Фирменный поезд Фомич - Колупаев Виктор Дмитриевич - Страница 1

Виктор Колупаев

Фирменный поезд «Фомич»

1

В город Фомск меня привела служебная командировка. Я согласовал в НИИ Теории Вероятностей ряд вопросов на новый прибор, побродил по Сиреневому саду и Тополиному бульвару, полюбовался кружевами старинной деревянной архитектуры. В общем, из отведенных мне пяти дней я за три сделал все, что нужно, и с легким сердцем отправился в кассу за авиабилетом. Билетов на ближайшие две недели не оказалось.

На железнодорожном вокзале я узнал, что из Фомска в Марград по четным числам ходит фирменный поезд. Сегодня же, как назло, было тридцать первое июля. А завтра — первое августа. Таким образом, одно четное число сгинуло. Мне это показалось нечестным, да, наверное, и не только мне, потому что по радио вдруг объявили, что фирменный поезд «Фомич» между тридцать первым июля и первым августа все-таки отправится, а именно: в 00 часов 00 минут по местному времени. О том, как я приобрел билет, рассказывать не имеет смысла. Приобрел, и все! Жаль вот только, что мне сломали электробритву, которая лежала в портфеле. Но это уж сущие пустяки. Настроение у меня было бодрое, все мне нравилось: и сам город Фомск, и название фирменного поезда — «Фомич». Мне нравилось даже то, что он отходил в 00 часов 00 минут.

В половине двенадцатого перрон вокзала уже был запружен людьми. Кого тут только не было! Мамаши с детьми, стремящиеся на берега Марградского моря, чтобы просолиться и загореть. Студенты строительного отряда с рюкзаками, в зеленых, видавших виды форменных костюмах с нашивками на рукавах и штанинах; две гитары выдавали ритм, а студенты пели. Сам я уже давно не пел этих песен, да многих просто и не знал… Поезд ожидали старушки, едущие в гости к детям. Мужчины с портфелями — эти в Старотайгинск в командировку, и с чемоданами и сетками — эти дальше: на Урал, в Москву, Ленинград, на Волгу и в Прибалтику, но уже отдыхать, осмотреть исторические и архитектурные памятники, продегустировать местные вина.

Слева показались огни электровоза. Протяжный предупредительный гудок, и передо мной замелькали вагоны. Я стал в конец очереди и начал продвигаться вперед малюсенькими шажками.

Меня толкнули в спину, но не настолько, чтобы сбить с ног.

— Извините, — раздалось сзади.

Я оглянулся. Передо мной стоял мужчина лет сорока в сером костюме, белой рубашке и голубоватом галстуке. В одной руке он держал портфель, в другой — новый кожаный чемоданчик. Мужчина явно от чего-то страдал. Уж очень мученическое у него было выражение лица.

— Извините… Год, число, месяц?

— Тридцать первое июля… почти первое августа уже… тысяча девятьсот семьдесят пятого года, — ответил я. — А что? У вас на другое число?

— На это число. — Человек, кажется, приходил в себя. — Совпало.

Я что-то промычал в ответ и продвинулся вперед еще на полшага.

— Реальность та самая? — спросил мужчина в сером.

— Реальность как реальность. Самая что ни на есть реальная.

— Ах да… Этого никто не может знать.

— Граждане! Приготовьте билеты!

За мной двигалось человек десять. Перрон заметно пустел. Я отдал свой билет проводнице.

Мое путешествие началось.

— Простите… — Это я нечаянно пнул чемодан, потом, выдохнув воздух, протиснулся между стеной и чьей-то могучей спиной, перешагнул через человека, засунувшего голову под боковое сиденье. Еще усилие. А вот уже выходили провожающие. Пришлось втиснуться в чье-то купе и пропустить встречный поток. Наконец я добрался до своей полки. В купе было жарко и пахло смолой. Запах исходил от сосновой ветки, стоящей в графине с водой на столике в четырехместном отделении. Я забросил портфель на свою полку, верхнюю боковую, снял пиджак, который мне изрядно надоел, отер пот со лба.

В купе находилась молодая супружеская чета. Он нежно называл ее Тосик, она его весело — Семка. Они уже забросили вещи на полки и теперь целовались. Я сделал шаг назад. Мужчина, который нечаянно толкнул меня в спину на перроне, протиснулся мимо и сел на боковое сиденье. Сосед, значит. Чемодан он поставил на столик, а портфель себе на колени.

