Притяжение века (СИ) - Ручей Наталья - Страница 38

Мэри тоже понравился последний подарок. Да, намек, что время ушло и с нее песок сыплется, но если смотреть на них, успокаивали, и подкупали двумя изумрудами по бокам. Мелькнула мысль – сколько бы дали за такую вещицу в двадцать первом веке, но этого она никогда не узнает.

Прислушалась к себе – ни капли сожаления. Вдохнула, выдохнула, ну, раз подарки закончились, пора обсудить кое-какие детали с Джесс и Бьянкой. Она пригласила девушек в библиотеку и вскоре узнала не очень приятные подробности о своем прошлом.

Когда Уильяму было двадцать лет, он влюбился в горничную сестры, Джесс, они начали встречаться, Джесс забеременела, Уильям, вопреки воле родителей, хотел на ней жениться. Лорд Элфорд грозил лишить сына наследства, если тот опозорит семью, Уильям воевал и с ним, и с рыдающей матерью. А потом Мэри предложила отцу поставить ультиматум. Или благополучие ребенка и Джесс (оба остаются в доме, о них позаботятся), но без свадьбы, естественно, и без активных проявлений чувств Уильяма, либо и горничную и ее ублюдка выбросят на улицу, и не вблизи от имения, где их легко найдет.

Утром Уильям уехал, не простившись, и не сообщая куда, а когда два года назад погибли родители, не соизволил приехать. Кажется, Мэри и лорду Элфорд удалось добиться своего, и молодой человек забыл о любовнице с ребенком. Периодически мистер Элитон получал от него счета, оплачивал их, но это было все, что связывало Уильяма с семьей. Мэри удивилась, что он не увез Джесс до того, как лорд Элфорд смог бы выполнить свои угрозы, но поняла, что молодой человек не привык к ответственности – раз, и был воспитан не для того, чтобы самому зарабатывать деньги – два. Таковы реалии. Плохо или хорошо? Кто не ломался под гнетом обстоятельств, тот ничего не видел, кроме мягкого дивана.

– Джесс, мне жаль, – сказала Мэри.

И так как добавить было нечего, вышла из библиотеки первой. Вечер закончился размышлением и непонятным томлением. Прежде чем лечь спать, Мэри долго смотрела на песочные часы, и ей казалось, что каждая песчинка ускоряет ее приближение к чему-то глобальному, неизбежному и нежеланному.

– Джед?- позвала снова.

Он не ответил и страх Мэри усилился. Песчинки продолжали бесшумно падать, никто не спрашивал – хотели ли они, их просто переворачивали. И никто не спросит ее.

– Джед, ты мне нужен, – сказала вслух.

Он не ответил, хотя и стоял в нескольких шагах от нее. Когда Мэри уснула, он стер слезинки с ее щек поцелуями.

– Прощай, милая, – сказал тихо. – Ничего не бойся.

Она перестала метаться на постели, задышала ровно. Джед прикоснулся губами к ее губам, углубляя сон Мэри, насыщая чувственными красками, и перенесся к той, которую предстояло разбудить поцелуями.

Глава 19

Мэри могла примириться со многим, кроме нищеты. Ее воспитывали в подобающей положению роскоши; повзрослев, она многое сделала для того, чтобы увеличить состояние, и что в итоге? Через два года ей стукнет тридцать, а она без гроша, в чужом доме, чужой стране и с чужим мужчиной под боком!

Слава Богу, не в прямом смысле, но комната Пола по-соседству, и он считал возможным вваливаться к ней при малейшем желании. Поговорить, помолчать, в чоередной раз сделать попытку убить взглядом. Будь это возможным, он бы сам давно был мертв.

Пусть Мэри скажет спасибо, что она оставила ее похотливого женишка в пригодном состоянии. Развратник, спал со своей невестой до свадьбы и с ее сестрой одновременно. Если бы такое вытворяла ее Бьянка, Мэри даже не могла придумать, какое бы выбрала наказание. Монастырь, наверное: ссылка в дальнее имение вряд ли могла помочь. Телефон – это не средство для быстрой беседы, а ручной предатель. Конечно, она не имела права подслушивать, но нечего разговаривать так громко, что слышно даже в соседней комнате.

Мэри не сомневалась, что найдет способ вернуться обратно. Если вышло один раз, выйдет и во второй. Как? Она еще не придумала, а вот зачем – могла сформулировать четко. Чтобы выйти замуж за Блэкберна.

