Слишком высокие ставки - Крейвен Сара - Страница 15

Пока Хара хлопотала в ванной комнате, Джоанна задавалась вопросом, что именно хотела ей сказать горничная.

Когда она приняла ванну, Хара расчесала ей волосы и заявила:

—    А теперь отдыхайте. После я принесу вам новые платья, чтобы вы нарядились для господина Вассоса.

—    Нет, — быстро и решительно сказала Джоанна. — Я не шутила, когда говорила, что мне ничего от него не нужно. Я не хочу ни для кого наряжаться. Если бы я была уродиной, то не оказалась бы здесь, и ничего бы не произошло.

Хара не стала с ней спорить. Она просто закрыла ставни, задернула шторы и уложила Джоанну спать, словно ребенка.

—    Отдыхайте, дорогая, — тихо произнесла она и вышла.

Прошло немало времени, прежде чем Джоанна погрузилась в желанное забытье. Она была слишком напряжена и постоянно прислушивалась и поглядывала на дверь, боясь, что вернется Горданис.

Она проснулась на закате. Умывшись и почистив зубы, Джоанна заплела волосы в косу, надела юбку, расшитую маргаритками, и блузку — одежду, которую недавно предлагала ей Хара.

Спускаясь по широкой мраморной лестнице, она посмотрела на статую Персефоны.

«Не следовало тебе есть те зерна, — подумала Джоанна. — Но я не совершу подобную ошибку, не приму ничего от Вассоса Горданиса. Ни одного наряда, ни одного драгоценного камня. И не нужна мне его так называемая доброта, ибо я знаю, что под ней подразумевается».

—    Мадемуазель?

Джоанна вздрогнула и увидела Ставроса у подножия лестницы.

—    Господин Вассос хочет поговорить с вами в своем кабинете.

«Как все нелепо», — подумала она, но отрывисто кивнула и последовала за ним. Складывалось впечатление, что Ставрос ведет ее в кабинет директора школы, где ее ждет выговор.

Ее привели в комнату в дальнем конце дома с видом на бассейн.

Вассос сидел за массивным письменным столом, рассматривая стопку документов перед собой. Когда Джоанна вошла, он отложил ручку в сторону и поднялся. На нем были белые джинсы, облегающие его стройные бедра, и малиновая рубашка, расстегнутая почти до пояса.

Рубашка имела почти такой же оттенок, как шелковый халат, который был на нем недавно…

Джоанна приказала себе успокоиться.

—    Добрый вечер, — произнес он холодно-вежливо, словно не было недавнего бурного приключения в спальне. — Пожалуйста, присядь.

«По крайней мере, он меня не упрекает», — подумала Джоанна, с трудом сдерживая эмоции. Она присела напротив него. Складывалось ощущение, что она пришла к нему на собеседование.

Он открыл ящик стола и извлек оттуда паспорт, который забрал у нее Ставрос перед отлетом из Франции. Открыв его, Горданис взглянул на ее фотографию, затем полистал другие страницы. Положив паспорт на стол, он посмотрел на нее.

—    Джоанна Вернон, — тихо сказал он. — Значит, ты приходишься ему родственницей и никогда не была его любовницей, — помолчав, он прибавил: — Лево сказал мне, что он представлял тебя племянницей, но ему никто не верил. Это правда?

Джоанна помедлила, потом покачала головой, понимая, что нет смысла что-то скрывать:

—    Я ему не племянница. Я… его дочь.

—    Дочь? — взорвался Горданис. Он наклонился, упершись кулаками в стол; его карие глаза метали молнии. — Ты его дочь?! Он совсем свихнулся? Какой отец будет так обращаться со своим ребенком? Он подвергал тебя такой опасности и такому позору!

Она разгладила несуществующую складку на юбке:

—    Возможно, отчаявшийся отец.

—    Ты его оправдываешь?

—    Нет, — сказала она. — Такой богач, как ты, не сможет понять его мотивов.

—    Ты ошибаешься, — парировал он. — Богатство не дарит человеку иммунитет от отчаяния или каких-либо других переживаний. — Он покачал головой. — И твоя мать позволила ему так с тобой обращаться? Как такое возможно?

—    Нет… — Она едва сдержала слезы. — Я стала с ним путешествовать после смерти матери. Он сказал, я ему нужна.

