Идти полным курсом - Комм Ульрих - Страница 22

В этот момент кто-то дернул новоиспеченного капитана за рукав, тот обернулся и сразу же явственно увидел на западе, где небо ещё призрачно светилось, силуэты трех фрегатов, шедших под всеми парусами курсом норд-ост; до них было не больше мили.

Михель Шредер решил уклониться от встречи с незнакомцами, взяв западнее, и приказал поднимать марсели и бизань. «Анн-Шарлотт», пританцовывая и переваливаясь с боку на бок, направилась на северо-запад, в Атлантический океан.

Когда море немного успокоилось, на «Анн-Шарлотт» вместо сломанной грот-стеньги поставили и закрепили на мачте марса-рей. Кое-как починили и остальной рангоут.

Два дня и две ночи плыли они на северо-запад. Когда Михель Шредер посчитал, что они достигли нужной северной широты, чтобы, идя с попутным западным ветром, ещё через два дня выйти в пролив Ла-Манш, он приказал привести судно к ветру. А для того чтобы застраховаться на случай возможной ошибки в расчетах и, если это будет неизбежно, уткнуться все же в английский, а не во французский берег, он наметил курс на несколько градусов севернее. Дул ровный, крепкий ветер, поэтому команда могла снова немного отдохнуть.

Уже вечером следующего дня из «вороньего гнезда» на фокмачте донеслось:

— Прямо по курсу земля-а-а!

Перед ними прямо из морских волн круто вырастали отвесные скалы островов Силли.

Старый парусный мастер всегда повторял, что лучше избегать этих мест. Он без конца рассказывал об опасных отмелях между многочисленными островами, о населявших их рыбаках, которые были сущими разбойниками, подстать береговым пиратам. Не раз им удавалось захватывать и грабить заплутавшиеся здесь корабли, перебив их команды. Поди докажи потом, что корабль не разбился о скалы и не затонул вместе с грузом и экипажем, а погиб при совершенно иных обстоятельствах.

И Михель Шредер решил к островам не идти. Если уж ему удалось довести «Анн-Шарлотт» до этих чертовых островов, то до Плимута они как-нибудь доберутся.

Старый парусный мастер посоветовал ему идти в Фалмут, туда они могли добраться уже на следующий день. В Фалмуте с них не станут драть три шкуры, когда речь зайдет о плате за ремонт судна, тамошние маклеры не такие пройдохи, как их коллеги в Плимуте — гораздо более крупном порту. Помимо этого, в Плимуте матросов частенько заманивали на английские военные корабли, а того, кто попадал служить во флот её величества, англичане не отпускали ни за какой выкуп.

— А голова у тебя ничего, соображает! — не удержался от похвалы Михель Шредер.

— Зря я что ли столько лет хожу в море на кораблях Спрекельсена? — отозвался польщенный старик и сплюнул через фальшборт. — Я ещё подумаю, может, поищу себе другого хозяина.

— С чего бы это? — заинтересовался Шредер.

— Э, видно ты ещё толком не знаешь этого Спрекельсена, а то бы не спрашивал. Этот старый черт — ещё какая хитрая лиса, скажу я тебе, и не счесть, скольких он на своем веку обвел вокруг пальца.

— Может, ты и прав, старик… Однако нам ещё надо пройти Английский канал и Северное море. В Гамбурге поглядим, что будет дальше.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В гамбургском адмиралтействе барометр показывал «бурю». Волны возбуждения одна за одной накатывались на высокий стол, за которым сидели члены коллегии адмиралтейства, и разбивались о него, как о скалистый берег. Судовладелец Захариас Спрекельсен, старик с пронзительно-писклявым голосом, вопил громче всех, требуя объяснить, куда подевалась его «Анн-Шарлотт», тогда как все остальные корабли каравана уже давно благополучно прибыли в Гамбург?

Дискуссия, то и дело превращавшаяся в перепалку, не утихала уже довольно долго, но от этого судьба пропавшей «Анн-Шарлотт» не становилась яснее. До сих пор, основываясь на рассказах нескольких капитанов, сошлись только в одном: вины Матиаса Дреера в этом нет. Никто бы не согласился развернуть караван и отправить его на поиски отставшего судна, а капитан «Солнца» точно так же не мог бросить караван на произвол судьбы и в одиночку отправиться разыскивать «Анн-Шарлотт». Становилось ясно, что споры зашли в тупик. Тут со своего места поднялся секретарь адмиралтейства и высказал мысль о возможности мятежа, случившегося на «Анн-Шарлотт» в ту ночь.

Захариас Спрекельсен даже поперхнулся от неожиданности. Взбредет же секретарю такое в голову! И чего это все вдруг на него уставились? Но прежде чем старик вновь обрел дар речи, заговорил глава адмиралтейства Дидерих Моллер, обратившись к секретарю с тем же вопросом, который вертелся на языке у самого Спрекельсена:

— Скажите, господин Шредер, на каком основании вы делаете столь чудовищное предположение?

— Мой брат служит на «Анн-Шарлотт» штурманом. Мне часто приходилось слышать его сетования по поводу плачевного состояния, в каком пребывает корабль по причине чрезмерной бережливости его владельца. Команда в море питается впроголодь, и даже этот скудный паек судовладелец ухитряется урезать. И неудивительно, если в портовых кабаках самых разных стран матросы судачат о том, что у господина Спрекельсена житье хуже, чем на кораблях голландской Ост-Индской компании.

— Да это же!.. Да как вы!.. завизжал Захариас Спрекельсен, но Дидерих Моллер жестом приказал ему замолчать и вновь обратился к Шредеру:

— Не приходилось ли вам слышать от вашего уважаемого брата о том, что на судне возможен мятеж?

Рихард Шредер подтвердил и это.

Захариас Спрекельсен клялся и божился, что все это бессовестная ложь и клевета, что командам его судов живется не хуже и не лучше, чем всем другим, и если с матросами не обращаться сурово, то о какой дисциплине и о каком порядке на корабле может идти речь?

— Адмиралтейство не обязано выяснять, как обходятся шкиперы и судовладельцы со своими людьми, — прервал словесные излияния Спрекельсена Дидерих Моллер, — господин Шредер изложил все это, вероятно, как возможную причину исчезновения «Анн-Шарлотт».

И тогда попросил слова капитан и судовладелец Берент Якобсон Карфангер, до сих пор молча сидевший на своем месте. В числе других членов правления гильдии капитанов он был приглашен на заседание коллегии адмиралтейства как большой авторитет в вопросах мореплавания. Он повел речь о том, что все эти споры вновь наглядно демонстрируют, как остро ощущается необходимость в солидных, хорошо вооруженных военных кораблях, способных гарантировать нейтралитет Гамбурга.

— На море дела с этим обстоят точно так же, как и на суше, — развивал он свою мысль. — На суше город смог утвердиться лишь благодаря своим прочным бастионам. Но с тех пор как могущество империи и кайзера стало уже не тем, что прежде, гамбургские мореплаватели вынуждены терпеть самый тяжкий произвол. Вслед за Нидерландами и Англия заключила мир с берберийцами, не говоря уже о Франции, сделавшей это ещё раньше. Следовательно, в ближайшее время североафриканские пираты направят все свои силы против того, кто имеет меньше всех средств для обороны, то есть прежде всего против Любека, Гамбурга и Бремена, которым просто необходимо сплотиться ещё теснее и построить наконец несколько внушительных военных кораблей для надежной охраны своих торговых караванов, главным образом, тех, что ходят в Испанию и Португалию.

— Иначе говоря, вы полагаете, — подытожил Дидерих Моллер, — что для охраны наших торговых караванов недостаточно даже таких надежных кораблей, как «Солнце» или «Святой Бернхард», которым командует вас дядюшка Алерт Хильдебрандсен Грот?

— Именно так, — подтвердил Берент Карфангер.

— И почему?

— Видите ли, я вполне согласен с тем, что это хорошие корабли, то же самое могу сказать и о капитанах, которые ими командуют. Но какой прок от корабля, будь он даже тридцатипушечным, если на его борту нет места для сорока, пятидесяти или шестидесяти солдат, на случай абордажного боя? И не тридцать, а пятьдесят, шестьдесят пушек на орудийных палубах — вот тогда я бы поглядел, осмелятся ли тунисские, алжирские или триполийские рейсы насмехаться над гамбургским флагом. Всего несколько таких кораблей, милостивые государи, и отдать их под начало таких капитанов, как Тамм, Шульте, Хольстен или Дреер, которые будут ощущать свою ответственность и перед советом города, и перед адмиралтейством. И тогда, смею вас заверить, до самой Турции докатится молва о том, что гамбургские караваны лучше обходить стороной.