Дракон - Бубела Олег Николаевич - Страница 18

– А что за напасть-то? – уточнил я.

– Да водяница, проклятая, в нашем пруду объявилась, – горестно вздохнул староста. – Наверняка в прошлый сезон дождей перебралась из речки, что неподалеку бежит, и вот уже месяц никому жизни не дает. Раньше ведь все жители нашей деревни в том пруду и купались, и раков ловили, а после того как эта тварь объявилась – боязно. Она ведь ежели укусит, так и калекой недолго остаться. А две десятицы назад мальчонку Протопа под воду утащила, так и не нашли потом…

– А почему вы обратились именно ко мне? – удивился я. – Что, в вашей деревне мужиков смелых нет? Собрались бы вместе…

– Да пробовали мы на нее облаву делать! – перебил меня Семуш. – Ничего не вышло. Хитрая тварь схоронилась где-то на дне и под вилы и колья вылезать не хотела, зря только воду полдня баграми мутили и пару сетей о коряги изорвали. А когда Ладис решил в одиночку на нее пойти, так водяница, гадина, ему ступню откусила! Алекс, помоги деревне, прикончи эту тварь, а уж я в долгу не останусь. Ведь нам больше не к кому обратиться – охотники в эти места не захаживают, а в Фероне мне гидьдейцы прямо сказали, что ради одной водяницы никто из них сюда не отправится. Но мы же не можем ждать, пока в пруду целый выводок этих тварей появится!

Я хмыкнул, почесал в затылке и уточнил:

– А какая она хоть, водяница эта?

В глазах старосты появилась надежда. Он с готовностью начал пояснять:

– Небольшая, размером с молочного поросенка, с зубастой пастью и длинным хвостом. Мужики из соседней деревни рассказывали, что им лет пять назад удалось такую же в речке изловить… Так что, возьмешься?

Семуш смотрел на меня с такой мольбой, что я задумался – а если действительно помочь деревенским? Ведь для меня это будет парой пустяков – воспользуюсь магией и прихлопну гадину. Все равно до ночи еще несколько часов осталось, как раз и проведу их с пользой. Заодно и на водяницу полюбуюсь – интересно же узнать, что собой представляют местные русалки. Кроме того, было ясно, что, если я сейчас откажусь, никакого разговора со старостой уже не получится, и узнать, кто такие охотники, у меня не удастся.

В общем, поразмыслив немного, я ответил:

– Ладно, попробую. Где ваш пруд?

Пруд оказался недалеко, в четверти часа ходьбы от деревни. Семуш хотел меня проводить, но я отказался, так как свидетели мне были не нужны. Кто знает, как староста отреагирует на то, что я стану пользоваться магией? Пройдя по тропинке в глубь леса, я вскоре вышел на берег большого, заросшего камышами пруда. Ну да, в таком не то что водяницу – слона-то не отыщешь! Осмотрев пруд магическим зрением, я признал, что не могу обнаружить ауру твари. Либо ее у водяницы вообще не было, либо вода препятствовала осмотру, причем даже сильнее, чем камень. В общем, я понял, что быстро управиться у меня не получится, и принялся раздеваться.

Вода оказалась довольно прохладной и мутной, так что разглядеть в ней что-либо было проблематично, но меня это не остановило. Войдя в пруд, я побродил немного у берега, а потом прошел чуть дальше и аналогичным образом принялся расхаживать взад-вперед, поднимая ил со дна. Однако водяница никак не желала реагировать на такую аппетитную приманку, поэтому я решил не терять времени зря и заодно выкупаться. Зайдя в пруд по грудь, я развеял маскировку, прекрасно показавшую себя в условиях водной среды, расплел косу и принялся мыть слегка пострадавшую шевелюру.

Нет, все-таки любопытно, почему же деревенские не сообразили расстелить сети на дне и бросить на них кусок мяса. Мигом бы тварь поймали! Хотя староста говорил, что эта водяница оказалась очень хитрой и пережила облаву, а раз так, вполне возможно, она как-то почуяла ловушку или же не признавала свинину с говядиной, а принципиально питалась одной лишь человечиной…

И в этот момент мои размышления были прерваны острой болью в ноге. От неожиданности я погрузился с головой, но сумел разглядеть в мутной воде водяницу, которая вцепилась в меня своей пастью чуть выше колена. Она оказалась гораздо больше поросеночка, но я не стал обращать внимания на размеры твари и попытался создать лезвие, однако с удивлением отметил, что магическая структура в воде формируется очень плохо. А когда мне удалось кое-как выстроить плетение и активировать его, то лезвие вместо того, чтобы отрубить твари голову, как и предполагалось, внезапно свернуло и лишь слегка надрезало ее туловище.

