Портрет невинности - Бэрд Жаклин - Страница 7

Лоренцо вспыхнул от гнева, услышав ее слова и увидев ее насмешливую улыбку. Она не смогла бы придумать более неподходящую тему для разговора, даже если бы захотела: в свете недавнего появления Лоренцо на страницах желтой прессы все это выглядело еще хуже. Семья Альдо знала, что Оливия Палья живет в том же доме, что и графиня делла Скала.

Люси замерла, почувствовав напряжение, повисшее в воздухе, и испугалась, что зашла слишком далеко. Альдо сказал жене что-то по-итальянски, Тереза нахмурилась, посмотрела на Лоренцо и быстро что-то ответила. Они втроем завели какой-то разговор, оживленно жестикулируя. Люси не понимала ни слова, поэтому просто зачарованно слушала хрипловатый голос Лоренцо, пока Альдо не сказал: «Графиня делла Скала» и все взгляды не обратились к Люси.

— Вы хорошо знаете графиню? — по-английски спросила Тереза.

— Я бы не сказала, что очень хорошо, но мы встречались пару раз и часто говорили по телефону. Она просто чудесная собеседница и замечательный человек.

— Какая умная и красивая девушка, — сказала Тереза и снова перешла на итальянский.

Разговор опять потек мимо ушей Люси. Рука Лоренцо, лежащая у нее на талии, напряглась. Он думал, что они удовлетворятся его словами, что они с Люси пару раз встречались и знают друг друга некоторое время, но они начали расспрашивать его о ней, и он обнаружил, что ему нечего ответить им: он ничего о ней не знал. Масла в огонь подлило осознание того, что глупо было считать встречу с ним главной целью поездки Люси. Выяснилось, что она приехала в первую очередь по своим собственным делам, не имеющим к нему никакого отношения.

Горячее обсуждение, последовавшее за ее рассказом, и напряжение Лоренцо удивили Люси. Лоренцо наклонился и прошептал ей на ухо:

— Вы могли бы сказать мне, что вы художница, Люси.

Его теплое дыхание и то, как прозвучало ее имя в его устах, заставило ее содрогнуться, и она высвободилась из его объятий. Слава богу, Джеймс подошел к ним как раз вовремя, и ей не пришлось отвечать на замечание Лоренцо.

— Я вижу, ты познакомилась с итальянской частью моей семьи, Люси. Извините, но моя жена Саманта говорит, что теперь моя очередь танцевать с подружкой невесты.

Он назвал Саманту женой с такой гордостью, что Люси улыбнулась. Она охотно позволила Джеймсу увести себя на танцпол, с облегчением избавившись от общества Лоренцо.

— Когда они вместе, они могут быть очень утомительными, — сказал Джеймс. — Сэм решила, что тебя пора спасать.

— Да нет, в общем они очень милые, хотя немного подавляют.

Люси потанцевала с Джеймсом, а потом мужчины, желающие потанцевать с ней, пошли сплошным потоком, и скоро она потеряла им счет. Через некоторое время Саманта попросила ее вернуться с ней домой и помочь сменить подвенечное платье на наряд для медового месяца. Платье было настолько же красивое, насколько неудобное; Люси, зашивавшая разошедшийся шов, прекрасно знала об этом. Час спустя она стояла вдоль дороги вместе с другими гостями и провожала взглядом уезжавших Саманту и Джеймса. Она махала им одной рукой, а другой вытирала щеки, залитые слезами счастья за подругу.

— Я был прав: вы безнадежный романтик.

Длинная рука снова обняла ее за талию и прижала к мускулистому телу. Лоренцо протянул ей белоснежный платок:

— Вот, держите.

— Не нужно. — Люси уперлась руками ему в грудь, отталкивая его, и вежливо добавила: — Спасибо.

Весь вечер она старательно избегала его, а когда их взгляды случайно встречались, она поспешно отворачивалась. И тем не менее она не могла не заметить, что и у него не было недостатка в партнершах. Не то чтобы она присматривалась, конечно!

Лоренцо сунул платок в карман и взял ее за руку:

— Прогуляйтесь со мной, Люси. Мне не хочется возвращаться в дом, а вы как друг Саманты должны хорошо знать эти сады. Покажите мне их.

Хорошо бы не только их. Лоренцо не помнил, когда в последний раз его влекло к женщине так сильно, что приходилось постоянно контролировать свое тело при встрече с ней.

