Целовать девушек - Паттерсон Джеймс - Страница 11

— Возможно, это Бетт Энн Райерсон, — расслышал я слова седого агента ФБР. — Она числится среди пропавших без вести. Блондинка, рост — пять футов шесть дюймов, вес около ста десяти фунтов. В день исчезновения на ней были золотые часы «Сейко». Умопомрачительная красотка, по крайней мере, была когда-то.

— Мать двоих детей, — сказала одна из агентов-женщин. — Студентка последнего курса филологического факультета университета штата Северная Каролина. Я беседовала с ее мужем. Он преподаватель. Видела детей. Очаровательные малыши. Одному годик, другому три. Проклятый ублюдок! — Женщина закашлялась.

Я разглядел наручные часы и ленточку, которой погибшая подвязывала волосы. Она развязалась и свисала с плеча. Красивой ее больше не назовешь. Все, что осталось, — вздулось и покраснело. Отвратительный трупный запах бил в нос даже на открытой поляне.

Пустые глазницы уставились вверх, к серповидной прогалине меж кронами сосен, и я вдруг подумал: «На что она смотрела в самый последний раз?»

Я попытался представить себе Казанову, крадущегося по темному лесу задолго до нашего появления. Я предполагал, что ему около тридцати лет и он очень силен физически. Мне стало страшно за Липучку, гораздо страшнее, чем было до этого.

Казанова. Величайший в мире любовник…Упаси нас Господи.

Глава 15

Было уже начало одиннадцатого вечера, а мы все еще не покинули место преступления, мрачное и гнетущее. Слепящий свет фар полицейских машин и карет «Скорой помощи» освещал тропинку, ведущую в глубь темного леса. Холодало, резкие порывы промозглого ночного ветра хлестали по щекам. Тело до сих пор так и не сдвинули с места.

Я наблюдал, как оперативники из Бюро тщательно рыскают по лесу, собирая улики для экспертизы и производя замеры. Непосредственное место преступления было огорожено, но я успел в свете сумерек сделать зарисовки и набросать собственные предварительные заметки. Попытался припомнить все, что знал о настоящем Казанове. Известный авантюрист, литератор и сластолюбец восемнадцатого века. Я даже читал кое-что из его мемуаров.

Одно непонятно, почему убийца решил назвать себя его именем? Или он считает, что действительно любит женщин? Решил таким способом подчеркнуть это?

Неподалеку раздался таинственный крик какой-то птахи, отовсюду доносился шорох — то возились в траве мелкие обитатели леса. Вряд ли кому-нибудь пришла мысль об олененке Бэмби. С чудовищным преступлением это как-то не сочеталось.

Незадолго до одиннадцати послышался отдаленный грохот, подобный раскату грома в заколдованном лесу. Мы настороженно впились глазами в иссиня-черное небо.

— Знакомая мелодия, — произнес Сэмпсон, и мы увидели мигающие огни приближающегося с северо-востока вертолета.

— Наверное, медицинская бригада, чтобы наконец забрать тело, — предположил я.

Темно-синий вертолет с золотыми полосками лихо опустился на черную поверхность шоссе. Пилот, судя по всему, хорошо знал свое дело.

— Это не медбригада, — заметил Сэмпсон. — Скорее Мик Джаггер! Поп-звезды любят летать на таких стрекозах, как эта.

Джойс Кинни и директор регионального отделения Бюро поспешили к шоссе. Мы с Сэмпсоном увязались следом.

Очередное серьезное потрясение не заставило себя ждать. Мы оба сразу узнали высокого лысеющего солидного человека, появившегося из вертолета.

— А ему какого черта здесь надо? — вырвалось у Сэмпсона.

У меня на языке крутился тот же самый вопрос, мы отреагировали одинаково. Это был заместитель директора ФБР. Второй человек в конторе, Рональд Бернс. Бернса в ФБР по пустякам использовать не будут, птица самого высокого полета.

Мы знали Бернса по своему последнему многоведомственному делу. В Бюро он считался хитрым интриганом, опасным человеком, но по отношению ко мне никогда так себя не вел. Осмотрев труп, он пожелал переговорить со мной. Ситуация в Каролине становилась все более странной. Бернс не хотел, чтобы наш разговор стал достоянием его собственных сотрудников, острых на слух, но тугих на ум.