Из вагона уже началось массовое бегство провожающих, а эти двое в моем купе никак не могли расстаться. Вежливость вежливостью, но и занимать чужое купе я тоже не мог. Я прошел в свое и посторонился, чтобы людям было удобнее выходить. Господи! Эти двое уже ели!

— Садитесь с нами ужинать, — предложила Тося.

Оказывается, они не провожали друг друга, а ехали оба.

— Спасибо, я только что из ресторана.

— Фомский ресторан! — завопил Семен. — Да после него только еще больше есть хочется. Садитесь. Я сейчас чай организую.

— Не беспокойтесь, пожалуйста, — попытался отговориться я, но было уже поздно.

Семен сорвался с места и убежал за чаем, а какой сейчас мог быть чай? Поезд-то еще стоял! Тося вручила мне ломоть хлеба с маслом и домашней ветчиной. А впереди, судя по столу, предполагалась обязательная в таких случаях вареная курица, колбаса, огурцы, помидоры, котлеты и что-то там еще.

Поезд тронулся и начал набирать скорость.

— Ну вот, — сказал я. — Так и есть. Двое все-таки опоздали.

— Ой! Что вы! — радостно воскликнула Тося.

На перроне послышались крики:

— Давай! Подсаживай! Стоп-кран!

В коридор из тамбура просунулся чемодан, потом голова старушки в цветастом платке, затем сама старушка, во второй руке у нее был еще один чемодан, а за плечами огромный рюкзак, который очень аккуратно и естественно застрял в проеме. Несколько человек выглянули в коридор, парень из соседнего купе рысью бросился к старушке на помощь. Я положил на столик бутерброд и тоже ринулся к выходу.

— Голубчик, — сказала бабуся парню, — да ты поднимешь ли?

— Ничего, не такие поднимали, — ответил парень, взял чемодан из руки старушки в свою и тут же брякнул его на пол.

— Ого! — сказал он. — Однако!

— Да сама я, голубчик, сама. Рюкзак бы кто протолкнул.

— Давайте мне, — сказал я. Парень потеснился, но мне лишь с трудом удалось оторвать чемодан от пола.

Это уже был конфуз. Я рванул еще раз, мне удалось перебросить тяжелющий чемодан через порожек. И тут, отбросив всякий ложный стыд, мы потащили чемодан вдвоем, обивая им ноги и стукаясь локтями о перегородки купе.

— Восемнадцатое место, — подсказала старушка.

Ясно. Это наше купе. Теперь бы как саму бабусю выручить. Парень оказался сообразительнее меня.

— Мамаша, бросайте чемодан и вылезайте из лямок рюкзака. Сможете?

— Смогу, голубчик, смогу.

Рюкзак так и остался висеть на высоте метра, зажатый с двух сторон стойками двери. Где-то в тамбуре гневалась проводница:

— Мне постели готовить надо. Ишь расположились!

— Сейчас, милая, сейчас. — Старушка схватила чемодан и бодро засеменила по коридору.

А парень и я с трудом потащили рюкзак.

— На верхнюю-то — обломится, — предостерегла старушка.

Это и так было ясно. Чемоданы и рюкзак мы пристроили под нижние полки.

Старушка, ничуть не уставшая, расположилась на левой нижней. Я хотел было сесть на свое законное место, но Тося перехватила мое движение.

— Ох, а ветчину-то вы и не попробовали.

— Да, да, спасибо. — Я взял кусок и сел на правую полку. Старушка была тоже приглашена к столу и не отказалась.

— У меня мама в Фомске живет, — пояснила Тося. — Домашнее-то ведь вкуснее. Правда?

Я бездумно согласился и тут же понял, что теперь буду есть, пока это занятие не надоест самим молодоженам и они не начнут укладываться спать.

— А тот товарищ, — обратилась ко мне Тося. — Эй, товарищ! — Это уже относилось к гражданину в сером. — Подсаживайтесь, пожалуйста, откушать. Все домашнее.

— А? Что? — очнулся гражданин.

— Садитесь сюда поближе.

— Год, число, месяц? — отрывисто спросил гражданин.

— Теперь уже первое августа тысяча девятьсот семьдесят пятого года, — ответил я. — Вы уже спрашивали.