Лунное притяжение - Монро Люси - Страница 5

— Я бы никогда не согласился с этим планом, если бы существовал хоть малейший шанс такого исхода.

— Вы не можете знать наверняка.

— Я знаю. Есть намного более вероятный исход.

Она не поверила ему, но чувствовала себя слишком обескураженной, чтобы обсуждать этот вопрос.

— Почему?

— Почему я допустил это?

Абигейл едва заметно кивнула.

— Твоя сестра обрела счастье со своим горцем; возможно, с тобой случится так же.

Абигейл не смогла сказать всех слов. Наконец, ей удалось произнести:

— Ненавидит.

— До твоей матери дошли слухи, что он ненавидит англичан, но Эмили в своих письмах пишет, что он и ее муж теперь союзники. Он не может быть исполненный ненавистью к англичанам, иначе он бы никогда не объединился с человеком, который женат на англичанке.

Абигейл только смотрела на сэра Рубена, а по щекам ее стекали горячие слезы.

— Ты скрывала свой изъян ото всех обитателей замка, так что, ты сможешь сделать это и в его доме.

Абигейл неистово покачала головой, и тут же почувствовала внезапную боль в голове. Это было невозможно. Она знала этот замок и его людей. В другом месте будет совсем по-другому. Это будет очень, очень сложно исполнить.

Сэр Рубен погладил ее по щеке и печально улыбнулся:

— Возможно, он узнает. И даже если так. Не думаешь ли ты, что ему будет более удобно отправить тебя к твоей самой близкой родственнице, вместо того, чтобы отсылать тебя назад в Англию?

Впервые с момента прочтения послания от короля, в сердце Абигейл возник крошечный проблеск надежды. Было ли это возможно, что, в конце концов, она воссоединиться с Эмили?

Сэр Рубен, должно быть, прочитал надежду в ее глазах, потому что кивнул:

— Я рассмотрел все возможные варианты прежде, чем позволить твоей матери подать прошение королю относительно возмещения, на ее взгляд вопиющего нарушения, что ее падчерица вышла замуж не за того лэрда.

Абигейл снова покачала головой, вызывая этим другую волну боли на свои плечи. Но это была ложь. Ее мать была полна этой ложью.

— Какими бы ни были ее истинные побуждения, для тебя это было единственным способом избежать ее влияния навсегда. Если бы ты отправилась в Шотландию как гость, она могла бы в любое время вызвать тебя обратно домой. Я люблю твою мать, но я знаю, что в ее характере присутствует жилка мстительности.

Слезы Абигейл было высохли, но при упоминании о ненависти ее матери, они снова заструились с ее глаз.

Сэр Рубен вытер их своими большими пальцами.

— Ну-ну, успокойся. Все будет хорошо. Если ты желаешь, чтобы я рассказал лэрду правду о твоей глухоте, я так и сделаю.

Абигейл потрясенно уставилась на отчима, ее слезы моментально высохли.

— Я даю тебе слово.

Ее отчим был суровым и сильным человеком; человеком, к которому она никогда не ходила за советом или утешением. Но одну истину она знала наверняка: он всегда держал свое слово.

В этот момент в дверь вошла Анна. Она причитала и выглядела такой же расстроенной, когда ее собственная маленькая внучка упала на кухне слишком близко к огню и обожглась.

— Подумай о том, что я сказал. Завтра мы должны пересечь границу. Ты можешь дать мне свой ответ, как только посмотришь в глаза человека, за которого должна выйти замуж.

Абигейл снова ошеломили слова ее отчима. Только самые любящие родители принимали во внимание мнение ребенка, устраивая его брак. Такого блага Абигейл не ожидала, поскольку ее никогда не лелеяли.

Предложение сэра Рубена придало ей достаточно храбрости, чтобы выстоять перед тем, что принесет завтрашнее путешествие.

— Спасибо, — прошептала Абигейл, издавая звук, который она не могла услышать, а только почувствовать в своем горле.

Его лицо исказилось в гримасе:

— Я задолжал тебе гораздо больше, дитя.

Потом он оставил Абигейл заботам Анны и ушел.

Путь к землям Макдональдса занял два дня.

Все это время Абигейл мучилась от боли, избегая, любым способом, смотреть на мать и отвечать ей.

