Вечность - Стивотер Мэгги - Страница 18

— Никто не придет. Я на секундочку. Честное слово.

Коул пожал плечами.

— Рви себе душу, пожалуйста.

Я поколебался еще секунду. Жаль, нельзя было сделать вид, что я заметил кого-то другого. В конце концов, она промелькнула за окном совсем быстро, и лицо у нее было полускрыто шарфом. Но Коул тоже узнал ее.

— Смотри, не устрой пожар!

Я выскочил на улицу и ослеп от неожиданно яркого солнца. В магазин оно почти не заглядывало, но улица просто купалась в сверкающих лучах. Я сощурился. Мать Грейс была уже почти в конце квартала.

И поспешил за ней, едва не сбив с ног сначала двух дам средних лет с кофейными стаканчиками и руках, щебечущих о чем-то, потом морщинистую старуху, курившую перед входом в комиссионный магазин, мотом вынужден был притормозить, уступая дорогу женщине, катившей перед собой широкую коляску с двойняшками. После этого мне пришлось припустить бегом; мысль о том, что Коул гам один в магазине, не давала мне покоя. Мать Грейс двинулась через дорогу, даже не приостановившись перед переходом. Запыхавшись, я притормозил на углу, чтобы пропустить грузовик, и нагнал ее уже в темной нише перед входом в студию. Вблизи она походила на попугая в период линьки: выбившиеся из-под ободка волосы вились мелким бесом, блузка была заправлена кое-как, шарф съехал на одну сторону так, что один конец оказался намного длиннее другого.

— Миссис Брисбен, — выдохнул я, хватая ртом воздух. — Подождите.

Я не представлял себе, какое выражение лица у нее будет, когда она увидит, что это я, и готовился к отвращению или гневу. Но она просто посмотрела на меня, как… как на пустое место. Как на докучливую букашку.

— Сэм? — произнесла она, помолчав, как будто не сразу припомнила мое имя. — Мне некогда.

Она пыталась вставить ключ в замочную скважину; у нее ничего не выходило. Тогда она принялась рыться в сумочке в поисках другого ключа. Ее объемистая и цветастая лоскутная сумка была набита всевозможным барахлом; если бы я нуждался в доказательствах, что Грейс ей не дочь, хватило бы одной этой сумки. Миссис Брисбен продолжала копаться в своем бауле, не глядя в мою сторону. Ее полное пренебрежение — как будто я больше не заслуживал ни гнева, ни подозрения — заставило меня пожалеть о моем порыве побежать за ней.

Я отступил на шаг.

— Я просто подумал, вдруг вы не знаете. Это не Грейс.

Она так резко вскинула голову, что шарф съехал у нее с шеи окончательно.

— Мне Изабел сказала, — пояснил я. — Изабел Калперер. Это не Грейс. Та девушка, которую нашли в лесу.

Когда до меня дошло, что подозрительный ум в один момент не оставит от моей истории камня на камне, собственная затея показалась мне не такой уж и удачной.

— Сэм, — произнесла миссис Брисбен очень ровным тоном, как будто обращалась к сопливому мальчишке, склонному к выдумкам. Ее рука замерла над сумкой, неподвижные пальцы были растопырены, как у манекена. — Ты точно уверен, что это правда?

— Изабел скажет вам тоже самое, — заверил я. Она закрыла глаза. При виде ее боли я испытал мстительное удовлетворение и немедленно почувствовал себя последней скотиной. Это родителям Грейс всегда удавалось как нельзя лучше — заставлять меня стыдиться самого себя.

— Мне нужно возвращаться в магазин, — сказал я быстро, подняв ее шарф и протянув ей.

— Погоди, — остановила меня она. — Зайди на минутку. У тебя ведь есть немного времени?

Я заколебался.

— Ах да, ты же работаешь, — ответила она за меня. — Ну конечно же. Ты… ты специально меня догнал, чтобы сказать?

Я принялся разглядывать собственные ботинки.

— Мне показалось, что вы не знаете.

— Я и не знала. — Она замолчала; я поднял голову и посмотрел па нее. Глаза у нее были закрыты, краем шарфа она водила по подбородку. — Знаешь, Сэм, что самое ужасное? Мне рассказали о гибели чьей-то дочери, а я могу только радоваться этому.

— Я тоже, — вздохнув, произнес я. — В таком случае я ничем не лучше вас, потому что я тоже очень, очень рад.

