В сладостном плену - Андерсен Блэйн - Страница 56

Сначала Хаакон будет заниматься поисками, но, не найдя ее, решит, что она безвозвратно исчезла. В конце концов, он прекратит всякие поиски и со временем его симпатии вновь обратятся к Гудрун. И она опять станет королевой. Единственное препятствие между Хааконом и ее королевской судьбой здесь, в одной с ней комнате, в обличье этой порочной девки.

К этому времени Бретана разожгла в очаге ревущее пламя. Осмотрев комнату, она заметила два простых деревянных ложа, на которых можно было прекрасно провести эту ночь.

— Если не возражаешь, — обратилась она к Гудрун, — я бы выбрала вот это. — И она указала на ближайшую к ней кровать. Не встретив никаких возражений, она легла на шкуры и вместо одеяла натянула на себя плащ.

— Спокойной ночи, — зловеще прошептала Гудрун. — Завтра у нас будет трудный день.

Глава 20

— Откуда ты знаешь, что она сбежала? Задавая этот вопрос, Торгуй тряс за плечи своего молодого слугу Ролло, как будто таким образом надеялся вытрясти из него столь необходимые ему сведения.

— Я это слышал от слуги в доме Хаакона. Когда этим утром король проснулся, ее уже не было. И никто не знает, куда она убежала. Но я ей не завидую, когда Хаакон ее найдет. Говорят, он разъярен, как волк, и уже собирает своих людей на ее поиски.

Торгуй едва верил своим ушам. Еще вчера он видел, с какой охотой Бретана шла замуж за его ничтожного братца, а сегодня она в бегах. Почему?

Что такое он сделал с ней, что ее чувства к нему так быстро изменились?

Торгуй предполагал все что угодно, но ничего хорошего ему на ум не приходило. Но главное то, что она сбежала от него. По всему выходит, что теперь она сожалеет о своем выборе.

Каковы бы ни были ее чувства к нему, он не может допустить, чтобы она оставалась пленницей брака, от которого бежит сломя голову. Да, он видел, как она выбрала другого, но любить ее от этого он не перестал. Может быть, ему удастся убедить ее в том, что он изменился и цели у него теперь другие. Она может отказаться, но, что бы ни было между ними, он не позволит Хаакону добраться до нее первым.

— Давай сюда Локи. И только взнуздай его, для остального времени у меня нет. Быстро!

Услышав столь решительное приказание, Ролло прямо-таки выкатился из дверей и помчался к боковой конюшне, где был привязан Локи. Торгуй поспешно оделся, опоясался мечом в ножнах и набросил на плечи тяжелый дорожный плащ. Одеваясь, он все время думал о том, как лучше всего опередить Хаакона и быстрее найти Бретану. Но трудность заключалась в том, что он не знал, куда она направилась. Он быстро перебрал в уме возможные варианты. По словам Ролло, все подозревали, что она была одна. Если так, то в одиночестве она не двинется к морю. Какой из нее моряк, она и с маленькой лодкой бы не управилась, да и слишком она умна, чтобы даже пытаться сделать это.

Отказавшись от мысли, что ее надо искать в районе фиорда, Торгун начал продумывать вариант с горами, которые со всех сторон окружали Трондберген и куда она могла добраться пешком и, может быть, верхом. Начинать надо, во всяком случае, со спальни Хаакона; известно, по крайней мере, что начинала она свой путь именно оттуда.

Торгуну пришло в голову, что Хаакон может рассуждать точно таким же образом и уже вполне мог начать поиски своей новой жены. Но один он это предприятие не начнет; он соберет поисковую группу из ярлов, куда, может быть, войдет даже медленный на подъем Магнус. Это даст Торгуну выигрыш во времени. Но даже если и нет, то все равно, он должен попытаться сделать все для ее спасения, когда жизнь Бретаны висит на волоске. Если Хаакон найдет ее первым, он просто ее убьет — в этом Торгун нисколько не сомневался.

За дверью раздалось ржание Локи. Мгновение — и вот Торгуй уже на коне. Уверенной рукой он направлял его к дому брата. Едет он медленно, чтобы без нужды не привлекать внимания окружающих.

Если Бретана начала свой путь отсюда, то сомнительно, чтобы она ушла через главную дверь. Свадебные торжества затянулись до рассвета, поэтому она не могла пройти здесь незамеченной. Начнет он с заднего крыльца.

