Осенние костры - Комарова Валерия А. - Страница 6

Я уже хотела начать волноваться, но, вдруг, Кэс закашлялся и резко сел. Он обвёл затуманенным болью взглядом людей и остановил его на мне. Я уже успела выставить на обозрение усики и гребень, правда когти выпускать не решилась.

— Ты родился в рубашке, парень, — хлопнул его по плечу Нека. Охотник заскрипел зубами, видно решив, что представшая перед ним картина — предсмертный бред.

— Это ещё что, — угадала я его мысли, — сейчас вообще постельная сцена по сценарию…

Я рванула ворот, раздирая новёхонькую рубашку почти по пояса. Припомню я ему, как есть припомню! Охотник смотрел на меня так, будто видел неизвестного науке зверя. Реакция остальных варьировалась от восхищённого присвиста до подбадриваний.

Я шагнула к удерживаемому моими помощниками охотнику и покачала головой.

— Не получится, Нека. Он скорее сдохнет, чем рискнёт прикоснуться ко мне.

— Вы о чём? — простонал Кэс.

— А кто его будет спрашивать? — философски развёл руками тот, на миг выпустив плечо «жертвы». — Ты, как, сама резанёшь, или помочь?

Сама?! Меня аж передёрнуло от мысли, что придётся взять в руки оружие из стали. Нет, я его могу спокойно подержать в руках, но вот поцарапать ей себя… Бр-р-р…

— А серебром никак? — заискивающе спросила я у него, стараясь подпустить в голос жалобных ноток.

— Ещё деревом скажи! Так как, сама?

— Нет уж! — Я обернулась к остальным звероловам. — Бран, не поможешь?

— А чего надо? — не признанный публикой бард встал со скамейки и присоединился к нашей живописной компании.

Я молча откинула волосы с шеи и склонила голову набок.

— Эй, может, с него и запястья хватит? — озабочено остановил меня Нека.

— Угу. А потом мне как прикажешь в путь отправляться. Шеей мне не сражаться! — процедила я, ничуть не изменив положения.

Бран сплюнул и вытащил из-за голенища кинжал. По спине побежал липкий холодок страха. Охотник наблюдал за всеми этими приготовлениями то ли с ужасом, то ли с непониманием.

Мы, фейри, не просто не любим стали, мы её ненавидим.

Это как огонь, сжигающий тебя заживо.

Это сотни маленьких смертей и бесконечность в боли и страхе.

Это животный ужас, скручивающий внутренности в тугие узлы.

Я испытала это лишь однажды и могла поклясться, что следующий раз будет последним, после него я умру. Не довелось сдержать клятву…

Я пошатнулась и непроизвольно выругалась. Дьявол! И это я тоже ему припомню! Чувствую, что скоро роли поменяются местами, гоняться буду уже я за ним.

Стараясь не потерять сознание от скрутившей тело боли, я вскарабкалась на стол и уселась на ноги охотника, прижавшись к его голой груди. Виттор едва не выпустил его плечо:

— Эй, Рейка, ты, что, серьёзно собралась с ним…

Нека цыкнул на него. В зале в который раз за этот день, повисла тишина, только пёс поскуливал-подвывал, не понимая, что такое творит его новая хозяйка. В его крошечный недоразум закралась предательская мысль: а всё ли в порядке с её сиятельной головой?

— Пей! — Я ухватила его за волосы и дёрнула, заставляя наклониться к моей шее. Со стороны это казалось невероятно откровенной сценой, но «изнутри» выглядело намного хуже. Кэса трясло, он балансировал на грани беспамятства. Меня колотило. Золотая кровь тоненькой струйкой стекала по шее, и мы оба были перепачканы ею. Непозволительная растрата драгоценной жидкости, но заставить этого идиота сделать хоть глоток было сложней, чем я себе представляла. — Пей, идиот, иначе мы оба сейчас сдохнем. Мне кажется, или ты предпочёл бы забрать мою жизнь собственными руками?!

Я вновь дёрнула его волосы, заставляя поднять взгляд. Наши глаза встретились.

— Пей, и ты выживешь. Пей, и однажды ты догонишь меня…

Он ненавидел меня. Он презирал меня.

Припав губами к моей шее, он жадно глотнул, и тут же силы его оставили. Зажимая ладонью рану, я скатилась на пол. Нека кинулся ко мне с так и не понадобившимися охотнику бинтами. Хотя, нет, сейчас самое время замотать ему руки. Моя кровь не универсальное лекарство, мазь надо положить.