Миссис Брисбен взглянула на меня — по-настоящему, опустив руки и смотря прямо мне в лицо.

— Наверное, ты считаешь меня плохой матерью.

Я ничего не ответил, потому что она была права. Чтобы смягчить впечатление, я пожал плечами. Ничего ближе ко лжи я изобразить просто не мог.

Она проводила взглядом проехавшую мимо машину.

— Ты, конечно, знаешь, что мы с Грейс сильно поругались, перед тем как она… перед тем как она заболела. Из-за тебя. — Она вопросительно взглянула на меня. Я ничего не ответил, и она восприняла это как знак согласия. — До замужества у меня была куча дурацких увлечений. Мне нравилось, когда вокруг увивались мальчишки. И не нравилось быть одной. Наверное, я судила о Грейс по себе, но она совсем на меня не похожа. Ведь у вас все было серьезно?

— Очень, миссис Брисбен, — сказал я тихо.

— Ты точно не хочешь зайти? Трудно предаваться самобичеванию у всех на глазах.

Я подумал о Коуле там, в магазине. Потом перебрал в памяти людей, на которых наткнулся по пути сюда. Две дамы с кофе. Морщинистая продавщица из комиссионки. Мамаша с двойняшками. Шансы на то, что Коул вляпается в какую-нибудь историю, казались минимальными.

— Только на минутку, — предупредил я.

19

КОУЛ

Болтаться в одиночку в книжном магазине было не самым веселым занятием. Я немного побродил по залу, выискивая книги, в которых могло быть написано что-нибудь обо мне, потом пошаркал по ковру на лестнице против ворса, вытаптывая на нем свое имя, наконец принялся крутить радиоприемник в поисках чего-нибудь более-менее неомерзительного. Здесь все пахло Сэмом — впрочем, наверное, это он пах магазином. Чернилами, старым зданием и чем-то более забористым, чем кофе, но менее интересным, чем травка. Слишком уж вся эта обстановка была… высокоинтеллектуальная. Меня как будто окружали разговоры о чем-то совершенно мне неинтересном.

В конце концов я отыскал какую-то книженцию о том, как пережить все самое худшее в жизни, устроился на табуретке у кассы и, водрузив ноги на прилавок, принялся перелистывать ее. На тему «Как жить, если ты оборотень» ничего не обнаружилось. И выяснить «Как избавиться от одержимости» и «Как ужиться с самим собой» — тоже не удалось.

Над входной дверью звякнул колокольчик, но я не стал отрываться от книги, подумав, что это вернулся Сэм.

— А ты что здесь делаешь?

Пренебрежительный тон и запах духов сказал мне кто это, еще до того, как я поднял голову. Выглядела она сногсшибательно. Губы у нее были совсем как клубничные леденцы, так и тянуло попробовать. Глаза густо накрашены, волосы отросли — я мог бы дважды обмотать эти платиновые пряди вокруг своего запястья, впрочем, не то чтобы я об этом мечтал. Она прикрыла за собой дверь, и ее леденцовые губы слегка приоткрылись.

— Добро пожаловать в «Корявую полку», — произнес я, вскидывая бровь. — Чем могу помочь? У нас большой выбор книг из раздела «Помоги себе сам».

— Ну, тебе ли о них не знать, — парировала Изабел. В руках у нее были два бумажных стаканчика, и она с размаху хлопнула их на прилавок подальше от моих ног. На ее лице, когда она взглянула на меня, было написано что-то вроде презрения. Или это был страх? Неужели Изабел Калперер способна испытывать страх?

— Чем Сэм вообще думает? Ты понимаешь, что кто угодно может пройти по улице и увидеть твое лицо сквозь витрину?

— Мне не жалко, пусть смотрят, — пожал я плечами.

— Всегда завидовала беспечным людям.

— Всегда завидовал тем, кто способен принимать так близко к сердцу чужие проблемы. — Внутри медленно разгоралось какое-то незнакомое чувство. Я с изумлением и даже с некоторой гордостью понял, что это гнев. Не помню, когда я в последний раз злился — кажется, это было во время какой-то из ссор с отцом, — поэтому, что влечет за собой эта эмоция, я тоже припоминал с трудом.

— Я не собираюсь мериться с тобой остроумием, — отрезала она.

Я взглянул на стаканчики с кофе, которые она принесла. Один для нее, другой для Сэма. Подобная щедрость была совсем не в духе Изабел, которую я знал.