Белый крейсер - Эльтеррус Иар - Страница 16

Сам Алексей старался ознакомиться со всем, чему учились его подчиненные — капитан обязан уметь это хотя бы начальном уровне. Однако информации оказалось слишком много, даже ментоскопы не помогали — мозг не способен усваивать знания в таких количествах. Виктор брал на себя, что мог, но тоже к вечеру валился с ног от усталости: семь человек для столь огромного корабля — просто ничто. Необходимо было срочно набирать экипаж. Но где его взять? Да и кому можно доверять в чужом мире?

Алексей пребывал в растерянности, когда услышал объявление искина, что неподалеку сканерами пространства пойман сигнал бедствия. Немного подумав, он приказал идти на помощь. Рассказы спасенных россов потрясли капитана. Он, конечно, помнил слова Виктора о том, что в Безвременье в Империи творилось страшное, но не представлял, что настолько страшное. Однако императором становиться все равно не собирался — слишком хорошо знал свои способности и понимал, что не справится. Просто не справится.

Однако совесть ела Алексея поедом, а в голове набатом звучали слова Умара: "Ваше величество! Неужели вы не понимаете, что сейчас у Империи впервые за много лет появилась надежда? Не лишайте нас ее!" И ему было очень не по себе. Не трус ли он? Но…

В отчаянии капитан из всех сил ударил кулаком по стене. Боль в разбитых пальцах заставила немного отвлечься. Хриплым голосом он приказал искину подать сто грамм коньяка и, взяв стакан из окна раздачи, залпом выпил. Спиртное не помогло. Мысли о том, что делать, не давали Алексею покоя.

— Искин… — глухо позвал он.

— Да, мой капитан.

— Сколько времени насчитывает история Росской Империи?

— Точно неизвестно. По данным Императорской Академии Наук, около пяти тысяч лет. Доказательств местного происхождения человека не обнаружено ни на одной из планет. То же относится и к Кархану, нашему основному сопернику. Главенствующая историческая школа в конце концов пришла к выводу, что Росс — чья-то забытая и одичавшая колония. Не все были согласны, но это ничего не меняло — доказательств обратного не существует. Еще одной причиной вышеуказанного мнения являлись немногие сохранившиеся легенды, имена и портреты великих императоров прошлого. Неизвестны ни название страны, в которой они правили, ни даты, да вообще почти ничего. Однако само наличие таких легенд говорит о том, что в далеком прошлом Росса существовала великая страна, многого добившаяся и достигшая. Вероятнее всего Империя возникла, как я уже говорил, из ее колонии.

— Имена и портреты… — задумчиво повторил Алексей, опускаясь в кресло. — А знаешь что? Покажи-ка мне их!

— Как прикажете, мой капитан.

На стене, превратившейся в голоэкран, возникла даже на первый взгляд древняя картина, написанная маслом и покрытая каким-то лаком. На ней был изображен суровый воин в кольчуге, с мечом, в остроконечном шлеме.

— Ярослав Мудрый, — прокомментировал искин. — Годы правления и деяния неизвестны.

— Кто?! — схватился за горло от такого известия Алексей. — Ярослав Мудрый?!

— Да.

Капитан медленно встал, глядя в холодные глаза воина. Совпадение? Или нет? Если это тот самый Ярослав Мудрый, то все ясно. Росс — тоже Россия. Неважно, где и когда, но Россия. Пусть даже ее колония, забывшая о своих корнях. Это не имеет особого значения.

— Дальше! — выдохнул он.

Ярослава Мудрого сменило изображение другого воина в похожем одеянии.

— Дмитарий Данской, — сообщил искин.

Алексей уже не удивился, он сел на край кровати — ноги не держали — и вытер холодную испарину со лба. Весело получается… Выходит, прав был Виктор? Ох ты ж, Господи… И что теперь делать ему? Он ведь больше не имеет права сказать: "Росс — чужая страна, не моя, поэтому пусть живет, как хочет…" В том-то и дело, что страна — его! От этого никуда не уйти, уж себя-то обманывать не нужно. Присяга, данная Алексеем, распространяется и на Росскую Империю…

Следующим оказался двухметровый детина по имени Петер Кораблестроитель. Не узнать его выкаченные глаза и кошачьи усики было невозможно — Петр, Петр Первый, он же — Великий. Не спутаешь. У капитана поплыло перед глазами, в ушах застучало, дыхание стало хриплым. Следующей на экране возникла Катинка Великая. Ясно, Екатерина. Скорее всего. Затем — Никлас I.

