ее забрал Александр Михайлович. У него же — все остальное. Добавлю еще, что Александр Михайлович, ознакомившись, приказал отсигналить на эсминцы, что если мы не дойдем до базы, он гарантирует командирам трибунал — так что прикрывайте как флагмана. Также он приказал матросам, если что, в первую очередь спасать эти документы. И наконец, категорически отказался переходить на «Гремящий», так как он опасался, что при переходе документы могут быть утеряны или пострадать. Возвращение в Полярный прошло без происшествий. Из рапортов командиров эсминцев следует, что они не наблюдали ничего — ни перископа, ни акустического контакта. Подписки о неразглашении с них взяты. У меня все, Арсений Григорьевич.

— Спасибо, Павел Алексеевич. Александр Михайлович, объяснения последуют?

— Конечно, товарищ командующий. Только прежде позвольте мне предъявить все свои полномочия.

— Хм… Личный порученец товарища Берии? И чем же обязаны мы…

— Вступление в войну неизвестной стороны, за короткое время нанесшей немцам урон, сравнимый с деятельностью всего СФ с июня сорок первого, а теперь еще, как оказалось, легко читающей наши и немецкие шифры — это, по мнению присутствующих, малозначительный эпизод? Надо полагать, раз вы не спешите сообщить о нем немедленно, по вашим каналам.

— Мы прежде хотели получить исчерпывающую информацию.

— А пока вы получаете, события идут своим ходом. Товарищи командиры, у нас нет намерения никого наказывать — пока. Но мы должны разобраться, что за сила, пусть пока на нашей стороне? Дело находится на контроле у Лаврентия Палыча. А он крайне озабочен — что докладывать Самому.