Измена или как выбраться из замкнутого круга (СИ) - "Белый Ирис" - Страница 15

— Ложь! — закричала женщина, глядя на меня ненавидящим взглядом. Значит на него. Вот дура! А что думала, буду молчать? Нет, дорогая, мне есть что терять и я буду бороться до последнего. И твоя дурость будет раскрыта! — Она лжет, пытаясь очернить меня!

Егор перевел взгляд на брата

— Ты что, ей веришь! Егор мы братья! Ты вырос в моем доме! Моя мать заменила тебе твою пьянчужку! — Коля даже не заметил, как сделал больно брату. Егор напрягся, а в глубине глаз появилась боль, а брат все продолжал. — И ты еще смеешь сомневаться во мне! Я никогда бы не стал красть у тебя деньги!

— Однако попытаться изнасиловать женщину в лифте ты не побоялся! — вставила я. — И это на предприятии твоего брата. И сколько таких вот Ин было?

— Я никогда не… — начал Николай сверкая на меня глазами.

— Хватит! — удар кулака по столу заставил всех замереть. Егор выглядел злым. Мы явно вывели его из равновесия. И это пугало. Таким я его еще не видела. Или почти не видела. Вспомнилась сцена на рынке — Инна, у тебя есть доказательства?

— Если бы у меня были прямые доказательства, они давно бы лежали у тебя на столе. Только косвенные, но все ведут к нему. — ответила я, честно глядя в его глаза.

Он встал и подошел к окну, глядя на открывающийся пейзаж за ним. Наконец после долгого молчания мужчина заговорил:

— Сергей Юрьевич, вам поручение, проверьте слова Инны Витальевны, а пока вы проверяете, все продолжают работать и делать свое дело. Все свободны!

Я направилась к выходу не желая больше тут находится и понимая, что моя репутация подпорчена, но меня остановил оклик:

— Егор!

— Хватит, Коля, я прекрасно тебя знаю и не собираюсь увольнять хорошего специалиста из-за твоей маниакальной жадности.

— Но эта женщина украла деньги!

— Правда? — усмехнулся Егор, а потом вдруг спросил — Инна, где ты были в пятницу в три дня.

Я уже хотела ответить, что не помню, когда помощь пришла, откуда и не ждали.

— Она была со мной, мы сидели в приемной, пили кофе и обсуждали возможность вклинить в твой график встречу с поставщиком на понедельник. — зашла в кабинет Лена с бумагами в руках, после чего быстро подошла к Егору и протянула их ему — Нужно подписать.

— Еще вопросы есть? — поинтересовался Егор у брата, просматривая бумаги.

— И ты так просто поверишь ей? — взвился Николай, теперь напоминая обиженного ребенка. — Они же подруги!

— Между прочим, Елена тут с первого дня и я ей доверяю как никому, поэтому поосторожнее со словами! — прикрикнул Егор, подписывая документы. — А теперь все вон.

Прежде чем выйти за дверь я поймала его взгляд. В нем были сомнения и тревога, и это причинило куда большую боль, чем слова.

В приемной я подошла к Лене.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я.

— Я всего лишь сказала правду. Да и не нравилась мне никогда эта Лизочка. — пожала плечами женщина.

Поболтав с ней еще чуть-чуть, я направилась к себе, но дойти без приключений, мне было не суждено. Николай схватил меня за руку и затолкал в подсобку, служащую для хранения швабр.

— А ты дура, Инна, совсем о дочери не думаешь! — прошипел он. — Не боишься, что вечером некого будет из садика забирать?

И тут боль, и разочарование сменились гневом.

— А теперь послушай меня мразь! — прошипела я, глядя в его глаза — Только приблизься к моей дочери и я тебя голыми руками порву, а потом скормлю собакам! Мне терять нечего, уж поверь мне! А теперь руку отпустил!

Не знаю, что было в моих глазах, но он отшатнулся и отпустил, а я вышла из кабинета и бросилась к себе. А едва закрылась дверь моего кабинета, на меня нахлынуло отчаянье, и я разрыдалась.

