Право на любовь - Бэнкс Майя - Страница 35

Первым делом он разыскал Мэдди и строго-настрого приказал не отходить от госпожи. Потом вышел во двор, где Кормак, Диормайд и Гэннон опрашивали воинов.

— Что-нибудь узнали?

— Еще мало с кем успели поговорить, лэрд. Дело небыстрое, — ответил Гэннон. — Из лука сегодня стреляли многие, но в ошибке никто не признается.

— Найдите виновного. Кто-то ранил леди Маккейб; неизвестно, случайно или намеренно. И я хочу знать, кто именно. — Вождь посмотрел на Диормайда. — Разве не ты должен следить за лучниками? Неужели не можешь ответить за своих людей?

Диормайд удрученно склонил голову.

— Да, господин. Я понимаю, что несу ответственность за печальное происшествие. Непременно допрошу всех и каждого и найду виновного.

Юэн угрюмо покачал головой:

— Нельзя оставлять детей без присмотра. Мейрин права. Они должны играть в надежном, закрытом месте, чтобы матери не боялись, что в кого-то попадет шальная стрела. Отныне дети будут гулять только на склоне холма, вдалеке от места военных тренировок.

— Да они и сегодня бегали на безопасном расстоянии, — обиженно нахмурился Кормак. — Не понимаю, как вообще могло произойти то, что произошло.

— И все-таки стрела откуда-то прилетела, — парировал Маккейб. — Больше ничего подобного допускать нельзя. Как только закончите опрос, соберите воинов на плацу. Хочу поговорить с каждым и каждому посмотреть в глаза.

Уже за полночь Юэн устало поднялся в спальню. И он сам, и старшие воины не оставили без внимания ни одного из сородичей, побеседовали даже с детьми. Никто не заметил ровным счетом ничего подозрительного. Лучники клялись, что не сделали ни единого бесконтрольного выстрела, и все же стрела, вне всяких сомнений, принадлежала клану. Пришлось долго внушать воинам, что во время тренировок необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Разве могут защитить от врагов те, кто не способен обеспечить безопасность от самих себя и своего оружия?

Как только вождь вошел в комнату, Мэдди тут же поднялась.

— Как она? — тихо спросил Юэн.

Служанка отошла от кровати и остановилась перед господином.

— Сейчас уже успокоилась и крепко спит. Сначала боль мучила, но после овсяного отвара, видимо, стало легче. Повязку я сменила. Кровотечение прекратилось. Вы очень хорошо зашили, лэрд. Аккуратно, красиво.

— Лихорадки нет?

— Пока ни малейших признаков. Лоб прохладный. Думаю, все будет хорошо.

— Спасибо, Мэдди. Можешь идти.

— Рада помочь, лэрд. Если что-нибудь потребуется, сразу присылайте за мной — тут же прибегу.

Служанка присела в вежливом реверансе и, стараясь ступать как можно тише, вышла в коридор.

Юэн быстро разделся и осторожно, чтобы не потревожить жену, лег в постель. Однако она почувствовала близость мужа и прижалась, как теплый котенок в холодную ночь. Задышала в шею, переплела ноги, прильнула и крепко обняла.

Он улыбнулся. Малышка вела себя в постели по-хозяйски. Считала его тело своей территорией и без тени сомнения заявляла права собственности. Да он и не возражал. Объятие нежной супруги дарило Юэну радость и душевный покой.

Он тронул темный локон, и завиток с готовностью обвился вокруг пальца. Мужественный опытный воин не знал страха, но, увидев, что жена ранена, испытал самый настоящий ужас. Разве можно пережить потерю?

Конечно, ничто не мешало придумать массу убедительных доводов, включая и самый очевидный, самый главный: с ее гибелью Ним-Аллэн мгновенно выскользнул бы из его рук, а надежды на возрождение клана разбились бы в ту же секунду. Месть врагам никогда не смогла бы осуществиться. Да, все это было правдой. И все же главная и самая простая истина заключалась в том, что расстаться со своей девочкой Юэн уже не мог. Осматривая рану Мейрин, он думал лишь об этом, и ни одна посторонняя, а тем более провокационная мысль ни разу не закралась в голову.

Да, молодая жена доставляла немало хлопот. Это Маккейб понял сразу, с первого же взгляда: рядом с ней неприятностей не оберешься.