— Ясно, что это не все императоры, — продолжил искин. — Память, по всей видимости, сохранили только о самых выдающихся. Последний из таких — Иосайф Железный. Победитель в великой войне. Какой именно и с кем — осталось неизвестным.

А это еще кто? Алексей уставился на экран, где появился очередной портрет. Когда он понял, кто изображен там, капитану показалось, что на него рухнул потолок. С портрета гневно смотрели хорошо знакомые тигриные глаза товарища Сталина. И в этих глазах явственно читалось: "Что, мальчишка, струсил? А ну-ка быстро взял себя в руки, встал и пошел делать дело!"

— Я же не справлюсь, товарищ Сталин… — Алексей, пошатываясь, встал. — Я не потяну…

Больше доказательств того, что Росс — его родина, не требовалось. Казалось бы, радоваться надо, но так плохо капитан никогда еще себя не чувствовал. В глазах было темно, руки и ноги тряслись, дыхание перехватывало. Неужели ему действительно придется становиться императором?.. Да разве обычный пехотный офицер справится с такой задачей?! Алексей прекрасно понимал, что нет. Да еще и когда страна разорвана на куски. Как ее собирать? Как заставить людей поверить себе? Как повести за собой? А главное — куда их вести? Капитан не знал. Ни опыта ведь, ни образования. Да и возраст всего двадцать два года — мальчишка еще.

Внезапно перед внутренним взором появился приемный отец, Ефим Климко. Он с сочувствием посмотрел на едва не плачущего сына, а затем почти беззвучно сказал:

— Есть такое понятие, сынок, — долг. И неважно, можешь ты или нет, способен ли справиться. Иди и делай, не жалея себя, отдавая все силы и саму душу.

— Я же людей погублю… — простонал Алексей. — Понимаешь, папа? Людей! Живых людей!

— А чтобы не сделать этого, думать надо, а потом только делать, — возразил Ефим. — На то тебе, сынок, голова дадена. Главное — оставайся самим собой, не превращайся в безумного тирана — это самое простое: платить за все чужой кровью.

— Я же ничего не понимаю в государственном управлении… Ну какой из меня император?!

— Уж какой есть. Раз Бог решил взвалить эту ношу именно на тебя — тащи. И не ной. Просто делай свое дело. Насколько сможешь хорошо. Ты — русский офицер. Вспомни о чести.

— Я помню… — глухо сказал Алексей. — Я просто боюсь не справиться…

— Один из древних римлян как-то сказал: "Делай, что должно. Свершится, чему суждено", — грустно усмехнулся Ефим. — Вот и делай. Тем более, что ты теперь за всю Россию в ответе…

Что ж, отец прав. Россия — она везде и всегда Россия, как бы она теперь ни называлась. Алексей давал присягу служить ей. Выходит, родина требует от него такой службы? Капитан сомневался в своей способности стать истинным императором, но вскоре осознал: сейчас он выйдет и скажет всем, что принимает корону. Иначе русский офицер, если у него еще оставалась честь, поступить не мог. А тут еще и устремленный на него требовательный, нечеловеческий взгляд товарища Сталина, которого капитан всегда воспринимал не как секретаря ЦК ВКПБ, а именно как императора. Пусть слишком жестокого порой, даже абсолютно безжалостного, кровавого, но все равно императора, который за шкирку поднял страну на дыбы и заставил ее во всеоружии встретить врага. Как же страшно он смотрит…

Да, раз Росс — та же Россия, только в будущем, то Алексей отвечает за ее судьбу. И обязан вытащить из ямы, в которой она оказалась. Любой ценой вытащить. Капитан снова покосился на портрет и поежился. А затем выпрямился, сцепил зубы и шагнул вперед, к двери.

Император Алексей I принял свою судьбу. Впрочем, нет, Алексей II — первым был отец Петра Великого, Алексей Тишайший. С этого момента ответственность за все в этом мире лежала на нем.