Сердце волка - Хольбайн Вольфганг - Страница 59

— Добрый день, — смущенно сказал он. — Надеюсь, я не… не помешал?

Данута ответила не сразу. Ее взгляд красноречиво говорил о том, что она относится к его визиту явно без восторга. А еще она не только не отступила в сторону и не сделала каких-либо других движений, которые можно было бы расценить как приглашение войти, но, наоборот, сделала шаг к Штефану и потянула за ручку дверь, немного прикрыв ее. Затем она покачала головой и сказала:

— Нет, не помешали, но… откуда вы узнали мой адрес?

Штефан уже собирался объяснить Дануте, насколько просто ему было узнать ее телефонный номер и адрес, но передумал. В конце концов, он пришел сюда вовсе не для того, чтобы читать ей лекции о базах данных, которыми пользуются во Франкфурте.

— Мне нужно с вами поговорить. Это важно. Можно войти?

«Нет, вам нельзя входить, — ответил ее взгляд. — Ни в коем случае». Но вслух она сказала:

— Не знаю. У меня… мало времени. Моя смена начинается через час, и я…

— Мне это известно, — перебил ее Штефан. — Но я не надолго. К тому же это очень важно. Секунду помолчав, он добавил: — Я тоже потом поеду в больницу. Если хотите, я могу вас подвезти, и вы сэкономите полчаса.

Данута пропустила это предложение мимо ушей.

— Чего вы хотите? — спросила она.

Ее голос прозвучал хоть и не резко, но достаточно недружелюбно.

— Я всего лишь хочу с вами поговорить, — заверил ее Штефан. — О том, о чем мы говорили вчера вечером. Я…

— Тогда нам не о чем разговаривать, — перебила его Данута. — Мне непонятно, что вам от меня нужно.

Не успел Штефан что-то ответить, как раздались приближающиеся шаги, дверь полностью открылась и появился довольно высокий, но очень худой мужчина с черными волосами до плеч и трехдневной щетиной. Он враждебно посмотрел на Штефана поверх плеча Дануты. Одет он был в красные спортивные штаны и майку. Не отрывая взгляда от Штефана, но обращаясь явно к Дануте, он что-то спросил на своем родном языке. Насколько Штефан мог судить, это был не хорватский, а какой-то другой, хотя, по-видимому, славянский язык.

Данута ответила по-немецки.

— Это из больницы. Муж одной из пациенток. — Она отступила на шаг и одновременно сделала приглашающий жест рукой. — Ну хорошо. Заходите. Но лишь на пару минут. Мне еще нужно собраться на работу.

Черноволосый мужчина не очень обрадовался такому решению, тем не менее послушно отступил в сторону, чтобы пропустить Штефана. Проходя в квартиру, Штефан подумал, что, если бы не этот мужчина, он, пожалуй, так и остался бы в коридоре. Данута явно не хотела впускать его в квартиру, однако, по всей видимости, не рискнула устраивать шумные разборки на пороге.

— Хотите кофе? — спросила Данута, закрыв дверь и проходя мимо Штефана. — Это не займет много времени: он уже готов.

Штефан, прежде чем ответить, посмотрел на черноволосого мужчину, как будто ему требовалось его разрешение, и сказал:

— С удовольствием.

Данута провела Штефана в маленькую жилую комнату, обставленную просто, но со вкусом, и указала на кушетку.

— Присаживайтесь. Я сейчас вернусь.

Пока Штефан устраивался на кушетке, Данута юркнула в соседнюю комнату — наверное, это была кухня — и стала разговаривать там с последовавшим за ней черноволосым мужчиной. Ее голос звучал тихо, но очень взволнованно. Она предложила Штефану кофе не просто из вежливости — ей нужно было время, чтобы поговорить с мужчиной в майке. Судя по их голосам, они о чем-то спорили. Штефан спросил себя, какое он имеет право врываться в жизнь этой мало знакомой ему женщины и устраивать ей допрос.

Но ему позарез нужно было кое-что выяснить. Отказаться от попытки заставить Дануту дать ему ответ на кое-какие вопросы означало бы так и не получить ответ на один-единственный, но действительно важный для него вопрос: преследует ли его кто-то или же он просто потихоньку сходит с ума?

