Осенние костры - Комарова Валерия А. - Страница 28

— Очнулась, великая воительница? Ну, как себя чувствуешь? Не тошнит? Не мутит? Голова не кружится? — ему бы хоть чуть заботливости в голос подбавить, а то мне что-то не верится в его искреннее беспокойство.

— Остановись, я пересяду на Пегаса.

— Куда ты пересядешь? Сиди уж, сегодня обещаю не пытаться тебя убить, заработала ночью.

— Это мы, как, теперь будем с тобой по накопительной системе общаться. Я тебя спасаю, ты мне даёшь отсрочку? Скидки предусмотрены?

— Ты чем язвить, лучше расскажи, какого фейри вчера творила?

— Не какого, а как! — я поёрзала в седле, устраиваясь поудобней. В бедро ткнулась рукоять одного из кэсовых кинжалов. Хаос! Я взвизгнула. Как я могла забыть, что на этом психе стали столько, что хватит, чтобы превратить меня в симпатичного мёртвого ёжика.

— Кэс, убери кинжал! Убери эту гадость от меня подальше!

Он подозрительно долго молчал…

— Это был не кинжал… Ты, может, будешь поосторожней с дорогими мне… частями тела?

Я пожелтела. Кровь-то у меня золотая…

Дальше мы ехали молча. Я радовалась, что небольшое происшествие заставило Кэса забыть про наш с ним разговор. Акир и Эльмир ехали рядом с нами, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами, ко мне они с вопросами не лезли, знали, что такое: княгиня после опьянения силой. Кэс не знал. Призрак же бежал в стороне и предупредить его не догадался.

— Так всё же, что случилось. Ты собиралась строить звезду, я видел, что ты её активировала. Что было дальше, и о каком долге говорило то… существо?

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, хочу. В конце концов, в этом путешествии мы на одной стороне. Не важно, что будет потом, и ты сама говорила, что я для тебя что-то вроде советника.

Вот на этом месте я не выдержала!

— Между прочим, именно благодаря тебе нас вчера чуть не угробили! Я просила тебя о вере, о капельке доверия! Мне нужна была сила, а моё время наступит нескоро. Сейчас я способна на пару мелких фокусов, но не на что-то серьёзное. В следующий раз, если я прошу, делай, не сомневайся… иначе это будет стоить жизни нам всем!

Он глотал воздух, словно выброшенная из воды рыба, силясь что-то сказать. Я чувствовала, как ходят под одеждой его мышцы, он напрягся словно дикий зверь перед броском.

— Акир, Эльмир! — зря я снова не послушалась голоса разума и разрушила то шаткое перемирие, что возникло у нас с Кэсом. — Давайте ненадолго остановимся.

Не обращая внимания на мага, я сумела остановить Серого и вырвалась из удерживающих меня рук. Скатившись-спрыгнув на землю, я поняла, что переоценила свои возможности, ноги меня держали слабо. Хорошо хоть, Пегас, умница моя, догадался подставить бок и не дал мне окончательно потерять лицо.

— Вы в порядке, Княгиня? — спросил Акир. Он перегнулся через луку седла, которое, хоть и с неохотой, позволил одеть на себя Кито. — Возможно, вам стоит передохнуть?

— Нет, — я покачала головой. Желудок протестующе забурчал и медленно, но верно начал подниматься вверх. Во рту появился привкус жёлчи. — Я справлюсь, до темноты нам нужно убраться как можно дальше от истончившейся Грани, второй раз стихия мне не поможет, я и так слишком многого от неё потребовала.

— Княгиня, мне кажется, вы должны поговорить с вашим Саннер-Воррен, его нерешительность поставила под удар нас всех, и вы едва не сгорели. Мне кажется, нужно объяснить ему сложившуюся ситуацию. — Это Эльмир. Вот проныра! Ненавижу эльфов! Теперь хочешь — не хочешь, придётся рассказывать!

Призрак, уже подбежавший к нам, протестующе заворчал. Да, я тоже считаю, что раскрывать врагу истинное, очень благоприятное для него, положение дел не самое лучшее решение, но пока он будет сопротивляться, будет отрицать нашу связь, мы беззащитны.

Я обернулась к магу и скептически окинула его взором. Рука Кэса сама собой потянулась к кинжалу. Нервный он.