Боль придала твари сил, она рванулась в сторону, но мое тело не желало прощаться со своей частью, а я, извернувшись, схватил водяницу за пасть и начал разжимать ее хватку. Нечисти это не понравилось, она упрямо сопротивлялась, но я оказался сильнее, поэтому вскоре высвободил покалеченную ногу из челюстей с необычайно острыми зубами. Уже начиная задыхаться, я сформировал магический захват, который благодаря своей простоте смог нормально работать даже в воде, обвил им тело водяницы и поднял ее над поверхностью пруда, после чего вынырнул сам.

Вдыхая живительный кислород, я рассматривал пойманную тварь, которая извивалась и дергалась, всеми силами пытаясь избавиться от удерживающих ее магических пут. Местная русалка была странной помесью крокодила и рыбы – большая вытянутая пасть с мелкими треугольными зубами, белесое тело с маленькими чешуйками, длинные лапы с тремя когтистыми пальцами, мощный гибкий хвост и большой плавник на спине. Не знаю, кто из магов создал такое уродство, но фантазия у него была весьма буйной. Поморщившись от боли в ноге, я швырнул водяницу на берег, а затем лезвиями разрезал тело твари на десяток частей, после чего выбрался из воды и принялся осматривать место укуса.

Да, зубки у нечисти оказались что надо! Водяница смогла прокусить мне ногу до самой кости, а сильные рывки привели к появлению глубоких рваных ран, которые мне пришлось заливать лимэлем. Ага, пара пустяков, как же! Самоуверенность еще никого до добра не доводила! Отхлебнув из фляжки, я вновь зашел в пруд и все-таки закончил процесс купания, смыв кровь и домыв свои волосы. Заодно я попробовал вновь сформировать в воде какие-нибудь магические структуры, и обнаружил, что сложные создаваться решительно не хотят, а простые, вроде лезвия, действуют совершенно непредсказуемым образом и теряют всю свою убойность. И лишь захват работал качественно, но на расстоянии не более трех метров.

Выбравшись на берег, я принялся высушивать волосы потоками горячего воздуха и подводить итоги своей охоты на нечисть. Итак, я потратил почти четверть запаса целебной жидкости на заживление ран. Разумеется, они и сами затянулись бы, но ведь мало ли какой дряни найдется в пасти у нечисти, а заражения крови я допускать не хотел. Кроме этого, мне удалось выяснить, что в воде плетения формируются с большим трудом, а сформированные ведут себя совсем непредсказуемо. Ведь вместо того, чтобы отчекрыжить твари голову, мое лезвие вдруг решило сделать ей надрез на брюхе. С таким же успехом оно могло разрезать и меня самого, а куда это годится? Вывод – магией в воде пользоваться настоятельно не рекомендуется, и это нужно будет учесть. Ну и последнее – я все-таки утолил свое любопытство и поглядел на водяницу. Как говорится, теперь можно спать спокойно!

Усмехнувшись, я принялся одеваться, а потом подхватил зубастую голову твари и понес ее в деревню. Староста и еще пара десятков жителей, которые уже были в курсе и дожидались моего возвращения у дома Семуша, увидав мой трофей, очень обрадовались и наперебой принялись меня благодарить. Кто-то даже заметил, что я поступил, как самый настоящий герой, «не то что эти охотники!». Эти хвалебные речи мне быстро надоели, поэтому, спихнув голову водяницы жителям, я скрылся от толпы деревенских в доме довольного старосты, который приказал жене накрывать на стол. Это было весьма кстати, так как аппетит после лимэля разыгрался не на шутку.

Вскоре передо мной были выставлены тарелки с наваристым куриным супом, ароматным мясом, кашей, домашними соленьями и даже кувшинчик медовухи, которую Семуш тут же разлил по кружкам. Пил я мало, лишь поддерживая компанию, больше налегал на остальные угощения, не забывая расспрашивать старосту об охотниках. Семуш был не против просветить путника из далеких земель, а медовуха и радость по поводу избавления от напасти и вовсе развязали ему язык, так что спустя час я знал об этой имперской профессии все. Ну, или почти все. Ладно, начну по порядку.