Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тайные записки 1836-1837 годов - Пушкин Александр Сергеевич - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Вот какие картины вставали перед моими глазами, когда я обнимал Н. Часто я представлял её на месте 3. и острая ревность, перемешанная с не менее острым наслаждением, исторгала моё семя, принося краткое успокоение от этих фантазий. Я отгонял фантазии о 3. как наиболее оскорбительные для Н. и старался заменить их на "невинные" - я представлял себя одного, ебущего одну женщину.

Бывало, сижу у себя в кабинете и стараюсь писать, но мысли улетают к чужим женщинам, их пизды являются перед моими глазами и желание загорается во мне. И никогда в этих мечтаниях не было пизды Н., которая была так рядом, так прекрасна и так желаема всеми, кроме меня.

Когда в такие разгоряченные мечтами минуты Н. входила в кабинет, моё желание вдруг бесследно исчезало. Но чтобы прекратить удручающие меня видения, я заставлял себя кончить в Н. Мне всегда приятно и радостно на неё смотреть, но она перестала влечь, волновать меня. Я смотрю на неё как на произведение искусства, поистине, как на Мадонну, с единственным изъяном - мозолями на пальцах ног.

Н. стала для меня лишь средством для избавления от фантазий. Другими словами, я ёб жену не для удовольствия, а чтобы остаться ей верным.

Но избавиться от фантазий удавалось на недолгий срок: прибитые судорогами, они скоро выпрямлялись, как трава после дождя. Утраченное разнообразие возмещалось видениями садящихся на меня женщин: те, у которых пизда ближе к жопе, чтоб раскрыть пизду, растягивают себе руками ягодицы, а те, у которых пизда вдали от жопы, раскрывают пизду спереди, растягивая губки. Вот где проявляется женская индивидуальность.

* * *

Когда-то я думал, что божественные конвульсии - цель любви. Нет, если бы это было так, верность не была бы таким тяжелым бременем, и жена всегда бы сполна удовлетворяла мои желания. Но дело не в конвульсиях, которые можно достичь и дрочкой, а в раскрывании тайны пизды. Тайна пизды, которая перестаёт волновать от еженощного общения с женщиной, не исчезает и не раскрывает себя до конца, а переселяется в других женщин. Или иначе - у всякой пизды своя тайна и, раскрыв одну, вовсе не значит, что ты познал всю Тайну. Вот получил желанную пизду и, кажется, что словил Тайну за хвост, ан нет, она выскальзывает из приевшейся пизды и смотрит на тебя из другой.

Единственное, что возвращает тайну в её законное место - это разлука, и жена опять становится желанной, но... на одну ночь, а потом пресыщение возвращается на своё не менее законное место.

* * *

В декабре я не выдержал и сбежал в Москву. Я говорил себе, что разлука вернёт мне страсть к Н. Но разлука должна быть в одиночестве, а не в окружении цыганок, которых позвал Нащокин. Расстояние не только освежило страсть к Н., но и заставило меня забыть о клятве верности. Когда Оленька подошла ко мне, вся моя страсть, возродившаяся для жены обратилась на неё, ближайшую женщину. Она показалась мне первой женщиной в жизни, настолько свежими были мои чувства. Пизда опять смотрела на меня божественным взором.

Но насытившись ею до дна, я стал жадно мечтать о Н. Окажись она тогда рядом, я бы с новорожденной страстью бросился бы и на неё. Н. отдалилась от меня, почужела и поэтому сразу возжелалась с новой силой. Это не было для меня открытием, я испытывал это по отношению к другим женщинам, но я почему-то убеждал себя, что изведанные законы не должны относиться к моей жене, и поэтому, когда всё повторилось с ней, я понял, что теперь моя похоть польётся на каждую подвернувшуюся женщину.

Так я снова бросился на блядей. Те из них, что прослышали о красоте моей жены, укоряли меня, как же я к ним хожу от такой красавицы. Где им было понять, что красота не спасает от пресыщения, что разнообразие - это единственное, что поддерживает во мне жизнь. Кобели, влюбленные в Н., гневно или недоуменно смотрят на меня - как это я могу хотеть какую-либо бабу, помимо моей красавицы-жены. Многие писали ей записки, что готовы отдать жизнь за её благосклонность. Мы с Н. посмеивались, читая их. Но если бы влюблённые знали, как быстро проходит восторг и как по нему начинаешь тосковать, ибо, познав его, невозможно свыкнуться с его исчезновением.

