Лучший гарпунщик (Ветер над островами - авторская редакция) - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 8

– Пошли? – спросил я ее, делая шаг к выходу из пещеры.

– Пошли. – кивнула Вера, шагнув следом.

Утро в джунглях не было еще жарким, но было уже душным, как в остывшей за ночь бане. Резких запах свежей зелени, прелой листвы и каких-то ярко– оранжевых цветов, которыми были усеяны вившиеся над входом в пещеру лианы, все смешалось и било по обонянию как молотом. Птицы орали, уже сверчали какие-то насекомые, а кости гиены были обожраны муравьями окончательно, и красовались из травы невероятной белизной и чистотой. И даже трупного запаха почти не было – нечему было вонять. И муравьи почти исчезли. Интересно, до дороги, где куча падали, они себе дорогу проложат?

– Туда. – показала Вера на скалу, перекрывавшую вид. – Обойдем, и там родник будет.

Так и оказалось, мы не больше ста метров прошли. Правда, вымокли за это время в росе по колено. Не зря обозники эту пещеру приметили, вода совсем рядом – великое благо для устройства лагеря. Но воду я сначала услышал, потому что перед глазами стояла сплошная стена зелени, и откуда-то из– за нее доносился плеск.

Вера ловко выдернула из– за плеча мачете и его острием аккуратно раздвинула лианы. Я отметил про себя осторожность ее движения. И подумал, что это не зря, наверное. Пусть я в джунглях был всего пол дня и туристом, но то, что в них полно всякой вредной живности, я запомнил. А почему бы здесь, в лианах, змеям не быть, или паукам каким ядовитым? Ох, учиться мне теперь и учиться.

Кстати, надо будет посохи срубить. Дорога нас ждет дальняя, а заодно и пешая – лишними не будут. А от змеи длинная палка так и вовсе лучше некуда.

– Вера, а змеи есть здесь? – спросил я, вынимая свой мачете и аккуратно пробираясь мимо висящих веревок лиан.

– Конечно, много змей. – кивнула она. – В траве аккуратно надо, и вообще в заросли не лезть.

За завесой лиан нашему взору открылся вид на меленький водопад, срывавшийся с десятиметровой, примерно, высоты. Скалы, что лежали перед нами, и в которых была пещера, где мы прятались, по всему видать, были краем какого-то плато. И по этому плато тек ручей, срывавшийся здесь в чашу метров пятнадцати в поперечнике, потерянную среди джунглей.

– Видишь, как? – спросила она, явно гордясь собой, словно она сама тут все организовала. – И вода здесь чистая, с гор течет, пить не страшно. В лесу такого нет, почти все речки – зараза.

– Здорово. – согласился я, снимая с плеча большую флягу на ремне. – Наполним?

– Давай. – сказала Вера, повторяя мой жест. – Потом помытся мне надо.

– Помыться никогда не грех. – согласился я с ней.

И про себя добавил, что в походе так и вдвойне. И потеет человек, и грязь собирает, и спит в одежде. Не найдешь способа мыться, или протираться чем– нибудь регулярно – гнить начнешь.

Когда до мытья дело дошло, я немного удивился – Вера начала раздеваться у меня на глазах, и только почти уже оголившись, все же попросила отвернуться. Не то, чтобы я о чем предосудительном, ребенок она еще, и мыслей таких не было, а я о том, что не очень это с набожностью сочетается. На мой взгляд, по крайней мере. Мне всегда казалось, что если где очень много веры, то там и много всяких «нельзя». И девчонке– малолетке заголяться перед мужиком нельзя вдвойне.

Ну да ладно, мне так и проще, наверное, если нравы свободные, а то лишь накосячу больше в будущем. Я себя знаю, равно как и простоту свою, неуместную подчас.

Девчонка плескалась у меня за спиной, повизгивая от холодной воды, причем, надо ей должное отдать, долго плескалась. Лишь минут через десять зашлепали мокрые ноги по камню, и дрожащий голос сквозь стук зубов проговорил, с трудом выталкивая слова:

– Х– х– хол– л– л– од– дно– о…

– Ну а что ты хотела? – даже удивился я. – Родник. Можно поворачиваться?

– Ага…

Я обернулся, глянул на нее и даже засмеялся. Губы у Веры были синие, дрожащие, зубы стучали так, что я отсюда слышал, мокрые волосы прилипли к лицу, а сама она завернулась в одеяло, стараясь согреться.

– Осторожней надо. – прокомментировал я то, что увидел. – Ладно, теперь ты отворачивайся и меня охраняй.

Затем я сам смог оценить, насколько она не соврала – вода была ледяной. Даже не верится, что ее температура ниже ноля и быть не может – эта была как жидкий азот. Но тоже отмылся, так тщательно, как только смог. Вспомнил вчерашнюю парилку в полдень, представил, как мы пойдем по ней, и будем идти целый день, и сразу обрадовался холоду.

Еще заметил, что прямо под ногами, между камней, металось множество рыбы, напоминавшей некрупную форель, на первый взгляд. Надо же. Тут рыбалка классная должна быть, наверное, с голоду не загнешься. А эту хоть вообще руками лови. Я попытался, но ни черта не поймал, после чего заключил, что это мне просто не надо было, вроде как поддавался я.

Когда у меня зуб на зуб тоже не попадал от холода, я выбрался на камни и вытащил из ранца полотенце. Простое такое вафельное полотенце. Какое я по армии помнил, только еще и большое. Разве что… рубчики вроде как чаще расположены, чем в моем военном. И края подшиты серой ниткой, чего у нас отродясь не делали, только в тон.

Посох вырубить не удалось – не присмотрел ни одной более или менее прямой лесины, все какое-то изогнутое, вроде тех лиан. Нашел было палку, примерно вписывавшуюся в мои представления о требуемой форме, но выбросил сразу – она от влаги была весом как лом, и кора под пальцами просто в слизь разъезжалась. И руку после нее хоть заново мой. Не выйдет, видать, посохом обзавестись.

– Ну, теперь говори, в какую сторону Торг, а в какую – Новая Фактория. – спросил я.

– Солнце слева держи и тогда в Факторию попадем. – ответила Вера.

– Пошли, чего ждать. – кивнул я, и двинул к дороге.

На саму дорогу лезть не хотелось, но природа другого выхода не оставила. Едва колея вынырнула из оврага, джунгли стиснули ее с двух сторон так плотно, что и шага в сторону было не сделать. А идти через них, так мачете намашешься до полной одури. Поэтому пришлось топать по колее, лишь избегая грязи и норовя выбирать места с травой. Свежих следов не было, да и старые давно поистерлись. Колея и колея.

– Вера, а что, нечасто здесь люди ездят?

– А откуда часту быть? – удивилась она. – Тут с племенами только отец торговал, да еще несколько купцов. И далеко, и опасно. Да и Племя Горы совсем опасным стало. Они с работорговцами торг ведут, те им ружья на рабов меняют.

– Они на вас напали? – уточнил я, догадавшись.

– Они. – подтвердила Вера. – Я лица видела, не ошибусь.

Как в этих краях лица подтверждают племенную принадлежность, я уточнять не стал, чтобы не укреплять свою репутацию слабоумного, но решил, что для всех это очевидно. Кольца в носу какие– нибудь специальные, или там еще чего. Расовые и племенные признаки, например. Не спутаешь же в Африке бушмена с зулусом, ну и здесь так, возможно.

Шагала Вера, кстати, широко, явно была привычна к дальним походам, так что через час пути я перестал беспокоиться что девочка начнет уставать. Она как бы меня самого не переходила. Вперед не лезла, говорила тихо, по сторонам смотрела внимательно, в общем, ко всему привычного человека в ней видно было, даром что молодая совсем. Это хорошо, это в наши времена и в наших краях такие подростки все больше вывелись, они все больше за «Плейстейшн» время проводят. Как говорил один мой знакомый отставной полковник: «Мандавошку по стене гоняют», подразумевая при этом своих двух племянников.

Солнце поднималось все выше, а вместе с ним поднималась и температура. Похоже, что в местной бане опять печку включили. Птицы чуть стихли, потому как период основного концерта у них на рассвет с закатом приходится, насколько я заметил, а вот животных хватало. Несколько раз я замечал каких-то бурых зверей, размером и формой напоминавших барсука, копавшихся в траве или ломившихся через заросли, затем нам дорогу пересек целый выводок вполне обычного вида диких кабанов. На нас они внимания не обратили, но Вера заметно испугалась. Да и я струхнул, вспомнив, чем чреваты такие встречи в наших краях, если кабаны не в настроении, например. Поэтому, пока они в зарослях не исчезли и шум не стих, мы даже не шевелились.