Мы - истребители - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 19

Чай мне, понятное дело, нормально попить не дали. Пользуясь случаем, инструкторы помладше званием — капитаны — засыпали вопросами. Спокойно отвечая, я приводил примеры из своей или чужой практики, подробно объясняя как ошибки, так и мастерство. Нравились они мне. Настоящие фанатики своего дела. Трудно не распознать в этих парнях с ранней сединой и ожогами на лицах и руках таких людей.

— Товарищ капитан, говорят, вы поете? Может… — замявшись, спросил невысокий майор с ожогом на левой кисти.

— Я бы с радостью, да вот буквально позавчера врезал пару раз одной твари левой рукой, так теперь и рука, и бок не в порядке. Мой врач категорически запретила две недели заниматься вокалом.

— Жаль. Один летчик привез неплохую гитару. Говорит, трофей, — грустно сказал майор.

— Знаете… Один раз можно. Давайте сюда вашу гитару.

В мгновение ока у меня в руках оказалась черный «бардовский» — инструмент. Взяв несколько аккордов, я негромко спросил притихших командиров:

— Кто-нибудь из вас воевал в Испании?

Оказалось, были и такие. Шестеро из присутствующих выполняли интернациональный долг, привезя не только награды, но и память.

— Тогда это песня для вас. Скажу сразу, накидал я ее за пару часов, так что на нестыковки не обращайте внимание, потом подравняю. Хорошо? Тогда начинаем. Название пока: «Лаптежник».

Я бегу по выжженной земле,

Шлемофон поправив на ходу.

«Юнкерс» мой стрелою быстрой

На распластанном крыле

С ревом набирает высоту,

Вижу голубеющую даль,

Нарушать такую просто жаль.

Жаль, что ты ее не видишь,

Путь мой труден и далек,

«Юнкерс» мой несется на восток…

Командиры слушали, затаив дыхание. Поначалу на их лицах читалось: «При чём здесь Испания?!» — но потом…

Это вы, камрады, врете зря,

В шлемофоне четко слышал я:

«Коля, жми, а я накрою!»,

«Ваня, бей, а я прикрою!»,

Русский ас Иван подбил меня…

Где-то там вдали родной Берлин,

Дома ждут меня отец и мать.

«Юнкерс» мой взорвался быстро

В небе голубом и чистом,

Мне теперь вас больше не видать…

Несмотря на мелкие нестыковки, летчикам понравилось. Выдав мне несколько легких хлопков по плечам — о ранах помнили, — все дружно решили выпить за новую песню. Чаю, конечно. В период жестких тренировок в Центре был сухой закон. Через полчаса мы направились в зал. Судя по знаку, что подал вошедший дежурный генералу, курсанты уже собрались и ждали нас.

Как и в прошлый раз, встреча с лекциями прошла при полном аншлаге. Мы повторили все, про что говорили и обсуждали вчера, обсудили виденный тренировочный бой. Я легко указал на ошибки и подсказал, к кому обратиться из присутствующих курсантов за советом, кивнув на сидящих в третьем ряду капитана Горелика и его ведомого.

Закончил лекцией о боевом применении штурмовиков, добавив в конце:

— По моему мнению, ваш Центр должен изучать методику применения не только истребительной авиации, но и штурмовой, бомбардировочной. Те же экипажи штурмовиков Ил-2 и бомбардировщиков Пе-2 могут набраться опыта во взаимодействии с истребителями и научиться ходить в сопровождении. Например, вывести с фронта полк на пополнение людьми и техникой. Направить их сюда, в Центр, и не только получить возможность для тренировки экипажей, но и подготовить этот полк к будущим боям по новой методике. Это относится ко всем видам авиации. Думаю, через год опыта подготовки частей к боям Центру будет не занимать. Но это мое личное мнение, как решит начальство — увидим.

После привычного банкета мне все-таки удалось пообщаться со своими однополчанами. Крепко обнявшись — я не подал вида, что мне больно, — прошли в кабинет одного из замов Иволгина, который легко уступил нам его на время.

— Ну рассказывайте. Как ребята? Что в полку? — немедленно засыпал я парней вопросами.

Немного смущенно поглядев друг на друга, они отодвинули стулья от т-образного стола и стали обстоятельно рассказывать. Их смущение я выяснил довольно быстро. Марина. Легко хлопнул по столешнице, отчего парни вздрогнули, и сказал:

— Парни, я все знаю. Мне еще две недели назад Никифоров сообщил, что она встречается с новым командиром полка. Потом уж и она сама письмо прислала. Так что я в курсе, расслабьтесь.

Горелик посмотрел на сержанта и слегка хмуро ответил:

— Все равно как-то нехорошо. Ты в госпитале, а она почти сразу к майору в постель…

— Олег, перестань. Я не удивлюсь, если вы объявили ей вендетту… Что, вправду объявили?.. Игорь, вендетта — значит месть на итальянском.

— Но все равно это не хорошо… — начал было Олег Горелик, но я перебил его:

— Олег. У меня у самого есть невеста… Дочь комдива Миронова.

— Даша?! — изумились парни.

— Ну да. Вы что, ее знаете?

— Знаком, — кивнул Горелик. Сейчас он был не таким хмурым, как раньше.

— Давайте закроем эту тему. Так что там с полком?

Я с жадным любопытством слушал рассказ парней.

Погибло в боях несколько хороших летчиков, знакомых мне. Аэродром подскока для охотников оправдал себя на все сто. Вместе со мной и после того как меня отправили в госпиталь группа Горелика уничтожила тридцать семь самолетов противника. Причем два из них были истребителями. Учатся бить врага парни, учатся. Проект свернули после того как группа нарвалась на засаду. Охотники против охотников. «Чайки» против «мессеров». Счет два на два. После этого группу вернули обратно в полк, а капитана и его ведомого отправили в Центр — передавать накопленный опыт. Кстати, я был прав. Они прибыли вчера вечером и устраивались в общежитии, когда я читал лекции.

— Сейчас полк на переформировании. Под Москвой находится. Недалеко, километрах в шестидесяти отсюда.

— Это хорошо, можно съездить навестить их. А полк Никитина? То есть майора…

— Рощина. Да с нами, рядом стоят, тоже на переформировании. Говорят, их хотят перевооружать «пешками».

— Хорошая идея, но чтобы экипажам овладеть этими машинами, нужно не меньше двух месяцев. Даже я не знаю всех ее возможностей.

— Наверное, это так.

— А вас чем вооружать будут? Или в штурмовой полк переделают?

— Как ты?.. Ты знал?! — изумились оба однополчанина.

— Подождите? Я что? Угадал? — Теперь изумляться пришлось мне.

— Да, мы теперь на «Таирах» летать будем. То есть не мы, а наш полк.

— А вы?

— А мы будем четвертой эскадрильей в полку. Истребительной. Твоя идея иметь в каждом полку одну отдельную эскадрилью для прикрытия пошла в дело. Теперь все части так формируются.

— Чем вас вооружать будут?

— Пока сами не знаем. Говорят, «Яками». Их тут в Центре четыре штуки, будем учиться летать на них.

— Понятно. Ты тут сказал про «Таиры», их что, выпускать стали?

— Ну да. Они получили высокую оценку в морской авиации. Вот и начали выпуск по их заказу.

— Интересная новость, а я-то и не знал…

Общались мы с парнями до тех пор, пока не стемнело.

Я бы еще поговорил, но меня чуть ли не за шкирку вытащил из кабинета Архипов. Распрощавшись с руководством Центра, мы поехали обратно в госпиталь.

— Товарищ майор, я тут при разговоре с однополчанами выяснил интересную новость. Это правда, что начат выпуск Та-3? — Машина неслась по ночному шоссе, освещая дорогу тусклым светом фар. Сидевший впереди Архипов обернулся: