Муки сердца - Лэнгтон Джоанна - Страница 9

Взгляд черных глаз скрестился с ее взглядом.

— Ты собираешься покончить жизнь самоубийством? — гневно прорычал он.

Кимберли резко вырвалась из тисков его рук.

Молчание нервировало. Такой простой, такой ясный вопрос, но почему же так сложно ответить. Ведь если бы она действительно хотела избавиться от Агостино, то даже мокрая одежда не удержала бы Кимберли в его компании.

Агостино снова протянул мускулистую загорелую руку. Словно взрослый человек, предлагающий мировую непослушному ребенку, подумала Кимберли.

— Иди сюда, — сказал он.

Не глядя в его сторону, Кимберли забилась в дальний угол. Она умирала от страха. Что с ней происходит? Откуда такая реакция? Она попала на территорию врага и знала, что не справится с Агостино Мангано. Он как чума. Теперь от него не отделаться. Где были ее мозги, когда она решилась на подобную авантюру?

Агостино устало вздохнул и пожал плечами. Кимберли не успела опомниться, как оказалась в его объятиях. Она начала энергично вырываться из этих цепких тисков.

— Убери свои руки! Что ты себе позволяешь?!

— Прекрати! — зарычал Агостино и без предупреждения разомкнул руки. Даже развел их в стороны, демонстрируя миролюбивые намерения. — Мне не нравятся истеричные женщины.

— Я… не такая, — вспыхнула Кимберли и смутилась, когда Агостино накинул на ее худенькие, вздрагивающие от напряжения плечи свой пиджак.

Шелковая подкладка еще хранила тепло его тела. Слабый аромат от его одежды защекотал ей ноздри. Слабый запах мужчины в сочетании с изысканным цитрусовым лосьоном. Кимберли наклонила голову и вдохнула поглубже. Спонтанность на уровне подсознания, осознала она. Для нее это явилось шоком.

— Ты такая же нервная, как некоторые из моих скаковых лошадей, — съязвил Агостино. — Каждый раз, когда я приближаюсь, ты шарахаешься.

— Но не вчера, — прошептала Кимберли. Ей стало больно и горько.

— У тебя не было шанса… Я подкрался незаметно. — Дразнящие сексуальные нотки в его голосе прозвучали опасным сигналом.

Агостино быстро протянул руки и схватил рукава пиджака. Он сложил их крест-накрест, и Кимберли оказалась в ловушке.

— Нет! — воскликнула она. В широко открытых глазах мелькнул испуг. Она уперлась руками в широкую мускулистую грудь.

— Если захочешь, можешь выброситься после первого поцелуя. Никаких вопросов, никаких возражений, — пообещал Агостино.

Прикосновение к нему даже сквозь ткань рубашки заставило Кимберли содрогнуться. Пальцы ее разомкнулись. Она ладонью ощутила жесткие завитки волос на его груди и была очарована. Искушение было слишком сильным. Так и хотелось расстегнуть рубашку и дотронуться до его горячей кожи.

В черных глазах мелькнуло снисхождение. Это выражение остановило Кимберли.

— Ты выглядишь как ребенок, стянувший без спроса печенье, — улыбнулся Агостино.

Улыбка показалась ей настолько обворожительной, что она перестала дышать. Ее сердце забилось в бешеном ритме. Близость Агостино сработала как гипноз. Кимберли видела крошечные искорки в его глазах, невероятно гладкую кожу, густые черные ресницы, едва различимые тени на его щеках. Она не понимала, что с ней творится, и встревожилась.

— Ты ошибаешься на мой счет, — еле слышно произнесла Кимберли. Она чувствовала, что ее неумолимо затягивает что-то незнакомое и потому страшное. И спасения не было.

— Докажи. — Голос Агостино прозвучал словно издалека. Его мягкий тон походил на нежное прикосновение к коже, на ласку. Он дотронулся до ее волос, до затылка. — Докажи, что мы ошибаемся в наших чувствах.

Он был потрясающе красив. Это мешало Кимберли сосредоточиться. Ее сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Внезапно мощная волна возбуждения поднялась неведомо откуда. Она сокрушительно сметала все на своем пути. Агостино опустил глаза. Его взгляд остановился на ее набухшей груди, на упругих сосках, просвечивающих сквозь прилипшую ткань платья. Кимберли покраснела.

