В сладостном плену - Андерсен Блэйн - Страница 7

— Тогда ты способный ученик. Впрочем, я тоже. Так мы идем к этим островам?

Торгуй убрал руку с подбородка Бретаны.

— Мы идем еще дальше на север, и там ты будешь гораздо больше, чем рабыней. А я уже не буду рабом ни для кого.

Уклончивые ответы Торгуна на вопросы Бретаны окончательно истощили и без того небольшие запасы ее терпения. И, по привычке, когда она была раздражена, девушка слегка выставила вперед подбородок и так решительно топнула ногой, что ее тело даже содрогнулось.

Инстинкт говорил ей о том, что не следует переносить дерзкие выходки этого язычника, однако разум подсказывал, что выбор у нее невелик. Мощным усилием воли Бретана подавила растущее в ней возмущение. Вряд ли многого стоит требовать от ее похитителя. Наверное, нехотя признала она, вежливостью добьешься больше, чем яростью.

Пытаясь говорить спокойнее, Бретана перестала топать ногой и снова обратилась к Торгуну:

— Может, ты все же скажешь, почему меня захватили?

Губы Торгуна вновь сложились в подобие улыбки.

«Будь он проклят», — в отчаянии подумала Бретана, сжимая кулаки и раздраженно теребя складки своего тяжелого плаща.

Торгуй и на этот раз отделался каким-то намеком на ответ.

— Сомневаюсь, чтобы ты мне поверила, птичка, — произнес он загадочно.

— Почему бы и нет? — Бретана немного приободрилась.

— Ну ладно. — Своей громадной ладонью Торгуй обнял резные края золоченого носа корабля. — Так вот, я везу тебя домой.

Лицо Бретаны выразило сначала сильнейшее изумление, а затем недоверие и беспокойство.

—  — Такие игры, видно, забавляют тебя, а мне вот совсем не смешно.

— Мне тоже. Я говорю тебе правду.

— Другими словами, мы возвращаемся в Глендонвик?

— Нет, я говорю о доме, которого ты еще не знаешь. Плавание на протяжении одной луны, за Северным морем. Имя его — Норманландия.

— Единственный дом, который я знаю, — это Глендонвик, — решительно произнесла Бретана. С каждой секундой ей становилось все более и более тягостно оттого, что она считала явным издевательством со стороны Торгуна.

— Пока это так. Но давай поговорим об этом в другой раз. Мой кормчий Ларе зовет меня, чтобы проверить наш курс и заодно исправность руля.

И Торгуй мимо Бретаны направился в сторону кормы. Юная же пленница стояла неподвижно, со слегка открытым от удивления ртом и со смешанным чувством растерянности и досады. Что бы ни значили эти загадочные иносказания викинга, он никак не прояснил причин ее похищения.

Мысли Бретаны вернулись к планам побега. По словам Торгуна, они плывут в Норманландию. Она никогда раньше не слышала такого названия, однако догадывалась, что именно оттуда приплыл этот корабль со своей дьявольской командой. Мало кто знал вообще что-нибудь о норманнских грабителях. Особый характер их контактов с саксами не позволял тем и другим наладить сколько-нибудь нормальные отношения друг с другом.

Она силилась вспомнить хоть что-нибудь из того, о чем говорил с ней Эдуард о набегах викингов, однако это бывало так редко. Его гораздо больше интересовали, раздраженно припоминала девушка, деньги, а не политика.

Тем не менее он перестроил и восстановил многое из того, что было сожжено во время набега 810 года. Таким образом, Эдуард хотел заручиться согласием короля Этельреда на то, чтобы он и дальше фактически владел замком. Среди новых сооружений можно было отметить возведенную из камня огромную круглую главную башню и наружное известняковое покрытие на стенах для защиты от будущих набегов. «По иронии судьбы, — подумала Бретана, — последний налет викингов на укрепленный замок завершился их блистательным успехом, и все из-за неизменного беспутства Эдуарда».

Занятая мыслями о побеге, Бретана то приближалась к своему новому убежищу, то вновь удалялась от него. Она постояла в носовой части корабля, ухватившись за такелаж, чтобы переждать набегавшую на корабль очередную волну. Пока она отсутствующим взором наблюдала за расстилавшейся перед ней темно-серой поверхностью моря, ум ее был занят напряженными попытками вспомнить хоть что-то из того, о чем говорила ей Эйлин по поводу места, куда она теперь плыла.

Она едва сдерживала слезы, когда через плотную завесу времени до нее доносился мягкий голос матери. «Они варвары, — предостерегала Эйлин свое единственное дитя. — Это от их рук пал твой отец. И они вернутся, чтобы причинить нам новое горе».

Слово отец прозвучало в сознании Бретаны подобно приглушенному колоколу. Эйлин так мучилась памятью о сэре Уильяме, что едва могла заставить себя говорить о муже. Из-за этого дочь так мало и знала о нем. И все же она лелеяла в сердце образ сильного защитника, способного оградить ее от опасности и одиночества, перед лицом которых она стояла сейчас.

Теперь же она полностью в руках жестоких чужаков, которые лишили ее всего, что так дорого для нее. От таких мыслей Бретана всхлипнула, подумав, хватит ли ей силы воли, чтобы пережить этот последний удар.

Ей было незнакомо чувство жалости к себе, оно даже пугало ее. «Я найду дорогу домой… — молча поклялась она, — и сделаю это любой ценой».

Откуда-то с середины корабля ее окликнули по имени, и это заставило ее быстро обернуться.

— Леди Бретана. — Бронвик позвала ее еще раз, причем сделала она это так тихо, чтобы никто из посторонних не слышал. — Здесь еда, прошу тебя, зайди и поешь.

До этого момента Бретана совершенно не думала о голоде, а ведь она ничего не ела со вчерашнего вечера, и поэтому сама мысль о еде доставила ей живейшее удовольствие. Она устремилась на зов Бронвик, быстро минуя передние ряды гребцов и коня Торгуна.

Заметив приближение своей госпожи, Бронвик вернулась в каморку и быстро разложила куски соленой рыбы и яблоки, которые им принес один из матросов, на двух досках для разрезания хлеба. Как только Бретана вошла, горничная приготовилась ее обслуживать. Взглядом она искала у нее ответы на отчаянно мучавшие их вопросы.

— Удалось что-нибудь узнать, куда они нас везут?

В глазах Бретаны как в зеркале отражалась ее неуверенность.

— Викинг назвал Норманландию.

Она наклонилась и взяла еду из протянутой руки Бронвин.

Еда из запасов Глендонвика оказалась не такой привлекательной, как хотелось бы надеяться Бретане. Скандинавы, видимо, брали ее в спешке, больше заботясь об удобстве приготовления и хранения в морских условиях. Все же голод восторжествовал над гастрономическими капризами и, после недолгого колебания, Бретана жадно поднесла к губам кусок соленой трески. Она продолжала есть, не замечая преисполненного боли взгляда своей подруги по несчастью.

— Норманландия, — прошептала Бронвин, отворачиваясь в сторону, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Глава 3

— Убери свои грязные лапы! — С быстротой молнии Бретана отскочила от самого переднего сиденья и повернулась к рядам усердно трудившихся гребцов. Она не сомневалась, что сейчас увидит нависающую над ней фигуру Торгуна. Сзади нее не было никого.

В сильном замешательстве и смущении Бретана поняла, что виновником происшествия был не Торгуй, а порывистый ветер, прижавший ее свободно сшитое платье к телу. Подобные опасения часто преследовали ее и в каморке, и тогда она, сколько могла, боролась со сном. Вот почему с тех пор, как ее тайно похитили и перевезли на корабль, она крепко не спала ни одной ночи.

С самого первого раза, когда почувствовала на себе жадный, обжигающий взгляд Торгуна, она знала, что он хочет ее. Даже безобидное дуновение морского ветра она воспринимала как предупреждение, что пришел скандинав, чтобы наконец сломить ее сопротивление.

Однако ее укачивали только морские волны. И не звуки его шагов тревожили ее во время беспокойного сна, а только хлопанье на ветру металлического флажка на мачте. «А впрочем, не важно, — думала она. — Если он и испытывает вожделение, так это наверняка только временно».

Она была рада, что никто не был свидетелем ее конфуза. Бретана села и снова повернулась лицом в сторону расстилавшегося перед ней открытого моря.