Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Портрет невинности - Бэрд Жаклин - Страница 23


23
Изменить размер шрифта:

— Ты имеешь в виду, не сказала ли я твоей матери, что ее дражайший сын — мерзкая крыса? Нет, не сказала.

— Сарказм тебе не идет. Или ты просто безумно соскучилась по мне?

— Как по дырке в голове, — огрызнулась она.

Лоренцо хмыкнул:

— У тебя острое жало.

— Не льсти себе. Чего тебе надо от меня? Я завтракаю.

— Да, завтра в твою галерею зайдет некая мисс Карр, и Элейн введет ее в курс дела. Скажи моей матери, что у меня много дел, я переночую в Вероне и вернусь завтра как раз к вечеринке. Сделаешь?

— Да. Если это все…

Лоренцо не вернется на ночь… Возможно, он даже нашел себе кого-то в Вероне — очередное доказательство, что между ними все кончено.

— Приятного аппетита, — сказал он и повесил трубку.

Вернувшись в столовую, Люси передала сообщение Лоренцо Анне. Та не обрадовалась, но в целом приняла новость достойно.

Глава 9

Пожелание Лоренцо напрочь отбило у Люси аппетит. Врач, который слышал, что утром Люси было нехорошо, спросил, как она себя чувствует. Люси рассеянно сослалась на вино и непривычно жирную пищу поздно вечером. Врач согласился, что причина может быть в этом, а может и в гастроэнтерите или отравлении. Анна очень испугалась, и теперь Люси лежала в кровати, сдав добрый десяток анализов.

Доктор понравился ей, и она рассказала ему о себе, не умолчав и об операции, которую перенесла несколько лет назад и из-за которой придерживалась щадящей диеты. Доктор одобрил ее поведение.

Что ж, все к лучшему: когда Лоренцо закончит с Люси, Анна больше не захочет привечать такого неспокойного гостя. Однако когда Люси спустилась к обеду, Анна была ей очень рада. Стол был накрыт в саду, и Анна сказала, что столовой пользуются, только когда Лоренцо дома.

В среду дом гудел как улей от аборигенов и приезжей обслуги. Утром к Люси зашел врач и сообщил, что анализы нормальные. Скорее всего, она была права и это действительно из-за вина; подлил масла в огонь и стресс из-за встречи с матерью Лоренцо. Люси вымученно засмеялась.

Полежав в ванне, Люси решила высушить волосы на солнце, как обычно делала дома. Она надела джинсы, легкий свитер, сунула расческу в карман и вышла в сад. Все равно в ее помощи не нуждались. Она нашла скамейку на солнце, села и подставила лицо солнцу. Воздух был полон сладких ароматов, солнце ласково грело кожу, и Люси разнежено вздохнула. Еще совсем немного, и Лоренцо исчезнет из ее жизни, она будет свободна и счастлива, как раньше, — и только тупая боль в сердце подсказывала, что она лжет самой себе.

— Люси, я везде тебя ищу!

Люси не сразу поняла, что голос звучит не у нее в голове. Она открыла глаза и увидела стоящего перед ней мрачного Лоренцо.

— Что ты тут делаешь?

— Ничего. Не думала, что должна спрашивать разрешения погулять по саду, — съязвила она, пытаясь не показать, как ее взволновало его нежданное появление.

— Не должна. Но я звонил перед завтраком, и мама сказала, что тебе было нехорошо. Как ты чувствуешь себя?

— Ты опоздал на день. Это было вчера.

Его внезапная забота не обманет ее. Между ними ничего не может быть.

— Твоя мать должна была сказать тебе, что это просто от вина и еды. Извини за беспокойство, однако и в этом есть положительная сторона: твоя мать больше не захочет приглашать в гости человека, который обвиняет ее в отравительстве.

Он даже не улыбнулся:

— Она намекнула, что ты можешь быть беременна. Очень умно, Люси, но я не попадусь в эту ловушку. Если ты беременна, все вопросы к твоему предыдущему любовнику. Я очень тщательно предохранялся, и ты прекрасно это знаешь.

Люси вспыхнула и вскочила:

— Я не беременна, но спасибо за лишнее подтверждение справедливости моего рисунка.

Она хотела уйти, но он поймал ее за руку:

— Это ничего не меняет. Сегодня вечером ты будешь паинькой, будешь молчать про наших братьев и катастрофу, и завтра я лично посажу тебя в самолет. Понятно?

