Пришелец - Колпаков Александр Лаврентьевич - Страница 4

– Творцы этого корабля предвидели, что в другой планетной системе могут понадобиться их объяснения, – вымолвил, наконец, Балаев.

Словно в подтверждение этому на экране появились упорядоченные ряды значков-символов.

– Азбука! – догадался Ли Фу-чен.

Назаров записал эти знаки.

Наконец в один из моментов раздался долгожданный звук.

– Люк открылся! – торжествующе закричал Балаев. – Свобода!

Семен тотчас же отметил на ленте комбинацию значков, при «считывании» которой «улитка» открыла входной люк. Потом он устало потянулся и уже готов был предложить своим товарищам вернуться на «Байкал» – голод и жажда давно мучила их, – как вдруг услышал металлический голос. Но на этот раз «заговорил» черный диск в центре главного пульта управления.

– Люди планеты Земля! – с возрастающим изумлением слушали они слова… родного русского языка. – Этот звездолет послан разумными существами с планеты Фера, расположенной около раскаленного сгустка материи, который вы называете Тау Кита, а мы – Перианр… – речь на мгновение прервалась.

– Откуда он знает русский язык?! – воскликнул Балаев.

– Да это Сеня над нами подшутил!… – Ли Фу-чен подозрительно смотрел на Назарова.

– Но как же… – снова начал астроном.

– Подождите вы! – с досадой сказал Семен, ибо диск снова «заговорил»: – Электронный Мозг корабля работает по принципу самопрограммирования. Он имеет задачу изучить вашу солнечную систему и выяснить, есть ли там разумные существа. Я установил, что разумные существа уже в корабле, так как сам впустил их внутрь корабля. В данный момент мой звездолет летит по орбите вокруг вашего сгустка материи, именуемого Солнцем. Я заканчиваю накопление лучистой энергии с целью преобразования ее в энергию Всеобщего Мезополя, на которой работает двигатель. Программа моих исследований почти завершена…

Диск замолчал.

Ошеломленные друзья принялись горячо обсуждать необычайное сообщение. То что Электронный Мозг (вернее, его исполнитель – диск) говорил на чистом русском языке, казалось им чудом. Они продолжали недоверчиво коситься на Семена.

– Здесь нет ничего удивительного, – пояснил Назаров. – Математический анализ и законы кибернетики – только и всего. Пока мы оживленно переговаривались здесь, разгадывая функции роботов, Электронный Мозг успел подвергнуть анализу нашу речь, разложил ее на электромагнитные импульсы и снова синтезировал в сочетании с своими понятиями. Кроме того, он, возможно, накопил огромный запас слов, подслушивая земные радиопередачи. Впрочем, подробнее об этом мы потолкуем на «Байкале».

Наконец они могли выйти из «Летучего Голландца». С облегчением увидели они родные стены «Байкала». Радости Маши не было предела. Она поочередно бросалась то к одному, то к другому, целовала, обеспокоено заглядывала в лица.

– Мы должны продолжить изучение звездолета… – сказал ей Назаров.

– Теперь и ты можешь пойти с нами!

Космонавты быстро перекусили и отдохнули несколько часов. Проснувшись, они захватили с собой необходимые приборы и вернулись на звездолет.

… Вооруженные более мощными средствами и уже приобретенным опытом, байкальцы в течение трех последующих суток шаг за шагом овладевали основными цепями управления. Наконец Назаров нащупал робота, открывающего доступ в зал Электронного Мозга. Он оказался таким, каким его показывал на экране «человек» – только величиной он был с купол Исаакиевского собора!

Семен вскрыл центральную часть Электронного Мозга и показал товарищам слои кристаллов, утопающие в переплетении ячеистых структур.

– Вот жизненный центр Электронного Мозга, – промолвил он. – Достаточно его повредить, и корабль превратится в простое скопление металла и приборов.

– И ты решился бы уничтожить это чудесное произведение разума? – спросил Назарова Балаев.

– Никогда! Даже если бы нам угрожала опасность!…

Когда они вернулись в салон, Ли Фу-чен продолжил разговор.