Обогнув дом, он нашел то, что искал. Здесь, в размокшей грязи, он увидел четкие следы лошадиных копыт. Но, вопреки ожиданию, здесь явно было две лошади.

Быстро спешившись, Торгуй наклонился, чтобы получше рассмотреть следы. Вдруг он увидел нечто такое, от чего его глаза расширились. Одна лошадь принадлежала Гудрун. След от ее правого переднего копыта был не правильной формы, и только он, продавший Гудрун, засомневался, что напал на след Бретаны.

Но следы были такие свежие и, кроме того, лошадей-то было две. Ну конечно! Гудрун и увезла Бретану. Он знал, как она неистовствовала по поводу намерения его брата жениться на саксонке, и кто лучше нее знал, как избавить Хаакона от искушения?

Для Торгуна не составило труда быстро сделать пугающий своей трагичностью вывод. Как никто другой зная Гудрун, он не сомневался в том, что ее замыслы чреваты огромной опасностью для любимой им женщины.

Теперь на поиски у него остается совсем мало времени. Одним прыжком он взлетел на спину нетерпеливого животного и вонзил шпоры в его бока. Под громкий стук тяжелых копыт лошади он с бешеной скоростью устремился вверх по склону холма, все дальше и дальше удаляясь от дома.

— Так, — со злостью прошипел Хаакон, наблюдая за удаляющимся Торгуном. — Все это затеял мой брат, и он заплатит за это. И эта полусаксонская сука тоже, — думал он, стараясь, чтобы Магнус не заметил бушевавшей в нем ярости.

Было от чего бесноваться, когда он обнаружил исчезновение Бретаны. Его гнев еще больше увеличился от того, что около кровати он нашел мешочек. Дальше — больше. Побег Бретаны стал достоянием молвы, и Магнус согласился с тем, что виновником этого катастрофического события был Торгун, и вот тогда Хаакон просто взбесился от ярости. То, что тебе наставляют рога — скверно само по себе, но когда это совершает собственный брат негодяй!..

Хаакон вел себя осторожно, стараясь не вызвать у Магнуса опасений по поводу его мести Бретане, хотя оба догадывались о том, что она сознательно пошла на измену своему мужу. Хаакон нисколько не сомневался в том, что оба давно замышляли этот побег и что особое удовольствие им доставил выбранный для этого и оскорбительный сам по себе момент.

Торгун, конечно, и устроил так, чтобы Бретана ушла от мужа. Теперь он явно знает, где найти свою возлюбленную. Брат надеется, что, откладывая встречу с ней, они будут в безопасности. «Я не предоставлю ему такого удовольствия!»— думал Хаакон, успокаивая своего гарцующего жеребца.

— Ярл Магнус, предатель Торгуй, несомненно, направляется на встречу с твоей дочерью. Если быть осторожным, то можно последовать за ним и остаться незамеченными. Попомни мои слова, Локи и восседающий на нем похититель приведут нас прямо к Бретане.

— Я следую за тобой, — ответил его спутник.

Хаакон вонзил каблуки в крутые бока своего коня, и тот рванулся вперед. Свита Хаакона последовала за своим хозяином.

Узкая тропинка, которая вела к хижине, круто взбиралась вверх. Чем выше в горы, тем заметнее становилось постепенное исчезновение весенней растительности, которая в изобилии произрастала на широких полях вокруг Трондбергена. Она сменялась суровым лесом, в котором на этой высоте еще господствовала зима.

Тропинка пролегала через пихтовый лес и выводила к небольшой хижине, которая весной и летом служила охотничьей сторожкой. Торгуй знал, что еще недавно она была обитаема и поэтому, скорее всего, имела достаточные запасы съестного.

Наверное, на это и рассчитывала Гудрун. Мысленно прослеживая детали побега Бретаны, Торгуй все меньше и меньше сомневался в том, что именно сюда она и направилась. Даже без помощи Гудрун она и сама могла дойти до хижины по хорошо протоптанной тропинке. Но следы двух лошадей, которые он видел перед собой, убеждали его в том, что кто-то сопровождал ее. В этой роли он не мог представить никого, кроме Гудрун, у которой было достаточно оснований или злости, чтобы так досадить Хаакону.