Как он мог! Почему! И о каком совместном будущем мы говорим, если он готов поверить, что я обокрала его. А Николай. Вот подонок, еще и мою дочь сюда втягивает. Боже, Иза, что же я ей скажу. А может ли он причинить ей вред? Конечно, может! Ему нечего терять! Что же мне делать. Могу ли я тут работать? Нет! Тогда остается только одно…

Но с таким долгом меня никто не отпустит. Спасает одно, я вчера получила деньги за квартиру на полгода вперед и теперь имею достаточно, чтобы оплатить этот долг, а дальше что? На что жить будем? Я справлюсь, всегда справлялась и тут справлюсь. Как же он мог поверить ему? Слезы льются из глаз, а я уже открываю Word и начинаю писать заявление. Я не могу с ним работать. Не могу оставаться рядом. У меня ощущение, что меня предали, и в душе появилась еще одна рана. Ненавижу мужчин!

Через сорок минут я вхожу в приемную. От истерики не осталось и следа, мои глаза сухие. В руках карточка и заявление.

— Он у себя? — холодно спрашиваю у Лены.

— Да, но он просил никого не в…

Я не стала слушать. Хуже мне уже не будет, хочу домой и прямо сейчас. Сначала выплачусь, а потом прижмусь к дочери, и мы будем есть мороженое.

Вхожу с этими мыслями в кабинет, даже не стучась, и смотрю на него. Выглядит усталым. Пиджак на кресле, галстук расстегнут и взгляд затравленный.

— Я же просил никого не впускать! — зло бросает он, оборачиваясь ко мне и замирая от удивления. Только его злость и удивление меня уже не волнуют.

— Я думаю, меня ты примешь! — холодно говорю я, подходя к столу и кладя лист бумаги и карточку. — Я ненадолго. Вот!

— Что это? — напрягается мужчина.

— Заявление об уходе и деньги, которые я «взяла». — смотрю с вызовом. Как же больно!

Берет заявление и читает, потом смотрит на карточку, к которой прикреплена бумажка с кодом и вдруг спрашивает.

— Откуда деньги?

— Со счетов компании конечно!

— Прекрати! — снова удар по столу. Глаза горят, и по моей спине пробегает холодный пот — Я спросил, откуда деньги?

— От сдачи квартиры за полугодие и отложенные с зарплаты. — признаюсь я.

Он кивает, снова берет заявление, просматривает и разрывает его. Я с ужасом и удивлением смотрю на него.

— Сегодня можешь ехать домой. Ты явно устала и тебе нужен отдых, а завтра я жду тебя как всегда на совещании по торговым вопросам в девять.

— Нет! — отвечаю решительно, а у самой все внутри переворачивается.

— Что значит «нет»? — интересуется он.

— Я не буду работать там, где меня считают воровкой! — его слова выводят меня из себя. Да как он смеет даже спрашивать? Боль отчаянье перерастают в решимость высказать все, что я о нем думаю — Я сама, своим трудом и потом зарабатываю свои деньги, а не краду их! А истинный вор угрожает мне и моему ребенку и я еще должна остаться тут!

— Я знаю, что ты не брала эти деньги и я защищу вас с Изой! — встает он со своего места, внимательно глядя на меня.

— Оно и видно! Ты же ему поверил! Я вижу это по твоим глазам! И я не верю тебе! Поэтому ухожу!

— Я не могу тебя отпустить, ты мне нужна!

В шоке уставилась на него, а потом все же задала мучающий меня вопрос:

— Зачем…? Зачем я тебе?

Мои слова повисли в воздухе, и я вдруг поняла, что не хочу знать ответ, ведь он перевернет мой мир и заставит менять приоритеты и что-то делать.

— Хочешь знать зачем? — приближается вплотную и смотрит мне в глаза.

А дальше случилось то, о чем я мечтала весь этот месяц. Я и сама не поняла, кто сделал первое движение. Просто в один момент мы смотрели друг на друга, а в следующий миг я уже целуюсь с ним, обхватив руками его шею. Я пропала под его губами, теряя контроль над собой и своими желаниями.

Да что же я лгу себе! Все это время я мечтала, чтобы он вот так вот посадил меня на стол, сметая бумаги, а потом его губы стали прокладывать цепочки поцелуев по моей шее. Руки же тем временем вытягивали блузку из юбки или брюк (в данном случае юбки). После чего, проскользнув под ткань, обхватили грудь и чуть сжали соски. Мой стон. Жар по всему телу и его глаза. Я ложусь на стол, расстегивая непослушными пальцами его рубашку и чувствуя, что пальцы уже прикасаются к соскам и ткани преграждающей путь, уже нет.

Новый стон.

— Я хочу слышать твои стоны каждый день. Хочу любить тебя и носить на руках. Хочу чтобы ты любила меня, отдаваясь вся, без остатка, так же как ты это делаешь во всем. — шепчет он на ухо, чем вызывает еще большее возбуждение.