– Я вспоминаю случай с четырьмя англичанами, описанный в одном научном журнале. Высланный Фобосом на Землю космический корабль, повинуясь заданной ему программе, захватил своими щупальцами англичан прямо на пляже, втянул их в свой внутренний отсек и доставил на Фобос. Некоторое время англичане были пленниками Фобоса, как оказалось огромного Электронного Мозга, созданного тысячелетия назад марсианами. Узнав, что Фобос не имеет представления о таких человеческих качествах, как хитрость и коварство, пленники обманули его, заставили его отправить их на Землю. Но перед отлетом они разрушили чудесный механизм!

– Варвары! – возмутился Назаров. – Погубить такое чудо марсианской техники!

– Но они не видели другого выхода, – вступился за англичан Балаев (он тоже читал это сообщение).

– Это не оправдание! Они просто обокрали человечество, лишив его возможности познать Фобос.

Внезапно раздался грохот. Космонавты почувствовали, как их прижимает к стенам салона.

– Что… происходит?! – воскликнул Балаев, падая на Ли Фу-чена, который, в свою очередь, не удержался на ногах. Маша судорожно уцепилась за Назарова, обхватившего «улитку».

– Тревога! – закричал Семен. Звездолет закончил накопление энергии! Электронный Мозг, выполняя программу, включил параболоид! Корабль возвращается домой!…

– Что же делать?! – воскликнула Маша.

Гул перешел в рев. Замерцали лампы, мелодично запела «улитка». Вспыхнул грушевидный экран, на нем синеватыми линиями обозначился план нашей солнечной системы и силуэт «Летучего Голландца». Звездолет разворачивался перпендикулярно плоскости эклиптики!

– Звездолет уходит к Тау Кита! – воскликнул Балаев, силясь подняться с пола. – Останови его!…

– Назад, в «Байкал»! – скомандовал Назаров и, увлекая за собой Машу, бросился к выходному люку. Космонавты последовали за ним. Они бегом миновали три тамбура и вышли из звездолета.

Их встретило безмолвие космоса, но они едва не ослепли: вдали, за параболоидом, бушевало море сиреневого света немыслимой яркости. Солнце в этом свете померкло, стало просто серым пятном! Звездолет извергал фотонно-мезонный поток, порождающий субсветовую реактивную тягу. Зажмурившись, они ощупью переползли по соединительным фермам в «Байкал».

…В рубке «Байкала» тревожно пели астронавигационные приборы. Акцелерограф показывал ускорение, равное двум «g». Скорость корабля неумолимо нарастала.

– Что будем делать?! – крикнул Ли Фу-чен. – Отцепляться?

– Ты с ума сошел! – Назаров удержал его руку, готовую включить автомат, убирающий соединительные фермы. – Нас сразу отбросит в фокус параболоида, и мы сгорим в миллионноградусной жаре!

– Тогда останови звездолет! – потребовал Балаев.

– Я этого еще не умею, – возразил Семен. – Нужно долго изучать процессы, происходящие в Электронном Мозгу звездолета, чтобы решиться произвольно менять его программу. Я надеюсь научиться этому в пути… Машина заработала, теперь ее не остановишь! Разве… только… разрушить Электронный Мозг?..

– Нет! Этого делать нельзя! – сказал Балаев.

– Тем более, что неизвестно, к чему бы это привело, – добавил Назаров.

– Что же тогда делать?.. – Маша умоляюще смотрела на Семена.

– Лететь к собратьям по разуму! – чуть торжественно ответил Назаров. – Мы донесем нашим далеким собратьям весть о мире без оружия, о Стране Строящегося Коммунизма!… Нам первым из людей выпало счастье увидеть мир других разумных существ. Мы познаем цивилизацию Феры и привезем на Землю неоценимые знания!..

– Да, но… – Балаев невольно почесал «затылок» шлема. – До Тау Кита одиннадцать световых лет. Сколько времени займет наш полет?..

– Не так много, как ты думаешь, – ответил Семен. – Изучая «улитку», я установил, что «Летучий Голландец» развивает скорость, только на одну сотую процента меньше скорости света! По законам теории относительности, мы долетим до Феры за три–четыре месяца – конечно, в собственном времени звездолета.

– А на Земле за этот же промежуток времени пройдет 20–25 лет! – подхватил Ли Фу-чен. – Мы возвратимся в Эпоху Завершенного Коммунизма.