Независимая жена (ЛП) - Ховард Линда - Страница 12

Что он имеет в виду? Грэг позвонил, чтобы предупредить Риса о ее прибытии? Нет, она только что оставила офис Грэга и, в любом случае, тот хотел, чтобы она была свободна в выборе заданий. В венах Грэга бежала не кровь, а чернила для принтера.

— Не понимаю, — коротко сказала она. — Что ты имеешь в виду — потребовалось много времени?

— Для того чтобы ты поняла, что отстранена от зарубежных командировок, — улыбнулся он, подходя к ней.

Прежде чем она попробовала уклониться, Рис встал перед ней, сжал ее локти твердыми теплыми руками, и она задрожала от этого прикосновения. Салли попыталась отодвинуться, но он стиснул пальцы, удерживая ее.

— Я собирался сказать тебе ночью, когда позвонил, но ты впала в бешенство, — продолжил он, все еще улыбаясь. — Так что я ждал, что ты придешь.

Салли упивалась сильными ощущениями, но теперь чувства зашкаливали из-за теплого мужского аромата его тела под свежим лосьоном после бритья. Он стоял достаточно близко, чтобы она заметила, что он по-прежнему, после всех этих лет, не носит майку, потому что она различала темные вьющиеся волосы на груди сквозь тонкую ткань рубашки. Она оторвала взгляд от его груди и подняла выше — к чисто выбритому подбородку, к губам, смягченным улыбкой, потом еще выше, навстречу внимательному взгляду темно-серых глаз под прямыми черными бровями.

Призвав всю силу воли, она сумела отвлечься от его физической привлекательности и почти прошептала:

— Почему? Ты же знаешь, насколько я люблю зарубежные командировки. Почему ты отстранил меня?

— Потому что я не только репортер, — сухо ответил Рис, приведя ее в замешательство.

Он отпустил ее локти, провел теплыми ладонями по рукам, присел на край стола и притягивал к себе, пока она не встала между его ногами. Даже в такой позиции он был выше нее, гипнотизирующие серые глаза смотрели прямо в ее глаза, подавляя протест против такой близости.

— Что ты имеешь в виду? — справилась с собой Салли, хотя голос звучал не громче, чем прежде.

Его пальцы массировали обнаженную кожу ее предплечий, и она невольно затрепетала.

— Я имею в виду, что не могу даже подумать о том, чтобы послать тебя в потенциально опасные ситуации, — мягко объяснил он. — Южная Америка, Африка, Ближний Восток — это политические бомбы, и я не хочу рисковать тем, что ты окажешься в одном из этих мест, когда там все взлетит на воздух. Европа… даже в Европе — похищения, террористические группы, взрывы бомб в аэропортах и на улицах. Для собственного душевного спокойствия я отстранил тебя от зарубежных командировок, хотя Дауни чуть не хватил удар, когда я сообщил ему об этом решении. Он уверен, что ты — одна из лучших, детка. Я мог бы свернуть ему шею, стоит вспомнить о переделках, в которые он тебя отправлял!

— Грэг профессионал, — встала на защиту Салли. — И я тоже. Я не беспомощная, Рис. Я обучена обращаться с оружием и закончила курсы самообороны. Я могу позаботиться о себе. Пребывание здесь сводит меня с ума! Я чувствую, словно меня выбросили на свалку!

Он засмеялся, достал со спины толстую косу, перекинул ее через плечо и уложил на груди. Рис начал играть с косой, проводя пальцами по гладким изгибам волос, и опять улыбнулся.

— Настоящая грива, — пробормотал он. — Хочется расплести тебе волосы и увидеть, как они рассыпаются по подушке, когда я занимаюсь с тобой любовью.

От этих слов Салли качнулась на каблуках, щеки побледнели. Из всего, что она предполагала услышать, такого она, конечно, не ожидала! Она подняла на него ошеломленные глаза и увидела зрачки, расширенные от вожделения; потом он дернул ее к себе, и она упала на него, оказавших в плену мощных ног и рук, обнявших ее.