Глава 20

Когда Мейрин наконец проснулась, головная боль оказалась намного острее, чем боль в боку. Она облизала пересохшие губы, но ужасный привкус во рту так никуда и не делся.

Что же с ней сделал муж? Последнее, что удалось вспомнить, — это то, как он почти силой заставлял ее пить из фляги какую-то обжигающую жидкость. Трудно было осилить даже несколько глотков! От одной лишь мысли о недавних мучениях желудок Мейрин начинал восставать.

Она осторожно повернулась и почувствовала рядом что-то мягкое и теплое. Улыбнулась, обняла Криспена и для верности покрепче прижала к себе.

Мальчик открыл глаза и доверчиво прильнул.

— Как ты себя чувствуешь, мамочка?

— Спасибо, милый, хорошо. Уже почти не больно. Должно быть, рана совсем легкая.

— А я очень испугался.

Его голос дрогнул, и Мейрин почувствовала, что парнишка действительно немало пережил.

— Прости, что заставила волноваться.

— Было очень больно? Мэдди сказала, что отцу даже пришлось тебя зашивать. Я бы, наверное, не выдержал и начал кричать.

— Больно, конечно, но терпеть можно. У твоего отца твердая рука, и он быстро справился.

— Потому что он лучше всех на свете, — уверенно и гордо заявил Криспен. — Не зря же я обещал, что он о тебе позаботится.

Мейрин улыбнулась и поцеловала сына в вихрастую макушку.

— Надо бы встать с кровати. Так долго лежу, что уже все мышцы затекли. Не хочешь мне помочь?

Криспен вылез первым и принялся очень бережно поддерживать Мейрин, пока та осторожно спускала ноги с постели.

— Ну, а теперь тебе пора вернуться в свою комнату, умыться и одеться. Встретимся внизу. Может быть, у Герти найдется что-нибудь на завтрак?

Криспен улыбнулся и, громко хлопнув дверью, убежал.

Мейрин потянулась и слегка поморщилась. Нет, на самом деле не очень больно. Она почти не обманула. Вот только поворачиваться надо осторожно. Но лежать в постели целый день, конечно, незачем.

Она повернулась, чтобы достать из шкафа повседневное платье, но в этот миг взгляд остановился на ярком пятне возле окна. На маленьком столе лежало что-то изумрудное, аккуратно сложенное.

Свадебное платье! Совсем забыв о ране, Мейрин подбежала к столу и осторожно, словно не веря собственным, глазам, прикоснулась к мягкой шелковистой ткани. Да, оно настоящее. Мейрин подняла платье повыше, чтобы расправились складки, и ахнула. Оно как новое! Даже не заметно, что когда-то его грубо разорвали.

Прижав платье к груди, Мейрин блаженно закрыла глаза. Глупо, конечно, переживать из-за платья, но ведь замужество бывает только раз в жизни. Хотя… Всякое может случиться. Мейрин нахмурилась. Ведь супруг может и умереть, оставив жену вдовой. Об этом Мейрин даже и думать не хотелось.

Она в последний раз погладила мягкий струящийся бархат, а потом бережно повесила платье в шкаф — дожидаться следующего торжественного случая.

Торопясь выйти из комнаты, Мейрин начала одеваться и приводить себя в порядок, однако задача оказалась не из легких: каждое движение давалось ей с трудом, и пришлось проявить чудеса изобретательности.

Она расчесала волосы и оставила их распущенными: разве можно заплести косы одной рукой? Мейрин посмотрела на себя в зеркало, убедилась, что выглядит прилично, и спустилась в зал в надежде успеть к завтраку.

Настало время приступить к исполнению обязанностей хозяйки замка; Юэн наверняка будет доволен.

Несколько дней после свадьбы промелькнули незаметно, словно несколько минут. Единственное, на что хватило времени, — это познакомиться с женщинами. Жаль, конечно, что постоянно досаждают бдительные охранники.

Но достаточно об этом. Пришла пора заняться делом и взять бразды правления в свои руки, тем более что ранение научило ее уму-разуму и убедительно доказало, что выходить за пределы замка опасно.

Мейрин спустилась в зал и тут же почувствовала сосредоточенные на собственной персоне изумленные и испуганные взгляды сородичей. Гэннон и Кормак что-то горячо обсуждали, но сразу замолчали и посмотрели на госпожу так, будто за ночь у нее выросла вторая голова. Мэдди сокрушенно всплеснула руками и бросилась ей навстречу.