Есть глубокий смысл в том, чтобы пожертвовать жизнью ради единственного обладания красавицей и тем самым избежать наступления безразличия, столь оскорбительного для недавней страсти. Смерть - это самый надежный способ сохранить верность своей возлюбленной. Я теперь понимаю причину самоубийства Ромео и Джульетты. Они действовали по наитию, без понимания, но цель была та же - не изменить возлюбленной даже после её смерти, что невозможно для молодого, красивого и живого тела.

* * *

Я наблюдаю за своими чувствами и над влиянием, которое оказывает на них привычка. Первые недели после свадьбы были заполнены бесконечным сладострастием. Все в Н. возбуждало меня - я терял разум от желания, когда чувствовал запах пота её подмышек, сладкую вонь газов, исходивших из её живота, душок мочи, смешанный с ароматом пизды, когда видел кусочек говна, который прилип к волосикам в жопе, кровь месячных, размазанную по бедрам после долгих соитий.

В Н. не находилось ничего, что могло бы вызвать во мне отвращение. В теле всё прекрасно, если в нём всё вызывает страсть. А чем сильнее желание, тем меньше оно признает брезгливость. Но через месяц, удрученный привычкой, когда Н.

случайно пёрднула в постели, я не бросился её ебать, а спокойно повернулся на другой бок. Чувства мои дремали, притуплённые привычкою.

Я помню ту первую ночь, когда мы легли в постель и уснули, не поебясь. До этого мы не пропускали ни одной ночи. С тех пор это стало случаться чаще и чаще.

* * *

Тёща моя после свадьбы слишком часто являлась в гости. Она смотрела на меня со злобной похотью. Н. призналась мне, что мать учит её не давать, если я не делаю того, что Н. хочет. Н. держала слово быть со мной откровенной, и это давало мне надежду, что её душа всегда будет открыта и близка мне.

Тёщу я однажды подловил в темном углу и прижал к стенке. Она замерла, ожидая, что же я буду делать дальше. Какое-то мгновенье я хотел залезть к ней под платье, не из желания, а из дерзости. Впрочем, желание могло быстро придти на смену дерзости, и мне не хотелось себе этого позволять. Я сдержался и сказал, что задумал:

- Сударыня, я должен Вас огорчить: то, о чем Вы мечтаете, не произойдет, - и я демонстративно от неё отстранился, - я увожу Н. в Петербург и в гости Вас не приглашаю.

Переезд в Царское Село был большим облегчением для Н. и для меня. Мы стали жить в спокойствии - без нудных родственников и без надоедливых знакомых.

Посещёние Лицея толкнуло меня на воспоминания, которые вызвали бы у Н.

приступ ревности, если б она узнала о них. Тогда, ещё верный Н., я размышлял, является ли мысленная измена истинной изменой. Я пришел к выводу, что мои жадные воспоминания изменой не являются, ибо мой любовный опыт делает мечтания ничтожными по сравнению с ним самим. У Н. - наоборот, если она мечтает о ком-либо другом, она изменяет мне, ибо знает только меня. Иными словами, мои мечты рождаются моей памятью, над которой я не властен, а её - развратными мыслями сегодняшнего дня, которым она намеренно дает волю.

Вскоре, когда я перешёл Рубикон и начал изменять Н., я перестал мучиться этим вопросом и простил все её возможные фантазии, моля Бога, чтобы только наяву она мне не изменила. Но самое страшное, что нам не дано знать, верна ли нам жена. Я никогда не узнаю, что делает Н., когда я не вижу её. В верность можно лишь верить. Когда моя вера слабеет - является дьявол ревности, и никакие доказательства верности не могут помочь, потому что в любом доказательстве разум находит несовершенство. И только возвращение веры в сердце изгоняет ревность. Но, увы, ненадолго.

* * *

Я напоминаю себе Отелло: тоже негр и тоже не ревнив, а доверчив.

* * *

Я с теплом и радостью вспоминаю мой недолгий период верности моей жёнке - он был хорош тем, что освобождал меня от волнений: появится ли утром, после посещения нужника, жжение в хуе.