— Алекс, я искренне сожалел, прослышав, что ваша племянница, возможно, похищена. Надеюсь, что все не так страшно, — сказал он. — Но раз уж вы оказались здесь, может быть, согласитесь нам помочь?

— Можно спросить, а почему вы тоже здесь? — обратился я к Бернсу. Лучше сразу брать быка за рога, не тянуть резину.

Бернс улыбнулся, обнажив неестественно белые коронки передних зубов.

— Я действительно сожалею, что вы не приняли наше предложение.

После дела Сонеджи мне предложили должность связного между Бюро и полицией Вашингтона. Бернс был одним из тех, кто со мной беседовал по этому поводу.

— В старших офицерах я больше всего ценю прямоту и откровенность, — продолжал Бернс.

Между прочим, я — тоже и потому ждал откровенного ответа на свой прямой вопрос.

— Не могу сказать все, что бы вам хотелось услышать, — в конце концов произнес Бернс. — Могу лишь утверждать, что нам неизвестно, имеет ли отношение этот ненормальный ублюдок к исчезновению вашей племянницы. Он оставляет слишком мало улик, Алекс. Очень осторожен и хорошо знает свое дело.

— Это я уже слышал. Что обрисовывает определенный круг подозреваемых. Полицейские, кадровые военные, криминалисты-любители. С другой стороны, след может быть и ложным. Возможно, он хочет, чтобы мы так думали.

Бернс кивнул.

— Я здесь потому, что это сочли делом первоочередной важности. Крупняк, Алекс. Сейчас не могу объяснить почему, но его классифицировали как крупняк.

Типичная манера разговора фэбээровских боссов. Тайна на тайне, в тайну обернута.

Бернс вздохнул.

— Скажу только одно. Мы полагаем, что этот парень из «коллекционеров». Скорее всего, несколько девушек содержатся где-то неподалеку… в личном гареме, так сказать. Его собственном гареме.

Идея была неожиданной и страшной. Хотя оставляла надежду на то, что Наоми еще жива.

— Я хочу участвовать в расследовании, — сказал я Бернсу, глядя прямо в глаза. — Почему вы многого не договариваете?

Я изложил свои условия:

— Мне нужно представлять картину целиком прежде, чем я смогу выдвигать версии. Почему, например, некоторых женщин он отвергает? Если можно так выразиться.

— Извините, Алекс. Большего пока сказать не могу. — Бернс покачал головой и на минуту прикрыл глаза.

Я понял, что он очень устал.

— Но вам хотелось видеть мою реакцию на версию «коллекционера», верно?

— Верно, — признался Бернс и не смог удержаться от улыбки.

— Гарем в наши дни вещь возможная, полагаю. Довольно распространенная мужская фантазия, — продолжал я. — Как ни странно, большинство женщин тоже любит пофантазировать на эту тему. Не стоит сбрасывать это со счетов.

Бернс учел мое мнение и оставил без комментариев. Он снова попросил меня о содействии, но так и не захотел раскрывать все карты. Потом вернулся к своим подчиненным.

Ко мне подошел Сэмпсон.

— Ну, чем Их Суровость порадовала? Что занесло его в этот Богом проклятый лес, в компанию с нами, простыми смертными?

— Сказал кое-что интересное. Казанова, возможно, «коллекционер». Содержит личный гарем где-нибудь неподалеку, — ответил я Сэмпсону. — Сказал, что дело — крупняк. Я пользуюсь его терминологией.

Крупняк означает, что дело очень серьезное, возможно, куда серьезнее, чем до сих пор казалось. Я задался вопросом, что бы это значило, но тут же поймал себя на том, что лучше бы не знать ответ.

Глава 16

Кейт Мактирнан увлекла странная, но многое объясняющая мысль: ястреб пронзает клювом тело своей жертвы только благодаря точному расчету и координации усилий, — пришла она к заключению.

Ее осенило после очередных занятий в зале для обладателей черных поясов карате. Правильная координация усилий определяла все в каратэ, да и не только в нем. Это необходимо, если вам вдруг вздумается выжать штангу весом в двести фунтов, а ей это удавалось.