Медленно, очень медленно Агостино притянул ее к себе. Его руки обняли Кимберли, поддерживая за спину. Он наклонил голову и припал к ее губам. Он исполнил мольбу ее болезненно сжавшихся сосков. Кимберли вздрогнула, дыхание застыло в горле, голова запрокинулась, зубы сами собой сжались, не выпуская стон.

Неожиданно все закончилось. Агостино ослабил хватку. Его черные глаза удовлетворенно блеснули.

— Слишком сильное желание причиняет боль. Не думаю, что ты знала об этом… но теперь знаешь.

Кимберли дрожала и смотрела на него. Изумрудные глаза потемнели от мелькнувшей догадки. Страх холодной змеей закрался в душу. Значит, он играет с ней, играет как с игрушкой. Он возбудил ее, завел, и только для того, чтобы показать свое сексуальное мастерство.

— Не прикасайся ко мне! — Ее рука взлетела и с размаху ударила его по щеке. Кимберли застыла в ужасе.

С поразительной скоростью Агостино сомкнул свои пальцы на запястье руки-преступницы. На его губах снова играла улыбка.

— Причина твоей злости кроется в разочаровании.

Не обращая внимания на ее напряженный, ошеломленный взгляд, Агостино склонил черноволосую голову и прижался горячими губами к ее дрожащей ладони. Электрический разряд, мощная вспышка — казалось, каждая клеточка ее тела внезапно наполнилась жаром его губ.

Не давая ей времени опомниться, он уверенно притянул Кимберли к себе и поцеловал в губы.

Ничего не было слаще этого долгожданного поцелуя. Он унес Кимберли на вершину блаженства. Пульс участился, руки неистово сжали его плечи. Сильная страсть, клокочущая в глубине, требовала выхода. В каждую последующую секунду хотелось большего, чем в предыдущую.

И вдруг все прекратилось. Агостино смотрел на нее, Кимберли видела это, но сквозь пелену страсти, застилавшую глаза, не замечала ни понимания зрелого мужчины, ни превосходства в его взгляде. Ее прекрасное лицо вспыхнуло лихорадочным румянцем.

— Пойдем, — хриплый голос Агостино повелевал ею.

Кимберли даже не заметила, что лимузин остановился. Агостино вновь укрыл ее пиджаком. В его жестах сквозила беспредельная нежность. Дождь не утихал. Свежий воздух, напоенный влагой, пьянил. Кимберли вдыхала его большими жадными глотками. Она не понимала, где находится. Весь остальной мир за пределами лимузина не существовал для нее. Она оперлась на крепкую руку, обнимавшую ее, и склонила голову к широкому плечу.

Внезапно Агостино напрягся. С его губ сорвалось резкое ругательство. Он заслонил собою Кимберли. Девушка подняла глаза и увидела убегающего фотографа. Тут же двое мужчин крепкого телосложения выпрыгнули из машины, следовавшей за лимузином. Они схватили любопытного папарацци, прежде чем тот успел перебежать через дорогу.

Агостино расслабился и слегка пожал плечами.

— Моя охрана засветит пленку. Наша фотография не появится в прессе.

Кимберли изумленно наблюдала, как исполняется обещание. Подобная демонстрация насилия поразила ее до глубины души. Конечно, она сама частенько старалась избежать назойливых камер репортеров, но методы Агостино поразили девушку своей жестокостью. Да, он твердо стоит на страже личных интересов.

Именно своих, Кимберли сделала ударение в нужном месте. Не ее же. С какой стати он станет защищать ее частную жизнь? Агостино все равно, если ее изображение появится в скандальной рубрике. Скорее всего, он не хочет, чтобы его видели в обществе Кимберли.

Мрачное предчувствие вызвало легкую дрожь. Кимберли прервала невеселый поток мыслей и огляделась. Они находились в сверкающем зеркалами лифте.

— Где мы? — недоуменно поинтересовалась она.

Двери лифта бесшумно раздвинулись. Взгляду Кимберли предстал просторный холл с мраморным полом.

— В моей квартире, где же еще?

Кимберли вздрогнула. Ее осенила внезапная догадка. Если бы этот папарацци ускользнул, он опубликовал бы одну из самых скандальных фотографий. Актриса Кимберли Вудс и бизнесмен Агостино Мангано на пороге его дома, обнявшись. Репортер нажил бы целое состояние на одном только снимке. Нетрудно предположить, что подумают читатели. Непростительная глупость с ее стороны.