— Виттор, — я отпихнула Неку, — забинтуй ему руки, а то с этого идиота станется ещё какую заразу подцепить. У меня крови не бочка, второй раз я ею делиться не намерена!

Стрелок кивнул, всё ещё пребывая в состоянии блаженного удивления, я же вырвала у Неки самодельный бинт и перетянула шею. Раны на мне заживают быстро, но вот потеря крови — это серьёзно.

— Вы как? — Хозяин наклонился надо мной. — Может, вам поесть чего приготовить? Людям помогает…

Я отмахнулась от услужливого человека. Нет времени есть, теперь, когда жизнь Кэса вне опасности, пора начинать нашу игру. Будем считать, что взамен крови он дал мне фору. Всё справедливо.

— Виттор, как закончишь, перетащите его в комнату, хозяин обещал дать. Побудьте с ним, пока не очнётся. — Я с кряхтением перевела себя в вертикальное положение. Комната качалась, перед глазами все плыло.

— А ты? — Бран зажал гитару между коленей и упёрся подбородком в гриф. — Ты куда?

— Куда-нибудь. Не предлагаешь же ты мне остаться? Охотник он пока тихий и безопасный, а как очнётся, начнёт сталью направо-налево махать.

— Да он лица твоего и не рассмотрел, — махнул рукой тот. — Спрячешь когти, и пусть ищет тебя.

Я покачала головой. Лица он, может, и не рассмотрел, да и изменяется оно при трансформации, но что я молодая девушка, понял, а таких в деревне немного.

Пёс ткнулся носом мне в ладонь. Он заскулил и просительно завилял хвостом. Ну чего ещё?! Я перевела взгляд на свою руку. Вот оно что, ладонь была покрыта не засохшей ещё золотой смолянистой жидкостью. Кажется, сегодня на меня есть спрос…

— Кер[5].

Я вздохнула и протянула фейри ладонь. В конце концов, всё равно смывать, не буду же я ходить как ожившая золотая статуя. Пёс недоверчиво рыкнул и лизнул мне пальцы. Миг — и его глаза вспыхнули, но тут же вновь погасли. Это изменение было так мимолётно, что я списала его на усталость и зрительные галлюцинации. Зря…

Рубашка восстановлению не подлежала. Я задумчиво осмотрела себя и вновь вздохнула. Кто-то кашлянул. Я повернулась и уткнулась носом в грудь одного из деревенских.

— Ну… это… — он покраснел. — Я портной тутошний… Вот… Это вам… для жинки шил, но ради такого не жалко… Как увидел, во что ваша-то превратилась, так домой сбегал…

Он протянул мне золотистую нарядную рубаху. Я недоверчиво взяла подношение.

— Берите… — Он заметил мою нерешительность. — Нам Нека рассказал, что вы им всем не раз жизни спасали там, в лесу, а сегодня и наши… Знаю, охотники толкуют, что вы все монстры… — Портной покраснел, поняв, что ляпнул лишнее. Кто её знает, эту фейри. Может, сейчас возьмёт и оскорбится за родичей. — … Но мы-то тут давно живём. Ваши, они, конечно, нападают, но порой пробегутся по улицам да и уйдут. Вы это… берите…

Он окончательно смутился. Решив, что новая рубашка мне не повредит, я рассудила, что взамен могу отблагодарить не только его, а всю деревню. Люди заслужили это.

Под прикрытием могучей спины кузнеца я стащила с себя старую рубаху и натянула новую. Как по мне сшита! Скомкав тряпку, в которую превратилась нарядная одёжка, я сунула её портному.

— Вот, возьмите. Разрежьте на лоскуты и раздайте всем. Пусть вошьют в одёжу. — Он непонимающе переводил взгляд с подарка на меня и обратно. Видя его растерянность, я пояснила: — На ней осталась моя кровь, почуяв её, низшие растеряются и дадут вам время сбежать. Запутает их запах ненадолго, но, всё же, лишний шанс это вам даст.

Благодарностям селян, может, и не было бы предела, но, каюсь, я не стала их слушать. Люди отнеслись ко мне с теплом, я ответила им тем же. Поступай так, как поступили с тобой, и всего-то. Дверь за мной захлопнулась, я снова была одна. Только умирающая ночь вокруг…

Хотя… пёс трусил рядом. Свободный от поклажи, он казался почти прозрачным, миражом, сотканным из утреннего тумана.