Люси уже открыла рот, чтобы отказаться от прогулки, но вспомнила, что он намекнул на возможность спасения «Стедмен индастриал пластикс», и согласилась. Кто знает, может, второго шанса поговорить с ним не представится. Существовала только одна проблема: когда Люси смотрела на Лоренцо, все разумные мысли испарялись из ее головы. Они прошли через сад и вышли на край скалы, с которого открывался вид на море и садящееся солнце.

— Знаете, двадцать первое июня — идеальный день для свадьбы, самый длинный и светлый. А в полночь будет фейерверк.

Люси понимала, что болтает какую-то чушь, но Лоренцо нервировал ее и не нравился ей. Он олицетворял все, что ей не нравилось в мужчинах. Впрочем, она еще ни одного мужчины не встречала, который удовлетворял бы ее требованиям. Если быть полностью откровенной, после первой же попытки переспать с кем-то она решила, что фригидна и спокойно и даже с радостью обойдется вообще без секса. А Лоренцо одним поцелуем свел ее с ума. У Люси были парни, но никто из них не превращал ее ноги в желе, и это пугало ее.

— Почему вы не сказали, что вы художница?

— Вы не спрашивали.

— Я спросил, что у вас за дела с графиней. Вы могли бы сказать тогда.

— Могла бы, но после того, как вы чуть не вытолкали меня из здания, а до этого оскорбили, я решила, что вы не заслуживаете ответа.

— Я прошу прощения за свои слова. Я запомнил вас как гостью моего брата, школьницу в мешковатом свитере и с хвостиками, и этот образ затмил все.

— Я так и знала, что где-то уже видела вас! — воскликнула Люси, мгновенно вспоминая большого мрачного мужчину, с которым как-то столкнулась, выходя от Антонио.

— Да… Но теперь я понимаю, что мое видение было абсолютно неверным, — сказал он, виновато улыбаясь. — Просто вы застали меня не в лучший день. Я очень опаздывал, чего обычно себе не позволяю. Обычно я не такой…

— Ужасающе грубый? Предвзятый? Нетерпимый? — предположила Люси. — У меня не очень хорошо с математикой, но характеризовать людей я умею.

— Я правда раскаиваюсь. — Лоренцо нежно прижал ее руку к груди. — Мы можем забыть нашу первую встречу и начать сначала? Прошу вас.

Умоляющий тон сломил сопротивление Люси, словно его и не было.

— Хорошо, забудем, — ответила она и вздрогнула.

— Вот, наденьте мой пиджак, — предложил Лоренцо, отпуская ее руку и расстегивая пиджак.

— Нет, не надо, я в порядке…

Улыбка тронула его губы, и он снова взял ее за руку, переплел их пальцы и прижал к груди. Другая его рука обвила ее талию, и Люси накрыло тепло его тела.

— Тогда позвольте мне согреть вас.

Губы Лоренцо легко коснулись губ Люси, и ее кровь вскипела. Ее губы непроизвольно приоткрылись ему навстречу, и она обхватила его за шею. Его пальцы отодвинули волосы, падавшие ей на спину, и коснулись обнаженной кожи.

— Ах, Люси, — вздохнул Лоренцо, прервав поцелуй и блестя глазами.

Он покрыл ее лицо невесомыми поцелуями, а потом нагнулся и хрипло выдохнул ей на ухо:

— Время подходящее, а вот место — не очень. Я думаю…

Люси так и не узнала, что он хотел сказать: раскатистый голос Альдо распорол вечернюю тишину.

— Я думаю, что мог бы убить этого человека, — досадливо бросил Лоренцо.

Он откликнулся, но Люси не выпустил.

Остаток вечера Люси провела как во сне. По настоянию Альдо они вернулись на вечеринку. Лоренцо кружил Люси в танце, и у нее было ощущение, что она парит в воздухе. В перерывах между танцами он рассказал ей, что у него есть квартиры в Вероне и в Нью-Йорке и он проводит большую часть времени там. Он рассказал о своей матери, живущей на берегу озера, о том, что сейчас у нее ангина и он навещает ее так часто, как позволяет работа. Она рассказала ему об учебе в художественном колледже в Лондоне и начале работы здесь, в Луи, и о том, как ей нравится быть собственным начальником. Волшебный вечер плавно перешел в волшебную ночь, и Лоренцо вывел ее в сад, посмотреть на фейерверк.