Право на любовь - Бэнкс Майя - Страница 8

— И у вас тоже зеленые, — пробормотала Мейрин.

На лице спутника появилось выражение искреннего сочувствия.

— А вы уверены, что вас не били по голове? Может быть, просто забыли?

— Что за разговоры? Смотреть на меня! — грозно прорычал Юэн.

Мейрин испуганно вздрогнула, поспешно повернулась, снова инстинктивно отступила и врезалась в Аларика.

Тот тихо выругался и согнулся, однако бедняжка была слишком испугана, чтобы понять причину недовольства.

Мужество окончательно испарилось, а твердая решимость игнорировать раны и не обращать внимания на слабость растаяла без следа.

Колени затряслись, руки задрожали. Лоб у Мейрин вспотел от волнения, однако позволить себе преступную слабость и окончательно утратить самообладание она не могла.

Господин на нее сердился, а она никак не могла понять, за что и почему. Разве не должен он испытывать благодарность за спасение сына? Не то чтобы она совершила что-то героическое, какой-то настоящий подвиг… но он ведь этого не знал! А что если ради спасения Криспена ей пришлось сразиться с десятком врагов?

Вождь смотрел с неподдельным изумлением, и мало-помалу Мейрин осознала, что не просто думает, но и говорит. Размышляет вслух. Во дворе повисло тягостное молчание: все, должно быть, решили, что ведьма произносит черные проклятия.

— Аларик!.. — тихо окликнула она, продолжая неотрывно смотреть на господина.

— Да, девочка?

— Вы меня поймаете, если вдруг начну падать? Вряд ли удар о землю пойдет на пользу.

Великан тут же крепко схватил Мейрин за плечи: руки его едва заметно дрожали, а с губ сорвался тихий, почти неразличимый звук. Неужели этот человек над ней смеется?

Юэн подошел ближе; выражение изумления на лице вновь сменилось мрачным прищуром.

— Разве никто из Маккейбов не умеет улыбаться?

— Никто и никогда, — подтвердил Аларик.

Ситуация явно казалась ему забавной.

Мейрин решительно сжала губы. Все, больше ни слова вслух! Пусть господин рассматривает, сколько ему угодно!

Юэн остановился так близко, что для того, чтобы заглянуть в зеленые глаза, ей пришлось задрать голову. Трудно было сохранить самообладание между двумя огромными могучими воинами, но пасть ниц и молить о пощаде не позволяла гордость. Даже если в данный момент ничего иного на ум не приходило. Что ни говори, а Дункан Кэмерон остался с носом. Конечно, этот могущественный вождь выглядел еще страшнее, но умереть, как последняя трусиха она не хотела. А если честно, то и вообще не собиралась умирать.

— Немедленно рассказывай, кто ты такая, почему носишь цвета клана Кэмеронов и как попал к тебе мой сын? — устрашающе прогремел повелитель.

Мейрин молча покачала головой, попятилась и наступила Аларику на ногу. Тот недовольно заворчал, а она вспомнила о твердом намерении не сдаваться и снова шагнула вперед.

Юэн нахмурился еще суровее — брови окончательно сошлись у переносицы.

— Пытаешься сопротивляться?

В голосе послышалось столь искреннее удивление, что если бы не боль, страх и нервная дрожь, то вполне можно было бы улыбнуться.

Желудок кипел и бурлил, к горлу неумолимо подступала тошнота.

— Я вовсе не сопротивляюсь, лэрд.

Ее ответ прозвучал на удивление спокойно. Прекрасно. Можно собой гордиться.

— В таком случае немедленно отвечай. Сейчас же!

— Я…

Голос дрогнул, в глазах потемнело, а тошнота грозила вырваться на свободу.

Отчаянное положение спас Криспен. Не в силах терпеть и оставаться в стороне, мальчик бросился к подруге, обнял за ноги и уткнулся лицом в истерзанный живот.

Мейрин тихо застонала и инстинктивно обняла отважного защитника. Если бы не крепкие руки Аларика, в этот момент она бы точно не устояла.

Криспен повернулся и посмотрел на отца, который с трудом сдерживал недоумение и раздражение.

— Оставь ее! — требовательно воскликнул мальчик. — Она ранена, и я обещал, что ты обязательно ее защитишь. Обещал, слышишь, отец? Ты же сам говорил, что Маккейбы никогда не нарушают данного слова!

