Премьера без репетиций - Веденеев Василий Владимирович - Страница 20

– Все отдам! – протягивая руку к полковнику, истошно завопил Алексей. – Все тебе!.. Там же миллионы!

Барковский взглянул заинтересованно. Сделал знак.

Алексея подняли на ноги, подтолкнули к пану.

– Что вы там кричали? Только быстро!

– Там большие ценности, – сказал Алексей. – Но то разговор без свидетелей.

Полковник дернул щекой. Все, кто стоял рядом, отошли.

– Итак? – спросил Барковский.

– Я некоторое время работал при мастерской Арона Шехтера… Мне известно, где его коллекция.

– Молодой человек, Шехтер был очень известным и богатым антикваром. Но то, что вы знаете, где его коллекция, – это, простите, сказки. У вас все? – Он посмотрел на часы.

– Я могу доказать… Я узнал это случайно от его конфидента.[8] Шехтер погиб при бомбежке Варшавы. А с его конфидентом мы встретились, когда, бежали от немцев.

– Опишите внешность Шехтера, его привычки. Быстро!

– Седой, бритый, маленького роста, в вязаном жилете и штраймле.[9] Нас всегда называл щинкерами…

– Так-так… А кто был его конфидентом?

– Пан Шеляг.[10]

– Это прозвище. Назовите имя.

– Его так называли за пристрастие к нумизматике. Настоящее имя было Самуил Юркевич. Он умер…

– После того, как открыл вам, где находится коллекция антиквариата? – Барковский снова посмотрел на часы.

– Пан! – Алексей понял, что нужно продавать легенду до конца. – В коллекции чаша польского подскарбия[11] времен Батория, картины, принадлежавшие лично Брюлю,[12] полотна старых голландцев, некоторые египетские древности…

– И Юркевич рассказал вам, где все это?

– Тогда казалось, что ничего уже не возможно…

– Следовательно, поделившись с вами тайной хранилища коллекции, он вынужден был умереть. – Этот момент понравился Барковскому. – Теперь понятно, зачем вы рветесь туда. Но даже если и вещи смогли уцелеть, взять их будет трудно.

– Но с вашей помощью… – Алексей перешел на деловой тон. – Вы мне жизнь, помощь, я вам – половину богатства.

– Три четвертых, – холодно и твердо заметил Барковский. – Причем – я сам определяю, что вам дать. Хотя у меня нет никакой уверенности, что вы не лжете. А посему расскажите, где именно находится коллекция в настоящий момент.

– Пан! Мне бы не хотелось повторять ошибок Юркевича.

– А мы вас попытаем…

– Варшава в руинах. Вы плохо знаете окраины…

Барковский, заложив руки за спину, задумчиво прошелся.

– Хорошо, допустим, что все так и есть. – Полковник щелкнул пальцами, подзывая Чеслава. – Этот пойдет с нами. Ровень пусть глаз с него не спускает.

Барковский проверил пистолет, вытащив и снова вставив обойму. Передернул затвор, досылая патрон.

– Пан пулковник! – рядом стоял Кравец. – Вы собираетесь уходить?

– Что вам, собственно, нужно?

– Мне кажется, что встреча с герром Ланге не принесет удовольствия ни вам, ни ему. Вы не сможете дать сведений ни о войсках москалей, ни о линии Сталина, ни о других вещах, интересующих наших немецких друзей.

– Что же хотите вы?

– Я боюсь, – бесстрастно продолжал Кравец, – что вам нечего будет рассказать герру Ланге. Разве как попал к русским его резидент-инспектор?! Альбо, пан пулковник желает поведать, как нас обложили в болотах русские?

– Долго мы будем вести этот беспредметный разговор? – поинтересовался Барковский. – Встречи с вашими друзьями моя проблема. Я давно знаю, что вы работаете на Ланге. Что нужно лично вам?

– Кравец – скромный человек и не может, как пан пулковник, отсидеться где-нибудь на далеком фешенебельном курорте…

– Я теряю время и терпение.

– Могу вам помочь в некоторых вопросах. Если, разумеется, вы поможете мне.

– В вашей помощи я не нуждаюсь.