Горданис выругался себе под нос, потом сел за стол, снова глядя на паспорт:

—    Тебе восемнадцать лет?

—    Почти девятнадцать.

—    Ты еще ребенок.

—    Уже нет, — сказала она.

Сначала он поджал губы, потом произнес:

—    Ребенок. Он пользовался твоей невинностью. Это за пределами понимания. Это бесчестно. Как он мог так поступить?

—    Он игрок, — медленно ответила Джоанна. — Перед ним появилась возможность выигрыша, которую он ждал всю жизнь. Вероятно, ему не приходило в голову, что он может проиграть. Он редко проигрывал, даже когда мог себе это позволить. И конечно, он не знал, как ничтожны его шансы в игре с тобой.

—    Ты думаешь, я жульничал? — тихо спросил он. — Я играл честно.

—    Какое это теперь имеет значение? Какое это вообще имеет значение? — Она подняла голову и посмотрела на него. — И кто ты такой, чтобы говорить о порядочности? Если бы в тебе осталась хотя бы капля человечности, ты не делал бы таких ставок. Разве можно так низко пасть?

Он неторопливо ответил:

—    Петрос солгал, когда сказал, что ты ему отдалась, но разве он лгал в остальном? Ты заманила его на карточную игру?

—    Да. — Она прикусила губу. — Насчет этого он сказал тебе правду.

—    Твоя идея или требование отца?

Джоанна сглотнула:

—    Не только отца.

—    Значит, он заслуживает наказания, которое я для него выбрал, — произнес он решительно. — Хотя я думал, что отбираю у него любовницу, а не дочь.

—    А если бы ты знал? — спросила она. — Если бы он тебе рассказал, изменилось бы что-нибудь?

Помолчав, он ответил:

—    Нет, Джоанна. Напротив, я отомстил бы ему сильнее. Я заставил бы его понять, чего он лишается, и страдать.

Она едва переводила дыхание:

—    Ты думаешь, он сейчас не страдает, зная, что приговорил меня к жизни в аду, и не имея возможности мне помочь?

—    Если и так, то он страдает в комфорте, как и ты, Джоанна. — Он скривил губы. — Похоже, твой отец покинул Францию в компании миссис Ван Дин. Мне говорили, что она богатая светская львица из Нью-Йорка.

Джоанна уставилась на него.

—    Я тебе не верю, — сказала она наконец дрожащим голосом. — Если это правда и он живет благополучно, почему он не ищет меня?

Вассос пожал плечами:

—    Возможно, потому, что ему придется рассказать о своем родстве с тобой своей новой подруге, а он считает это не совсем удобным в данный момент.

Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях.

—    Ну, теперь ты наказал нас обоих и отомстил сполна. Значит, тебе незачем держать меня здесь.

—    На этот счет наши мнения не совпадают, моя Джоанна. И я не собираюсь тебя отпускать, — прибавил он тихо. — По крайней мере, до тех пор, пока я не получу от тебя все, что хочу. И только тебе решать, сколько это продлится.

—    Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — хрипло сказала она.

—    Начни думать как женщина, и ты скоро все поймешь. Я должен кое о чем тебя спросить. Правильно ли я полагаю, что из-за неопытности ты ничего не знаешь о противозачаточных средствах? Говорить вслух не обязательно, — прибавил он, когда увидел, как она покраснела от смущения. — Просто кивни или покачай головой.

Он увидел, как она едва заметно кивнула, и вздохнул.

—    Так я и думал, — промолвил он, словно обращаясь к самому себе. — Означает ли это, что ты не хочешь от меня забеременеть?

Она с ужасом встретила его откровенно насмешливый взгляд.

—    Я снова получил ответ, — пробормотал он. — Итак, я позабочусь о контрацепции. Мы будем близки, когда твой организм восстановится после недавнего испытания, — прибавил он вежливо.

—    Я должна тебя благодарить? — хрипло спросила она.

Он пожал плечами.

—    Может, в один прекрасный день ты будешь меня благодарить. — Он поднялся. — А теперь я должен снова заняться делами. Встретимся за ужином, Джоанна. Ты наденешь одежду, которую я тебе купил. Ее вернули в твою комнату. Даже ту, которую ты выбросила с балкона.

Она встала: