Любить Эванджелину (ЛП) - Ховард Линда - Страница 19

— Я хочу услышать, что ты согласен на некоторые обязательства. Если не передумаешь, я с тобой пойду. Мне не очень спокойно, но думаю, что это изменится, когда мы ближе познакомимся. И я не хочу с тобой спать, так как это слишком опасно.

Возможно, он подумает, что дело в физической опасности, но это не так. Эмоциональный риск для Эви был куда страшнее.

Несколько долгих минут Роберт смотрел ей в лицо, прежде чем спокойно ответить:

— Хорошо, не будем торопиться и дадим себе время получше узнать друг друга. Но я не давал обет целомудрия и хочу заниматься с тобой любовью. — Когда он взял ее лицо в ладони, его взгляд стал еще более пронизывающим. — В любую секунду ты можешь остановить меня одним словом, — прошептал он, приближаясь к ее лицу и прикасаясь к губам. — Достаточно сказать «нет».

Эви почти незаметно выдохнула, шевельнув воздух неуловимо, будто ночной бриз. Как замечательно разрешить себе наслаждаться этим мужчиной. Эви чувствовала себя так, словно долгое время была заморожена, а теперь оттаивала, становясь все более теплой и открытой для жизни. В первый раз ее губы разомкнулись в приглашении, и он принял ее подарок с мастерством, от которого расплавились все косточки. Отвлеченно она подумала, что Роберт мог бы давать уроки поцелуев. Его язык поглаживал и наносил удары, соблазнял так ответить, чтобы оба языка соприкоснулись, обнялись, переплелись. Получилось невероятно сладко и невероятно возбуждающе.

Похоже, пока длился бесконечный поцелуй, Роберт удерживал в руках только ее лицо, а ее тело само прижималось к его. Игра губ одновременно и успокаивала, и пробуждала. Беспокойство Эви исчезло и не вернулось, даже когда тепло стало медленно распространяться по телу, заставляя чувствовать себя мягкой, как масло. Левой рукой она удерживала его за запястье, пока правая лениво блуждала по широкой спине, чувствуя твердость мышц, впадину позвоночника, инстинктивно исследуя строение его тела.

Телевизор надрывался, но его никто не замечал. Ни один человек в этот дождливый день не вошел в дверь. Они вдвоем стояли в офисе, не обращая внимания на громкую музыку и барабанящий дождь, и слышали только дыхание друг друга и тихие непроизвольные стоны удовольствия. Подобно цветку, распускающему лепестки под лучами утреннего солнца, Эви медленно расцветала в его руках, и ее сияющая чувственность становилась все более уверенной и яркой. Возбужденный до боли, Роберт крепко держал себя в руках, чтобы не напугать Эви. И она чувствовала безопасность, свободу, расслабление. Как интересно исследовать новые ощущения и пределы своего желания. С Мэттом все запомнилось совсем по-другому. Тогда она была почти девочкой, а теперь стала взрослой женщиной с глубокой и сильной страстью.

Хотя они с Робертом уже целовались раньше, ее отвлекало опасное желание, которое она чувствовала к этому мужчине. Теперь, прекратив сопротивление, Эви могла сосредоточиться на ощущениях: упиваться его вкусом; уловить изменения в его губах, когда те из прохладных стремительно стали теплыми, затем твердыми и наконец обжигающими. Измерить ширину его плеч, провести ладонями по суставам, оценить упругость и силу его мышц. Запустить руки в волосы и осознать их густоту, шелковистость, прохладу сверху и теплоту у корней. Почувствовать колкость щетины на щеках, вдохнуть чистый мускусный аромат мужского тела, перемешанный с запахом мыла и свежестью дождевых капель на коже и одежде.

— Господи!

Резко оторвавшись от медовых губ, Роберт откинул голову и глубоко вздохнул. Сначала она отвечала неуверенно, но потом ожила в его руках, опалив самым сладким на свете пламенем. Неистовость собственного отзыва потрясла Роберта. Он мог думать лишь о том, как скорее оказаться в ней. Удержало только неподходящее место.

— На этот раз остановиться придется мне, дорогая. Мы или прекращаем, или ищем более укромный уголок.

Когда он отодвинулся, Эви почувствовала себя покинутой. Сердце неистово колотилось, а кожа словно пылала от внутреннего жара. Однако Роберт был прав. Им не подобало вести себя как подростки.

— Здесь нет укромных уголков, — вздохнула Эви, потянулась к телевизору и переключила с канала рок-музыки на местный. Грохот резко сменила навязчиво-страстная любовная песня, что еще сильнее ударило по нервам. Эви нажала кнопку выключения, и в неожиданно наступившей тишине барабанная дробь дождя зазвучала очень громко. За окном серый занавес почти скрыл озеро, превратив противоположный берег в едва различимую тень.

— До конца дня ни один человек не решится сесть в лодку, — предположил Роберт. — Почему бы тебе не закрыть причал и не отправиться со мной поужинать в Хантсвилл?

Удивительно, но все его вопросы и предложения походили на утверждения и требования. Неужели этому человеку никто никогда не отказывал?

— Я не могу закрыться раньше.

— Прогноз обещает проливной дождь до середины ночи, — резонно заметил он.

— Но это не остановит покупателей снаряжения. Допускаю, что их будет немного, возможно, не придет никто, но официально время работы причала до восьми вечера.

«А значит, и она будет сидеть здесь до конца», — подумал Роберт, рассерженный несговорчивостью Эви, которая совершенно не спешила навстречу его желаниям. Раньше он не сталкивался с подобной проблемой. Точнее, у него ни разу не было проблем с женщинами — до Эви. Чтобы находиться рядом с ней, приходилось преодолевать бесконечные препятствия, словно он пересекал минное поле. Роберт с сожалением подумал, что большая часть времени, которое им суждено провести вместе, пройдет на причале.

Вместо того чтобы рассердиться, что заставило бы Эви упрямиться еще больше, он предложил:

— Не мог бы Крейг иногда заменять тебя, если предупреждать его заранее?

Краешки губ Эви поднялись в легкой усмешке, которая подсказала Роберту, что он действует в правильном направлении.

— Думаю, он согласится. Обычно Крейг — сговорчивый молодой человек.

— Завтра?

На этот раз Эви едва не рассмеялась вслух.

— Завтра я не могу.

На десять утра у нее назначено посещение доктора. Хотя Эви предупредила Роберта, что не хочет спать с ним, тот ответил, что остановится в любую секунду, если она попросит. Это «если» взывало к ее благоразумию, так как на физическом уровне он действовал на нее слишком сильно, и она не была уверена, что захочет остановить его. Само собой, Эви не собиралась ставить Роберта в известность по поводу противозачаточных средств. Еще решит, что этим она дает ему зеленый свет на занятия любовью.

— Послезавтра? — вздохнул он.

— Я его спрошу.

— Большое спасибо, — ответил Роберт с легкой иронией.

На следующее утро Роберту дважды позвонили. Он находился на веранде, где просматривал кипу бумаг, переданных по факсу Фелис. При наличии компьютера, телефона и факса оставаться в курсе всех дел оказалось проще простого.

Первой позвонила Маделин.

— Как дела в Алабаме?

— Жарко, — ответил Роберт, сидевший в одних шортах.

После вчерашнего дождя растения казались еще более зелеными и пышными, ароматы — более густыми, но температура не упала ни на градус. Более того, стало душнее. Утреннее солнце заливало обнаженную грудь и ноги Роберта. К счастью, смуглой коже Роберта не грозила опасность обгореть.

— У нас чудесная погода, около двадцати пяти градусов. Почему бы тебе не прилететь на выходные?

— Прости, не могу, — отказался Роберт. Его немного покоробило, что ответ очень походил на слова Эви. — Не знаю, насколько задержусь, но я не могу уехать, пока здесь все не решится.

— Приглашение остается в силе, — заверила Маделин, неспешно растягивая слова. Произношение сестры оказалось до боли похожим на акцент Эви. — Появится пара свободных дней, мы будем рады тебя видеть.

— Я постараюсь вырваться до возвращения в Нью-Йорк, — пообещал Роберт.

— Очень постарайся. Мы не встречались с весны. Береги себя.