– Вы можете пожалеть об этом, и очень скоро. – Кравец решил не говорить о своих догадках. – Я с вами в Мокрый Бор не пойду. Кое-что в Живуни надо проверить. Но договориться, если все будет нормально, нам все же нужно!

– Хорошо! Ждите нас на перекрестке троп. Там и поговорим…

Барковский, не прощаясь, повернулся и широким шагом пошел догонять уже вышедший отряд. Чеслав с ранцем за спиной побежал за ним. Пан сказал тихо Чеславу:

– После Бора уходим. Мальчишку возьмем с собой. Кравца уберешь сразу, как он появится…

7.18. ЖИВУНЬ

…Нестор решил свить себе гнездо. Там будет тепло и уютно.

Место для гнезда он облюбовал в дальнем конце сада, за подвязанными кустами малины, у старого сарая.

У Нестора было хорошее настроение. Как обрадовалась сестра, когда он передал ей ключик от этого странного парня. Раз Василинке хорошо, то и ему радостно. Нестор так увлекся своим делом, что не слышал, как сзади к нему подошел человек. Это был Кравец.

Грязный, вымокший, усталый и злой. В руках он держал карабин. Кравец отер вспотевший под фуражкой лоб, оглядел «творение», покачал понимающе головой и вдруг резко спросил:

– Где ключ?

Нестор распрямился, ласково посмотрел на Кравца и доверительно сказал:

– Я еще не сделал…

Кравец растерялся.

– Вот сделаю, – продолжал Нестор, – вместе лятать будем. Полятишь?

Кравец зло сплюнул.

– Куда, дурень?! Ключ где? Ключ, что дал тебе этот парень на острове? Куда ты его дел?

Нестор, вытер грязной ладонью выползшие из носа сопли и заулыбался.

– А как полятим, так красочку захватим. Разрисуем вместе. Большое солнышко уйдет – зима приползет. А Нестор свое солнышко возьмет, холод спрячется под деревом – опять лето будет!

Он снова нежно взглянул на Кравца, доверительно потянулся к нему. Кравец воспрянул духом – что сказать хочет? Но Нестор затянул вполголоса сипловатым басом церковный гимн. Кравец не выдержал, схватил за руку, повернул к себе.

– Ключ где, скотина?! Давали тебе ключ или нет?

Легко высвободившись, Нестор тихо ответил:

– Ага…

– Где он? Кому отдал?!

Нестор радостно улыбнулся.

– Зима выползет, а у меня гнездо есть! Прилетай!

Кравец еще раз с чувством сплюнул. Он был взбешен. Матка боска! Разве от этого ненормального чего-либо добьешься. А главное, к нему вкралось сомнение. Может, и не было здесь ключика?

Расспрашивать Нестора он дальше не стал. Между связанных на зиму кустов малины медленно пошел к дому, на двор. Он размышлял. От раздумий его отвлек громкий лай. Кравец поднял голову.

Огромный черный пес злобно ощерился, стоя на крыльце рядом с хозяином. Филипп! Крутой мужик.

Кравец был не из пугливых, но карабин перехватил поудобнее.

– Нех бендзе похвалёны Езус Кристус![13] – поздоровался он.

– Нех бензе… – равнодушно отозвался Филипп.

– Я смотрю, не отобрала новая власть ружьишко-то? – Кравец кивнул на двустволку, которая висела на плече Филиппа.

– Зачем оно им? – ответил вопросом Филипп. – У них и своих ружей хватит, новых. А мне для дела…

– Дела? Что за дело ты себе нашел?

– Мне искать нечего, Как было, так и есть. Это власть меняется, а деревья остаются. Им забота нужна. Лес, кто бы ни стоял наверху, он и есть лес. Ты зачем пришел? Говори – или попрощаемся.

– Ты красных-то не видел?

– Здесь не було, – нахмурился Филипп.

– А в деревне?

– Не заходил.

– Чтой-то там твой Нестор лепит?

– Что лепит, то и лепит. Он человек божий – у него свои дела. С утра все лисенка искал, а теперь вон в кустах…

– Ладно… Раз про деревню не знаешь – пойду я. Если краснюки появятся – ты меня не видел.

– Я никого не видал, ни тебя, ни их! – пробурчал Филипп.

Кравец направился к калитке, на ходу бросив через плечо:

– Да, чуть не забыл. Дочке от Чеслава передай привет.