Любить Эванджелину (ЛП) - Ховард Линда - Страница 30

Маделин, конечно, знала о существовавших в нем яростно охраняемых глубинах, но не пыталась их исследовать. Она знала, что он любит ее, и этого ей хватало. Его сестра была пугающе самостоятельной личностью, за ленивыми манерами скрывалась почти устрашающая решительность, как, к своему великому удивлению, обнаружил ее муж.

Но как смогла Эви за столь короткое знакомство так ясно разглядеть то, что другим вообще не удавалось увидеть? Из-за этого он почувствовал себя обнаженным, и, черт возьми, это Роберту совсем не понравилось. Ему следует быть поосторожнее с ней.

Солнце светило во всю мощь теперь уже в спину, и позвоночник Роберта пощипывало от пота. Решив, что молчание длилось достаточно долго, он небрежно спросил:

— А где твой пикап?

— Мне пришлось поставить на него новый двигатель, — ответила Эви, — и его можно будет забрать только завтра вечером, а до тех пор до пристани и обратно я буду добираться на лодке.

Роберт подождал, но никаких дополнительных объяснений не последовало. Удивленный, он осознал, что она не собирается рассказывать ему о сгоревшем моторе и распространяться о своих несчастьях. Он привык, что люди идут к нему со своими проблемами, надеясь на их умелое разрешение. Кроме того, он предполагал, что Эви, возможно, попросит у него ссуду, чтобы покрыть стоимость ремонта. Они не обсуждали его финансовое положение, но Эви видела его новый катер, новый джип, дом на самом берегу, а она ни в коем случае не глупа. Она знала, что у него есть деньги. Конечно, он не дал бы ей ссуду, потому что это расстроило бы его ловкие маневры с целью оказать на нее финансовое давление, но все же он бы не удивился, если бы Эви попросила. А она, оказывается, даже не собиралась рассказывать ему о том, что ее машина сломалась.

— Если тебе понадобится куда-нибудь поехать, позвони мне, — наконец предложил Роберт.

— Благодарю, но у меня нет никаких дел за пределами пристани, которые я не могла бы отложить до того момента, пока не заберу пикап.

— Нет необходимости откладывать, — мягко настаивал мужчина, — просто позвони мне.

Эви улыбнулась и не стала продолжать разговор, но Роберт знал, что она не позвонит. Даже если он обоснуется на причале и будет пребывать там, пока ее автомобиль не починят, она не скажет ему, если ей что-то потребуется.

Он взял ее руку и нежно погладил пальцы.

— Ты не спросила меня, куда мы пойдем вечером.

Эви удивленно взглянула на него.

— Я не думала об этом.

И это было правдой. Неважно, куда они пойдут. Только то, что она пойдет с ним, занимало ее мысли.

— Не очень-то обнадеживающе для меня, — заметил Роберт со слабой улыбкой.

— Я не говорила, что не думала о том, как пойду вместе с тобой. Просто вопрос «куда?» не приходил мне в голову.

Ни одна из утонченных светских львиц, которых он обычно сопровождал в Нью-Йорке и других величайших городах мира, никогда не сделала бы такого простодушного признания. Или если бы сделала, то в интимно кокетливой манере. Эви не кокетничала. Она просто высказала правду и позволила ему принять все, как есть. Он хотел поцеловать ее за это, но пока воздержался. Она почувствует себя свободнее, если ей не придется сталкиваться с попытками обольщения всякий раз, когда она его видит.

Затем Эви повернулась к нему, карие глаза — серьезны и спокойны.

— Я ответила на твой вопрос, — сказала она, — теперь ты ответь мне.

«А, значит, она дала отсрочку, но не отвлеклась». Роберт поспешно выбрал ответ, который удовлетворит ее, но не раскроет его. Преимущество этого ответа заключалось и в том, что до некоторой степени, он был правдив.

— Я частное лицо, — спокойно сказал Роберт, — я не выбалтываю историю моей жизни всякому, кто спросит. Как и ты. Поэтому ты должна понять.

Те же золотисто-карие глаза снова изучающе остановились на нем, а затем Эви со вздохом отвернулась. Роберт почувствовал, что ответ не устроил ее, но она не собиралась спрашивать еще раз. Ощущение, когда тебе в чем-то отказывают, не самое приятное, но он не хотел, чтобы она продолжала любопытничать.