С тех пор, как она потеряла благосклонность матери, она все время надеялась снова заслужить ее одобрение и любовь. Теперь она знала, что это было большей сказкой, чем любая из тех, которые Анна рассказывала ей и Эмили об оборотнях с Хайленда. Этого никогда не случилось бы.

И она больше не будет стараться.

Мать не любила её, но Эмили всё ещё любила. Ее сводная сестра никогда не переставала заботиться о ней. Абигейл намеревалась воссоединиться с тем, кто действительно был ей дорог и был всей ее семьей. Как бы ни было. Что бы ни случилось. Абигейл снова увидит Эмили, и скажет ей, насколько дорога она для нее. Теперь Абигейл знала, что в действительности Эмили спасала ей жизнь, и не раз.

Было легко игнорировать ее мать во время путешествия, так как сознанием Абигейл завладели боль и страх. Она не могла думать о своем будущем без сильного трепета, который немного смягчала надежда.

И хотя травяные смеси Анны могли вылечить раны Абигейл лучше, чем любые пиявки, они не могли избавить ее от неприятных ощущений от множества ушибов. Служанка настояла на том, чтобы отправиться вместе с Абигейл и каждый день, утром и вечером, прикладывать смесь, которая оставляла на ней сильный запах розмарина и гамамелиса [вирджинский орех]. Довольно приятный аромат, утешала она себя.

Было далеко за полдень второго дня, когда они достигли замка Макдональдсов. Он был совсем не похож на дом ее отчима. Не было никакого рва, никакой башни, только дом приблизительно в четыре раза больше, чем окружающие дома и деревянное ограждение, которое в сражении легко сгорит.

Однако, здешние люди, казалось, спокойно воспринимали присутствие английского барона и его воинов.

Цвет пледа Макдональдов был глубокий красно-оранжевый и цвет лесной зелени. Абигейл искала различия цветов, пытаясь распознать своего суженого или одного из его людей. Но только здесь не было никого из другого клана. Никакого другого пледа, кроме пледа Макдональдсов с тех пор, как они прибыли на эту землю.

Старик и двое дюжих, но молодых воинов приблизились к ним, как только сэр Рубен направил свою лошадь к подъезду замка:

— Добро пожаловать на землю Макдональдсов, — сказал он, старательно выговаривая английские слова.

Абигейл использовала свой хорошо развитый способ чтения по губам, наблюдая сначала за тем, как говорит шотландец, а затем, как говорит сэр Рубен.

Сэр Рубен спешился, а вместе с ним начальник его стражи и двое других воинов. Остальные оставались сидеть в седле.

— Вы — лэрд?

— Нет, он сейчас охотится с Синклером.

Отчим Абигейл был явно озадачен.

— Суженый моей дочери на охоте?

— Да.

— И ваш лэрд отправился с ним?

Судя по выражению лица старика, что-то в словах сэра Рубена встревожило его.

— Вы не можете запретить это Синклеру, мой господин.

— Возможно, он лично хотел обеспечить мясом свадебный пир? — спросил сэр Рубен.

Старик быстро кивнул головой:

— Да, я уверен, что так и есть.

— Я вижу, — сэр Рубен огляделся. — Ваш лэрд принял меры для обеспечения нашего удобства?

Макдональдс указал на дом, что стоял в стороне от других и возле другого строения:

— Да. Дом вон там, около часовни, чистый и готовый к вашему поселению.

— А мои солдаты?

— Разве они не привыкли спать снаружи как шотландские воины? — спросил старик с озорным блеском в глазах.

Абигейл слегка улыбнулась.

— У нас есть шатры для них, которые мы раскидаем вокруг дома. Я могу содержать своих людей в удобстве и тепле, — ответил ее отчим, как она была уверена, с высокомерием. Это было видно по его глазам и потому, как он держался.

Сэр Рубен был могущественным лэрдом, и поэтому когда он отправил совсем мало солдат на требование короля — отдать долг своему сюзерену, единственным наказанием для него была потеря дочери.

Абигейл знала, что ее мать говорила с такой же надменностью, потому что взгляд старика несколько раз направлялся в сторону Сибил. Хотя, в то время, когда они с ее отчимом решали, где поставить шатры для солдат, он, казалось, ни разу не заговорил непосредственно с нею.