Салли задохнулась от прикосновения твердого теплого тела и — как было всегда — все чувства встрепенулись, едва он коснулся ее. Борясь за самоконтроль, она повернула к нему лицо, решив потребовать, чтобы он отпустил ее, но он воспользовался этим, прижал ее еще сильнее, приспосабливая к изгибам своего тела, и наклонил голову. Его рот был горячим и энергичным и действовал на нее, как наркотик, она начала извиваться в его объятьях, пытаясь отделаться и от собственного отклика, и от этого мужчины. Собрав всю силу воли, Салли сильно сжала зубы, противясь проникновению его языка. Через мгновение он, часто дыша, поднял голову, глаза горели нетерпением.

— Открой рот, — хрипло скомандовал Рис. — Ты же чувствуешь, как я жажду поцеловать тебя. Позволь мне снова ощутить твой сладкий маленький язычок.

Он снова опустил голову, и на сей раз силы воли не хватило, чтобы воспротивиться ему. Ее чувства взорвались от наслаждения при прикосновении его губ, когда его язык требовательно ворвался и завладел ее сладким ртом. Застонав, он сжал руки, в ответ она ладонями провела по его рукам и плечам, потом обхватила за шею. Хрупкое тело сотрясалось в безумном смятении, вызванном его поцелуем, и она беспомощно выгнулась вдоль него, задыхаясь от потребности в его губах, когда ощутила, насколько сильно он возбужден.

Так было всегда. С самого первого поцелуя, соединившего их в прошлом, когда он занялся с ней любовью, физический отклик друг на друга был сильным и незамедлительным. Она никогда не хотела другого любовника, потому что инстинктивно понимала, что никакой другой мужчина не сможет возбудить ее так, как Рис, и даже теперь, несмотря на все веские причины не желать его. Ее тело просто не обращало внимание на разум, и через несколько мгновений она перестала сопротивляться. Она чувствовала себя исступленно живой и одновременно тонущей, вжимаясь в него, содрогаясь от нескончаемого удовольствия.

Когда Рис оторвал от нее рот, Салли была настолько слабой и дрожащей, что вынуждена была цепляться за него для поддержки. Его глаза триумфально сверкали, пока он одной рукой держал ее за талию, а другой обхватил подбородок и осыпал лицо и губы легкими поцелуями.

— М-м-м, — глубоко в горле простонал он, — ничего не изменилось. Ты по-прежнему как порох.

Его слова внесли толику здравомыслия в воспаленный мозг, и она изо всех сил попыталась отодвинуться хотя бы чуть-чуть. Да, это все еще порох, и он почти взорвался ей в лицо! Она просто идиотка, если позволит Рису использовать физическую привлекательность, чтобы заставить забыть причину ее появления.

— Рис… нет! — протестовала она, отклоняя лицо, пока он продолжал покусывать ее кожу. — Позволь мне уйти. Я пришла, чтобы поговорить с тобой…

— Мы поговорили, — хрипло уговаривал он, голос стал еще ниже и грубее — сигнал, сказавший ей, что он не хочет останавливаться. — А теперь я предпочитаю заняться любовью. Прошло много времени, но не достаточно, чтобы я забыл, как это было между нами.

— Но я забыла, — солгала она, еще раз избегая его поцелуя. — Перестань валять дурака! Я серьезно отношусь к своей работе, и мне не нравится мое отстранение, потому что ты решил, что женщина не может позаботиться о себе в кризисной ситуации.

Рис оставил попытки поцеловать ее, но смотрел на нее горящими от нетерпения глазами.

— Хорошо, поговорим о работе, сменим предмет разговора. Я не сказал, что думаю, будто женщина не может позаботиться о себе. Я сказал, что не хочу поставить тебя в опасную ситуацию, потому что вряд ли смогу это выдержать.

— Почему это тебя так волнует? — удивилась Салли. — Ты не очень-то беспокоился о моем благополучии с тех пор как ушел, так что не надо разрушать сейчас мою работу, демонстрируя озабоченность.

Он резко отпустил ее, и она отодвинулась на несколько сантиметров. Она порадовалась дистанции: необходимо полностью взять себя в руки, чтобы справиться с Рисом, а его близость омрачала рассудок эротической лихорадкой.

— Мое решение окончательное, — отрезал он. — Ты навсегда отстранена от зарубежных командировок.

Салли уставилась на него, в животе поднималась тошнота от его слов. Навсегда? Легче прекратить принимать пищу, чем отказаться от азартного возбуждения при опасности, которое дарила ей работа! Да он не придумал бы ничего страшнее для нее даже за годы.