Для тебя - Коляда Николай Владимирович - Страница 8

СЛАВА. Потому что твоя фамилия теперь с развода – девичья! Да, да! Нестерова Ира! Значит – «И.Н.» Вот и всё. Значит – «И.Н.» – 20 руб.

ИРА. Дорогой В.П.! То есть, Прянчиков Вячеслав! Вячеслав Прянчиков! Я уже десять лет ношу фамилию «Прянчикова», у меня паспорт на эту фамилию! Так что фамилию ты у меня не заберёшь! Расстанься. Пиши: «И.П. – 20 руб.» Ну?!

СЛАВА. Фамилию ты мою носить не будешь, не будешь, не будешь, не будешь!!!

ИРА. Ёкарный бабай, буду!

СЛАВА. Ёкарный бабай, не будешь!

ИРА. Пиши, ёкарный бабай: «И.П. – 20 руб»! Ну?!

СЛАВА. Что хочу – то и напишу! «И.Н. – 20 руб.»! И всё! Лезешь! Не лезь! Не будешь! Не лезь!

ИРА. Ну, я дозрела. Дозрела я! Довёл ты меня, мать твою! Я тебя бить сейчас буду! Такой пистон тебе сейчас вставлю, что… Такой, такой!!!!

СЛАВА. Только переступи черту!!! Только попробуй!!!! (Поднял Библию над головой).

ИРА остановилась. Молчат, тяжело дышат, смотрят друг на друга.

Нет, нет. Не будут они драться. И так наговорили Бог знает чего. Не будут. Я ведь вам не «чернуху» какую-нибудь пишу. Так что не волнуйтесь.

Стоят, молчат. В трубах сначала тихонечко, а потом всё громче, громче что-то забренчало, застучало, зашипело, полилось, закапало.

ИРА. Что такое? Что такое? Что? Потоп? Что случилось? Сейчас взорвёмся? Что такое? Что?

Молчат, слушают. Вертят головами, смотрят на стены.

СЛАВА (догадался). Это отопление включили?

ИРА. Что? Какое отопление?

СЛАВА. Зима скоро… Отопление включили…

ИРА. Только двенадцатое сентября, какая зима, какое отопление, три часа ночи?

СЛАВА. Забыла где живешь? Первый раз замужем?

ИРА молчит. Идёт по комнате. Подходит к батарее. Трогает её. Трёт руки. Кутается в халат.

ИРА. Действительно, отопление…

СЛАВА пошёл к чемодану. Собирает вещи.

Действительно, включили… Нашли время… Три часа ночи… (Идёт к дивану, садится). Как холодно, действительно… Очень, очень холодно в квартире… Теперь станет теплее, теплее? А-а, да, да… Отопление включили… Давно не включали, всё лето, а теперь включили… Надо, чтобы в квартире было бы тепло… Отопление включили, надо же… Ни у кого, наверное, не включили, а у нас – включили… Хорошо, что включили… Теперь не замёрзнем… Господи, как холодно… Зуб на зуб не попадает… Как это я ходила в одном халате? Надо же, отопление включили… Отопление… надо же… три часа ночи… (Легла на диван, стучит зубами. Накрылась пледом, что-то бормочет).

СЛАВА собирает вещи в чемодан, тоже что-то негромко говорит.

СЛАВА (сам себе). Холодрыга какая… Почему не включают отопление… так долго… Хотят, чтобы все простудились, слегли с гриппом… Холод собачий, а они не включают отопление… Отопление… Ну, теперь-то, когда уже и не надо – станет тепло… А то было холодно… Включили отопление, надо же… Отопление…

ИРА. Отопление…

СЛАВА. Отопление…

ВМЕСТЕ. Отопление… Отопление… Отопление…

ИРА лежит на диване, СЛАВА собирает вещи. Листает тетрадки, вырывает какие-то странички.

Вода бежит по батареям. Где-то что-то капает, хлюпает. В одной батарее назойливо и надоедливо что-то бренчит, как будто туда, в воду, попал камешек или гвоздик.

ИРА плачет, смотрит на черепаху МАНЮ, которая, как только вода побежала по трубам, решилась высунуть любопытную голову и, увидев-услышав, что крики смолкли, опять принялась за капусту. Только хруст стоит.

ИРА. Манечка… Манюнечка… Манюшенька моя… не прячь, не прячь голову, моя ласточка… Ешь, ешь капустку, пока я тебя кормлю, ешь… Никто так тебя не будет любить и никто так тебя не будет кормить, как я тебя кормлю и как я тебя люблю… Никто, Манечка, ешь… Разве ж ты какого-то там мужского роду? Да никогда в жизни, враки это! Ты – женщина! Милая черепашка, черепёшка-лепёшка моя, черепусенька, черепашенция, черепочек ты мой глиняный, черепочек ты мой… Манюня, Маня, Манечка… Манюнечка… (Рыдает. Очень долго).

СЛАВА (тихо). Хватит.

ИРА. Нет, я так… (Вытерла слёзы). Мы с тобой с ума сошли.