Она была поражена, когда не нашла ни одного упоминания об их двух семьях. Словно не существовало династии Элфордов и Блэкбернов, но они – люди, а не динозавры. Они были, есть и должны быть, иначе в чем смысл хотя бы ее рождения?

Родиться, чтобы выучить Библию, хранить традиции, подчиняться жестким рамкам этикета, носить лишний вес, как передвижную ширму от джентльменов, и… И все?! Она долго думала, анализировала и решила осчастливить-таки Михаэля. Отдаться ему раз-другой, чтобы родить наследника, а лучше двоих. В этом и будет заключаться ее долг. Пару раз по паре минут она перетерпит.

Терпение – черта, без которой она бы не продержалась и дня в этом мире. Но все встает на свои места, если не просто ждать, но и действовать. Пока Мэри не могла ничего изменить, она менялась сама, училась воспринимать то, что ее окружало. Но Пол отталкивал, как прежде. Он ей сильно и сильно не нравился. Он был не просто высокомерным, как граф, а заносчивым, невозможным, давлеющим.

Но Бог услышал ее молитвы, и снова отправил мужлана в командировку. Несколько дней покоя и ощущения полной свободы. От скуки Мэри решила сделать доброе дело и начала муштровать слуг в доме. Экономка с трудноусваиваемым именем Эстрелла – Изабелла – Анна – Мария была переименована в Анн. Эрн, работающий садовником и на подхвате одновременно, получил новую квалификацию: дворецкий.

– Запомните, – сказала ему Мэри, – это величайшая милость и безграничное доверие.

Эрн не возражал ходить важно и стать Эрнестом, вместе с Анн усердно слушал основные правила поведения и градацию титулов, после успешно сдал экзамен и с радостью кинулся к новым обязанностям. Ему хотелось удивить гостей, поразить, – дворецкий в Лас-Вегасе! – но к мистеру Тиксайт в его отсутствие никто не приходил.

Вот только Бьянка, то есть, мисс Элфорд. Но ее велели оставлять за дверью, и она не могла видеть его белоснежной рубашки, костюма в модную полосочку и новых ботинок мистера Тиксайта. Эрнест возражал против чужих обновок, но Мэри сказала, что обязанность хозяина покупать одежду слугам. Он смирился – расходов меньше.

Эрнест не открыл Бьянке, как и было велено, но Анн усомнилась и доложила леди Элфорд о гостье.

– Миледи, – сказала экономка, постучав в комнату Мэри, – мисс Элфорд настаивает на том, чтобы войти в дом, сказала, что будет здесь дожидаться милорда.

Мэри недовольно поджала губы.

– Я дала вам целый день, чтобы выучить титулы, а вы позволяете себе допускать такие серьезные ошибки. Честное слово, неужели трудно запомнить: мистер Тиксайт. Не милорд, мистер.

Экономка послушно склонила голову, вспоминая, предусмотрен ли в подобной ситуации реверанс. Его репетиции она посвятила последние сорок минут, и не терпелось применить на практике.

– Хочет дожидаться здесь мистера Тиксайт, – выбрала легкий поклон. – Что ей передать, миледи?

– Передайте мисс Элфорд, что мистера Тиксайт нет дома.

– А если она передумает и скажет, что хочет увидеться с вами?

– Скажете, что сегодня не приемный день. Никаких сложностей, моя дорогая. Да, и принесите для меня чашку чая и булочки. Я устрою небольшой ленч.

Стук в массивную дверь дома продолжался с минуту, Мэри услышала голос экономки, еще один удар – сильнее, наверное, ногой, и тишина. Можно расслабиться, попить чая и булочек, которые Анн принесла. Обучение слуг – маленькая благодарность хозяину за гостеприимство, хоть он и не слишком гостеприимен.

Мэри вспомнила о поцелуе и нахмурилась. Пожалуй, она даже слишком щедра к Полу. Неслыханно: заявиться ночью в комнату к незнакомой женщине, поцеловать, и ведь он знает, чувствует, что она не его невеста. Другая слишком глупа, отдавшись этому самцу до свадьбы. Зачем теперь вообще на ней жениться? Он может объезжать ее и без кольца, когда она вернется. Странные порядки современности.

Она столько сделала, чтобы скрыть факт существования Билли, чтобы на их семью не указывали соседи пальцами: сын виконта и горничная сотворили ублюдка, а здесь рожай – не хочу, даже пособие государство платит, приветствуя прелюбодеяние.