Не в силах произнести ни звука, Юэн смотрел на сына, и лишь вздувшиеся на шее вены выдавали истинные чувства.

— Криспен прав, брат, — вмешался Аларик. — Девочке необходимо как можно быстрее лечь в постель. Да и горячая ванна не помешает.

Пораженная нежданной поддержкой, Мейрин посмотрела на воина с молчаливой благодарностью и тут же перевела взгляд на лэрда. Тот все еще не верил собственным глазам и ушам.

— Постель? Горячая ванна? Моего сына вернула женщина, одетая в цвета заклятого врага, а все вокруг только и делают, что требуют предоставить защиту, постель и ванну!

Вождь разнервничался не на шутку. Казалось, еще секунда и разразится скандал. Мейрин в очередной раз попыталась отступить; к счастью, Аларик наконец отошел в сторону и позволил немного увеличить дистанцию.

— Она спасла мальчику жизнь, — негромко произнес он.

— И вытерпела из-за меня жестокие побои! — со слезами на глазах добавил Криспен.

Лицо Юэна заметно смягчилось, будто он окинул ее взглядом с головы до ног, пытаясь оценить степень увечий. В душе происходила жестокая борьба: казалось, он не мог отказаться от собственных жестких требований, но единодушие сына и брата заставило уступить. Маккейб негодующе сжал губы и, в свою очередь, сделал шаг назад.

Напряжение все еще давало себя знать. Пытаясь успокоиться и совладать с чувствами, Юэн несколько раз глубоко вздохнул. Мейрин прониклась искренним сочувствием к бедняге. Будь Криспен ее ребенком, она тоже потребовала бы подробного отчета. А если Маккейб говорит правду (зачем ему лгать?) и Дункан Кэмерон действительно его злейший враг, то тогда понятно, почему он с недоверием и ненавистью смотрит на синее с красной вышивкой платье. Да, она отлично понимает чувства отца и вождя клана, но пока вовсе не готова открыть ему душу.

Собравшись с духом, Мейрин посмотрела в зеленые глаза и сдержанно, чтобы не показаться высокомерной, произнесла:

— Да, я на самом деле спасла вашего сына, лэрд. Была бы признательна за любую помощь. Многого не прошу. Лошадь и, если можно, немного еды. Я немедленно уеду, и впредь не буду раздражать вас своим присутствием.

Юэн больше не смотрел на нее в упор. Он поднял глаза к небу, как будто умолял Господа послать терпение или смирение. А может быть, и то, и другое одновременно.

— Лошадь и немного еды? — Эти слова он произнес, все еще обращаясь к небесам, а потом медленно опустил голову и пронзил Мейрин нестерпимо горячим, обжигающим взглядом. — Нет, девочка. Никуда ты не поедешь.

Глава 4

Юэн смотрел на незнакомку и с трудом сдерживался, чтобы не дать волю накопившемуся гневу. Да, в смелости малышке не откажешь. Непонятно, каким образом ей удалось до такой степени привязать к себе Криспена; надо будет непременно докопаться до истины.

Даже несгибаемый Аларик уступил женскому обаянию. Ничего странного в этом, конечно, не было — девчонка хороша собой, — но сам факт, что брат готов защищать чужестранку, вызывал раздражение.

Гостья-пленница упрямо подняла голову, и глаза блеснули синевой. Таким синим бывает только небо, да и то лишь поздней весной, когда лето готовится вступить в свои права.

Черные волосы, давно не знавшие гребня, спускались почти до талии — такой тоненькой, что при желании он мог бы обхватить ее ладонями. Руки отлично поместились бы в плавном изгибе, а если немного провести вверх, то можно было бы ощутить мягкую полноту груди.

Красавица. А как известно, ничего, кроме неприятностей, красавицы не приносят.

Но сейчас она явно страдала от боли, потому что так притворяться невозможно.

Допрос придется отложить до лучших времен.

Вождь обратился к одной из стоявших в стороне женщин:

— Позаботься о ней. Приготовь ванну. Скажи Герти, чтобы хорошо накормила. И, ради Бога, сожги это ужасное платье, чтобы в моем замке не было даже духа Кэмерона.

Долго ждать не пришлось. Заботливые служанки тут же подхватили Мейрин под руки, и повели к крыльцу.