СЛАВА. Да, действительно.

ИРА. Третий день – ор и ор. Хватит.

СЛАВА. Я больше не буду.

ИРА. Прости меня.

СЛАВА. А ты меня. Прости.

ИРА. Сумасшествие какое-то нашло. Как водки напились. Глупо. Всё доказываем чего-то друг другу, цепляемся.

СЛАВА. Да, как снежный ком, одно за другое, тянется, падает. Надо себя остановить, остановить… Я не буду больше, прости.

ИРА. Ты меня прости. Я не буду больше. Чего разбираться? Решил – иди. Назад не воротишь. Да и правильно. Нельзя так жить. Всё. Хватит.

МАНЯ ест капусту. Жуёт веселее, потому что не кричат уже, спокойно разговаривают ИРА и СЛАВА, не пугают бедную МАНЮ. ИРА лежит на диване. Смотрит на МАНЮ.

Ну вот, Маня. Уже теплее становится… Да? Как мы могли жить в таком морозе? Не представляю… Да, Маня? Дали тебе отопление? Теперь хорошо… тепло становится, теплее… (Встала. Привела себя в порядок, последние слёзы вытерла). Ну, всё. Хватит. Пойду, посуду вымою, раз вода появилась… Да, Маня? Ты не пойдёшь со мной? (Прошла на кухню, включила там свет. Гремит чашками, моет посуду. Бормочет). Будет чисто, чисто… Чисто-чисто .. Как у трубочиста… Надо вымыть посудку… Много посудки накопилось у Иры… Будет чисто-чисто, порядок будет везде и во всём… На кухне и в головке нашей неразумной будет порядок… Порядок… (Моет посуду. Не может. Села за стол. Смотрит в одну точку).

МАНЯ вздыхает. СЛАВА собирает вещи в чемодан. Сел на пол, обхватил колени руками, смотрит в одну точку. Молчание.

СЛАВА (вдруг). Ира!

ИРА. Что?

СЛАВА. Иди сюда!

ИРА. Я мою посуду.

СЛАВА. Брось.

ИРА. Сейчас.

СЛАВА. Иди сюда, прошу.

ИРА. Иду. (Встала, идёт в комнату).

СЛАВА (молчит). Ладно. Иди.

ИРА. Куда иди?

СЛАВА. Ну, ты же посуду мыла?

ИРА. Мыла.

СЛАВА. Ну, иди, мой дальше…

ИРА. Кого мыть дальше?

СЛАВА. Посуду мой дальше.

ИРА. Посуду?

СЛАВА. Ну да, посуду. Иди, домывай посуду.

ИРА. Нет, ты что-то сказать хотел?

СЛАВА. Ничего не хотел.

ИРА. Нет, хотел, я же помню.

СЛАВА. Не хотел.

ИРА. Нет, ты скажи.

СЛАВА. Зачем?! На каждое слово у тебя – десять штук готово. Ты не хочешь выслушать меня. Понять не можешь.

ИРА. Нет, я хочу.

СЛАВА. Нет, не хочешь. Иди мой посуду!

ИРА. Что ты командуешь? Говори, ну?

СЛАВА. Я не могу говорить в пустоту.

ИРА. Не в пустоту, а мне.

СЛАВА. Я не могу говорить, когда меня не слышат.

ИРА. Слышу. Говори.

СЛАВА. Я не помню! Вылетело!

ИРА. Поймай! Вспомни!

СЛАВА. Отвали, а?

ИРА. Негодяй. Всё. Я пошла посуду мыть.

СЛАВА. Погоди, погоди…

ИРА идёт на кухню, рыдает. Моет посуду. СЛАВА прибежал следом. ИРА отталкивает его.

ИРА. Не прикасайся ко мне!

СЛАВА. Послушай…

ИРА. Уйди к чёрту, сказала!

СЛАВА. Постой…

ИРА. Уйди!

ИРА выключила воду, наклонилась над раковиной, рыдает.

(Тихо). Я всё поняла. Не дура. Уходи. Уходи и не мучайся. Ничего, выживу. Уходи. Я больше не буду кричать, скандалить, вопить гадости и глупости. Уходи. Иди, найди себе бабу, делай с ней детей…

СЛАВА. Да при чём тут баба, не баба?!

ИРА. Я говорю: уходи. Не держу больше. Только не выйдет у тебя ничего. Не выйдет! Когда вот так вот, преднамеренно: «Я пошёл детей делать, выполнять свою миссию на земле!» – так ничего не получится. Не получится! Ведь ты даже и в мыслях не держишь, а что будет со мной? Я как букашка, которую с одежды стряхнули, да? Кыш, прочь! И забыли. Никого нет, только ты один! Господи, какой эгоизм! Много должно было пройти лет, чтобы я всё поняла про тебя, много, ой, много…

Молчание.

СЛАВА. Не поняла ты ничего. Не поняла опять…

ИРА. Поняла… Ой, поняла…

СЛАВА. Я тебя жалею, я тебя люблю…