Дожидаясь, когда снова появится Данута со своим приятелем, Штефан внимательно осмотрел жилую комнату медсестры. То, что он при этом увидел, полностью соответствовало его ожиданиям и одновременно настолько им противоречило, насколько это вообще было возможно. Комната была обставлена недорогой, хотя и не очень старой мебелью, подобранной, по-видимому, с большой тщательностью. Впрочем, по внутреннему убранству квартиры было видно, что ее обитатели не собирались здесь оставаться надолго. Штефан подумал, что Данута, наверное, планировала прожить в Германии лишь несколько лет. Быть может, пока не нормализуется положение в ее родной стране или же пока она не заработает достаточно денег, чтобы хорошо устроиться в Германии. А возможно, была еще целая куча всяких соображений, о которых Штефан мог только догадываться.

Однако вскоре Штефан обратил внимание на множество деталей, которые говорили совершенно об обратном. Несколько изысканных предметов обстановки вряд ли подошли бы для простого хорватского крестьянского дома, здесь же находился современный компьютер, который, по-видимому, уже давно не включали. На стене висел рекламный проспект агентства недвижимости.

Штефан попытался не думать об этом. В конце концов, планы Дануты на будущее не имели для него никакого значения. И тут Данута и ее приятель вернулись в комнату: она — со стеклянным кофейником, полным дымящегося кофе, а он — с подносом, на котором лежали необходимые принадлежности.

— Извините, что заставили вас ждать, — сказала Данута. — Сахар? Молоко?

— Все, что бесплатно, — машинально ответил Штефан избитой шуткой, которая изначально была не очень-то остроумной, не говоря уже о том, как она звучала после многотысячного повторения.

Данута слегка улыбнулась, налила Штефану кофе и села с противоположной стороны стола. Ее приятель задал какой-то вопрос, на который она ответила на родном языке парня и тут же, даже не переведя дыхание, обратилась к Штефану:

— Пожалуйста, не обижайтесь на Андреаса. Мой брат понимает ваш язык, но говорит на нем не очень хорошо.

— Ничего страшного, — успокоил ее Штефан. — Это я должен извиниться за внезапное вторжение. Мне вовсе не хотелось доставлять вам неудобства, но… мне нужно, чтобы вы ответили на кое-какие вопросы.

Говоря это, он внимательно смотрел на Дануту, однако, к его удивлению, она никак не отреагировала. Взгляд Андреаса стал еще более недоверчивым, но и он ничего не сказал. Штефан на секунду задумался над тем, какой вопрос следовало бы задать в первую очередь, а затем откинул все свои тактические ухищрения и напрямик спросил:

— Что вы знаете об этой долине?

— О Волчьем Сердце?

Спокойствие, с которым Данута отреагировала на этот вопрос, свидетельствовало о том, что она его ждала. Она покачала головой и ответила:

— Ничего.

— Вчера вечером у меня сложилось совсем другое впечатление.

— Я не знаю ничего, кроме того, что вчера уже рассказала вам, — заявила Данута. — Так, парочка романтических легенд.

Штефану отнюдь не казалось романтическим то, что происходило с ним со вчерашнего утра, не говоря уже об отчаянной схватке не на жизнь, а на смерть, в которую ему пришлось вступить в Волчьем Сердце. Данута, похоже, в кухне успела не только успокоить своего братца, но и подготовиться к предполагаемым вопросам Штефана. Поэтому, вместо того чтобы затевать явно проигрышную для него игру в кошки-мышки, Штефан выдержал секундную паузу и сказал:

— Я вам не верю.

Это было своего рода выстрелом в небо, тем не менее, как ни странно, он оказался результативным. Данута на долю секунды потеряла контроль над выражением своего лица. Она озадаченно заморгала, и в глазах у нее появился тот же испуг, что и вчера вечером. Она тут же снова взяла себя в руки, однако, похоже, при этом осознала, что маска с ее лица все равно слетела, а потому решила не притворяться и, чтобы выиграть время, взяла со стола свою чашку с горячим кофе и отхлебнула из нее.

— Я не требую сообщать мне ничего такого, что навлекло бы на вас какую-либо опасность или доставило бы вам неприятности, — продолжил Штефан. — Но мне необходимо знать, что же это все-таки за долина. Это для меня важно. Мне необходимо знать, то ли я… сумасшедший, то ли…