— Хорошо, я постараюсь рассказать тебе всё с самого начала, но в пути. Я не шутила, когда говорила о том, что у нас нет времени. Едем…

Ребята вскочили в сёдла, а я, тяжко вздохнув, посмотрела на Кэса. Тот вернул мне взгляд.

— Что?

— Ничего… Жду, пока ты догадаешься, что в моём состоянии сама я на Пегаса не заберусь.

Призрачные ладони подхватили меня и бросили в седло. Нежностью и осторожностью тут и не пахло. Вот мелкий пакостник!

— Едем!

Мы тронулись с места. Призрак бежал впереди. Эльмир и Акир ехали по бокам от нас с Кэсом, наши же кони почти соприкасались боками. Тяжко вздохнув, я начала свой рассказ…

Мы пришли в самый первый из миров с первым его рассветом. Рождённые из хаоса, мы были призваны хранить порядок. Вечные земли — это рубеж между смертным миром и враждебной ему не-жизнью, последний рубеж. Пришедшие после нас старшие расы были уже детьми порядка, но за века их кровь была разбавлена нашей. Но я не о них, я о фейри.

Сначала нас было мало, но с каждым веком становилось всё больше и больше. Появились низшие, князья разделились на четыре семьи. Пришли люди… Первый мир был колыбелью человечества, никогда и нигде не возникнет похожего, ибо совершенство можно создать лишь раз. У людей сохранилась лишь память об Эдеме, райском саду, из которого их изгнали.

Каждый из князей обладал своей, особой силой, которая достигала своего пика один раз в год. Этот день принято называть временем силы. Например, для моих предшественниц и меня это десятое октября. Если быть уж совсем точной, то это ночь десятого октября и утро одиннадцатого. Именно из-за этого среди людей появилась традиция жечь костры в этот день, не праздник породил первую Реи’Линэ, а она его.

Эдем был уничтожен хаосом, так и не достигнув своего расцвета. Фейри, старшие и люди плечом к плечу сражались с его порождениями, но Грань была прорвана. Остатки смертных были спасены нами и дождались зарождения нового мира в вечных землях, последнем оплоте порядка.

Так проходила вечность. Новый мир, его гибель в хаосе, спасение жалких остатков человечества и старших, и всё с начала…

Но вот однажды эта цепь прервалась. Однажды один из князей вошёл в пик своей силы в тот момент, когда его душу сжигала ненависть. Он едва не стёр с лица мира всех смертных и бессмертных. Остальные князья едва сумели остановить его. Тогда был создан закон, вложенный в нас на уровне инстинктов. Могу сказать, Закон этот многого не дал, тот раз не стал последним, но появилось хоть что-то, сдерживающее князей, которые в день своей силы были почти всемогущи.

Закон гласит, что каждый из нас должен был выбрать себе подзащитного, саннер-воррена, смысл существования мира. Даже в безумии, опьянённые силой, мы помним, что где-то есть существо, сила, вещь, явление, ради которого этот мир должен жить. Чаще всего ими становились князья, иногда кто-то из старших, очень редко — люди, трижды это были неживые предметы.

А теперь слушай и постарайся понять. Кто такие подзащитные? Само собой, я не говорю сейчас об исключениях, когда было избрано нечто неживое. Саннер-воррен для князя — это целый мир, воплотившийся в живом существе. Не обязательно, что он является возлюбленным, чаще всего это близкий родственник — отец, мать, ребёнок. Я не стану повторять, что значит он для князя, ты и сам уже понял, что ближе нет никого и быть не может по определению. Лучше я расскажу об обязанностях и преимуществах этого положения…

Смертные становятся бессмертными, как мы. Пока жив князь, жив и его подзащитный. Саннер-воррен почти никогда не умирает раньше князя, ибо тот защищает его любой ценой, ради своего подзащитного он может вызвать такие силы, что не снились и богам.

Очень редко, когда князь слишком далеко и не успевает прийти на помощь…

А потом, если подзащитный мёртв, то всё теряет смысл… Жизнь теряет смысл. Мир теряет точку опоры. Так случилось однажды со мной, лишь чудом я сдержала силу, рвущуюся наружу. Силу, способную стереть Грань.

Если бы однажды воспоминания не вернулись, я бы прожила смертную жизнь, а потом ушла в хаос, но всё сложилось иначе. Пробудившись, я должна была найти нового подзащитного, и под эту роль подходил лишь один человек… Ты…