Роберт посмотрел на свои часы. Прежде чем он заедет за ней и заберет на весь вечер, ему нужно сделать несколько звонков, не говоря уж о необходимости принять душ и переодеться. Он снова поцеловал Эви в плечо и поднялся на ноги.

— Мне придется покинуть тебя, или вечером я опоздаю на свидание. Не сиди здесь слишком долго, а то обгоришь на солнце. Твои плечи уже горячие.

— Хорошо. Увидимся в семь.

Она осталась сидеть на террасе, а Роберт, подавляя разочарование, сверху посмотрел на ее головку с рыжеватыми и коричневыми прядями. Как только он подумал, что наконец серьезно продвинулся в отношениях с ней, Эви снова мысленно отдалилась, как черепаха, скрывающаяся в своем панцире. В сегодняшнем послеобеденном настроении причудливо смешались удовольствие, грусть и смирение. Может быть, Эви беспокоилась о машине, может быть, нервничала из-за их первого свидания, хотя почему это могло быть так, если он уже видел ее полураздетой, оставалось за пределами его понимания.

Суть в том, что она так же непроницаема для него, как он для других. Роберт всегда умел читать мысли по лицам людей, но разум Эви был закрыт для него. Или она реагировала абсолютно неожиданным образом. Он не мог предсказать, что она сделает или скажет, не знал, о чем она думает, и это медленно сводило с ума. Роберт принудил себя отойти, вместо того чтобы стоять, ожидая, пока она взглянет на него снизу вверх. Чем бы это могло окончиться? Вероятно, она бы догадалась, чего он ожидает, и взглянула на него, просто чтобы положить этому конец, и он бы ушел. Оказывать некоторое давление с целью получить преимущество склонны только неуверенные в себе люди, а в Роберте не было ни капли неуверенности. Однако уходил он неохотно. О том, что делает Эви, он не беспокоился только тогда, когда находился рядом с ней.

Забираясь в джип, Роберт с горьким юмором размышлял о том, что дела совсем плохи, если им так завладела женщина, которой он не может доверять, как только она оказывается вне поля его зрения.

После того, как шум двигателя затих вдали, Эви еще долго оставалась на прежнем месте. Роберт уклонился от вопросов, и она с грустью признала, что он не собирался позволить ей приблизиться к себе. Возможно, она могла бы проявить стервозность и продолжать надоедать ему, но это только заставило бы его еще больше закрыться. Нет, если она хочет иметь с ним какие-то отношения, то придется довольствоваться тем немногим, что он спокойно и без напряжения сам отдаст. Она знала Мэтта до мозга костей и любила до глубины души. Какая ирония, что сейчас она влюбилась в человека, который позволил ей коснуться только самой поверхности.

Наконец Эви вытащила ноги из воды и встала. Этот день был изматывающим, хоть она и старалась не слишком волноваться. Лучше бы ей заняться сборами к важному свиданию. Эви чувствовала, что подготовиться нужно настолько хорошо, насколько она только сможет.

Глава 10

Ни одна женщина не смела бы и мечтать о более прекрасном спутнике, поняла Эви где-то в середине вечера. При всей искушенности Роберта или, возможно, как раз из-за нее, чувствовалось что-то очень старомодное в обходительности и покровительстве, с которыми он относился к ней. Он все устроил для ее удовольствия, ее комфорта, и сама она была достаточно старомодной, достаточно южанкой, чтобы принимать такие манеры как должное. Роберт Кэннон ухаживал за ней, потому что хотел удостовериться, что она довольна вечером.

Его внимание сосредоточилось исключительно на Эви. Он не смотрел на других женщин, хотя она заметила, как много красоток не сводило с него глаз. Он всякий раз придерживал для нее стул, когда она вставала или садилась, подливал вино, попросил метрдотеля подрегулировать термостат, когда заметил, что она продрогла. Что-то было в нем такое, от чего его просьбы выполнялись без промедления. Когда они шли, его рука тепло возлежала на ее изящной спине в защищающем собственническом прикосновении.