— Более чем, — горько бросила она, не в силах больше удерживать в себе свою боль и гнев. — Да будет тебе известно, я любила своего брата и верю, что он ни в чем не виноват. А ты готов во всех видеть только плохое! Антонио говорил, ты безжалостный ублюдок — почти с гордостью, восхищаясь тобой, но не думаю, что он понимал, какой ты на самом деле. Ты считаешь, мой брат убил твоего, хотя следствие признало его действия единственно правильными. В том, что случилось, нет ничьей вины — это просто судьба. — Она помедлила, вспоминая. — Но тебе было этого недостаточно. Ты, самоуверенный, надменный, решил, что все они не правы, и не смог удержаться и не отомстить сестре Дэмиена. И знаешь, что самое забавное? Если бы я болталась под тобой на веревке, ты бы перерезал ее, не задумавшись. Меня тошнит от тебя.

Лоренцо схватил ее за плечи и заткнул ей рот грубым, болезненным поцелуем. Сначала она пыталась сопротивляться, но потом ее тело вновь начало подводить ее, и Люси в отчаянии лягнула его ногой. От неожиданности он отпустил ее. Люси очень надеялась, что ему больно.

— Ты пойдешь со мной, — сказал он, с ненавистью глядя на нее. — А что до веревки… Я никогда не привязал бы тебя к себе, начнем с этого. И я виню твоего брата не в том, что он перерезал веревку, а за то, что он мог спасти Антонио, но не захотел. Я могу это доказать.

Люси задохнулась:

— Я тебе не верю! Это твоя нечистая совесть пытается найти козла отпущения! Тебя тогда вообще не было в стране!

— Не волнуйся, я сегодня же предоставлю тебе доказательства.

И он почти волоком потащил ее к дому. Игнорируя изумленные взгляды, которыми их провожали, Лоренцо завел ее за угол и втолкнул в свой кабинет, потом швырнул на потертый диван и достал что-то из ящика стола.

— Это фотографии, сделанные в тот день на базе, — сказал он, бросая ей на колени стопку снимков.

Глаза Люси наполнились слезами, когда она взглянула на молодые, счастливые лица.

— Обрати внимание на дату и время.

Люси ничего не понимала. Она и так прекрасно помнила тот день. Большая часть снимков была сделана в течение часа, и только одна видовая фотография — на следующий день, в два.

— Что я должна увидеть?

— Видишь вот эту фигурку в красном на последней фотографии? Фотограф — профессиональный альпинист. Антонио и Дэмиен уступали ему, но не намного. Так вот, он утверждает, что альпинисту уровня твоего брата понадобилось бы три, максимум четыре часа, чтобы добраться до базы. Твой брат спустился с горы через семь часов. Новичок сделал бы это быстрее. Он просто позволил Антонио умереть.

Люси посмотрела на него, и ей показалось, что его глаза полны боли. Впрочем, даже если она была, то быстро сменилась вызывающим выражением. Но Люси не видела смысла спорить: Лоренцо невозможно было сдвинуть с насиженного места.

— Ты правда в это веришь? — спросила она.

— Да. Поступок Дэмиена стоил мне брата и исковеркал жизнь нашей матери.

Люси удивленно подняла брови. У их матери ведь остался Лоренцо — ее жизнь далеко не кончена. А вот Люси пришлось куда хуже.

— Мне это тоже не очень помогло, иначе мне не пришлось бы выслушивать этот бред, — ядовито сказала она. — Я наконец поняла тебя, Лоренцо. Для тебя есть только крайности. Ты никогда не думал, что не все такие сильные, как ты? Что Дэмиен, почти час державший Антонио на весу, мог ослабеть? Что он потерял сознание, а очнувшись, ничего не помнил?

— Нет, другого объяснения быть не может. Твой брат сказал, что ему показалось, что он добрался до базы за четыре часа. Антонио умер не от повреждений, а от гипотермии, потому что твой чертов брат слишком долго спускался!

Люси потеряла всякую надежду оправдать брата. Как спорить с человеком, не признающим даже за другими права на слабость?

— Что, нечего сказать? — насмешливо прищурился Лоренцо.

— Спасибо, что показал мне фото. Можно мне идти?

Лоренцо смотрел на нее, похожую на школьницу в своих балетках, опустившую побледневшее лицо, и не понимал, почему не чувствует никакого удовлетворения.